Это всё из-за тебя

Никитина Анна

Не хочу, чтобы нас кто-то видел вместе. Кирилл Сомов

Я на эмоциях врываюсь в клуб. Тренировка с Пауком проходит не менее агрессивно, чем сами бои. На эмоциях гашу своего оппонента. Там, за канатами, мы можем свободно пересечься и даже выпить кофе. Но тут, в пределах поля боя, каждый за себя. Бои без правил. Та часть моей жизни, в которую я вписался самонадеянно, на ебейших эмоциях. Шесть лет эта кабала длится, начиная с восемнадцати лет.

– Так вы встречаетесь? – выдаю Ане первое, когда

вижу их вместе около школьной парадной.

– Да… – приглушенным голосом выдает Аня, когда идем по коридору в класс.

– Ты его любишь? – иду напролом своим вопросом.

– Наверное… – неоднозначно отвечает Аня. – Не знаю. Но он хороший и родителям нравится.

– Так ты с ним из-за родителей или есть чувства? – вывожу на правду, чтобы для себя понять. Если там ничего нет, то у меня есть шанс.

– Какая разница, Кир? Даже если из-за родителей, это что, плохо? Он хороший, добрый и в отличие от некоторых, не обижает меня. – в упор на меня смотрит.

– А, так всё дело во мне? – взрываюсь.

– Кир…

– Желаю счастья. – последнее, что произношу.

После помню, что на эмоциях нахаживаю знатные такие километры по городу. Зависаю на баскетбольной площадке.

…В отличие от некоторых, не обижает меня… Заезженной пластинкой крутится в голове.

Яростно набиваю мяч и отправляю в корзинку. Раз за разом отрабатываю броски. Корзина со скрипом их принимает, норовя вылететь из деревянного щитка старой площадки где-то в конце городка.

– Ох, ебать, ты далеко забрался! – тарахтит Ник.

– Вы что тут забыли? – выдвигаю парням.

– Тебя приехали поддержать. Ты ж, блять, у нас Ромео страдающий. Только в твоем случае отвергнутый, – подьебывает Рус.

– Заткнись, Рус. – задвигает Ник.

– Бросай, давай! – со своей позиции горланит Рус. И одиночные броски переходят в командную.

Отражаю бросок с трехсекундной линии прямиком в щиток.

– Командир, бля! – ржет Ник, оборачиваясь ко мне.

– Кажется, у нас гости. – резко выдаю парням, и те оборачиваются к началу игровой площадки.

– Какие люди и без охраны. – ловит наш мяч с ухмылкой Пашкевич с команды соперников вместе с дружками, которых мы разъебали неделю назад. – Сыграем? – вкидывает в нашу толпу мяч. Сходу ловлю. – Или трусишь?

– Это по твоей части. – огрызаюсь и отвечаю ответным броском.

Расходимся по зонам и начинаем. Агрессивно напираем друг на друга. Игра перерастает в нечто большее, чем обычный интерес. Тут словно химический эксперимент происходит. Одна секунда и взорвётся все к чертовой матери. И одна секунда проходит. Игра перерастает в драку. Разнимает нас отряд полиции и, блять, мы все находимся там.

Костяшки сбиты, нос и футболка в крови. Заебательно поиграли. Единственное, что меня, сука, успокаивает, это спущенный пар. Но как только я вижу своих предков, сразу становится, сука, стыдно. Никогда ни перед кем не тушуюсь, но вот перед родителями, которые являются авторитетом, не хочется облажаться. С парнями нас освобождают быстро. Благо отец решает все так, что не привлекает родню моих друзей.

– Валер, я не желаю ничего плохого своему крестнику, ты же знаешь, но… – обращается друг моего отца. – Но парню нужно спускать пар куда-то. Иначе одна из таких драк, как сегодня, может закончиться либо тюрьмой, либо могилой, – говорит крестный моему отцу.

– Божечки... – слышу всхлипывания мамы.

– Леш, ты бы не пугал мою жену, – слышу голос отца за стеной обезьянника, в котором мы находимся. – Я с ним поговорю.

– У меня есть друг, хороший человек, тренер. Занимается боксом. Тренирует таких же, как твой сын, парней в бои без правил. Они еще и деньги за это получают.

– Нет, даже не предлагай. Мой сын не будет в этом участвовать, – отрезает отец.

– Подумай об этом, – обращается к нему крестный. И они вместе заходят в комнату.

– Лейтенант, выпускай. – показывает на нашу клетку.

– Сыночек, – всхлипывая, обнимает мама.

– Всё хорошо, – обнимаю её и переглядываюсь с отцом. Понимаем оба, что я все слышал. Но тот лишь качает головой.

Домой едем в тишине. Никто не отчитывает. Предки знают, что просто так я не пойду напролом. Значит, есть веские причины. Утром я сам оказываюсь в кабинете крестного и выбиваю с трудом номер его знакомого. Иду, договариваюсь и подписываю шестилетний контракт. Поначалу фартило и кайфовал. Драки, бои, кровь, боль мышц. Это отвлекало от Ани и всего происходящего вокруг. Пропадал часами в тренажерном зале и на ринге. Стал лучшим. Родители относились к этому с беспокойством. Конечно, не пропускал и игры в баскетбол. Полностью отключил все чувства. Заглушал все чисто механическими движениями. Можно сказать, все бои я выигрывал на лютом адреналине. Гонял в мыслях без конца последний разговор и на этих эмоциях выигрывал бои. Изнурял себя физически. На тренировках такой темп брал, что не все успевали. Иногда отрывался даже на парнях. Только они мои загоны понимали и принимали.

Из года в год, где бы ни был, и на день, два приезжал домой, участвовал в боях и возвращался обратно в кампус на учебу. Там реально попустил свои пары и решительно выбил Аню из своих мыслей. Кажется, и из сердца тоже. Только вот, созвонившись с Тиной, все, блять, закрутилось по новой. Когда вскользь она сказала:… с Аней только что виделись. Наконец-то она бросила этого идиота… И всё. Эта фраза, как щелчок к действию. Только тогда понял – нихуя не получилось. Обманывал, сука, сам себя. Она прочно сидит так внутри. Под кожей. Под, сука, всеми, блять, органами. Везде. В любой точке моего тела. Она – моё наваждение. Мой амфетамин. А потом и новость о Крис дала сигнал к действию.