Это все нереально! (сборник)
Шрифт:
— Губка? Какая, к чёрту, губка?! — изумился Децербер.
Губка встала, пошатнулась, споткнулась и громыхнулась обратно — горы задрожали, холмы расщепились, острова ушли под воду.
— ОЙ! — ВЗОРВАЛА ГУБКА ОКРУЖАЮЩЕЕ ПРОСТРАНСТВО БОЛЬШИМИ БУКВАМИ, А ЗА БОЛЬШИМИ БУКВАМИ ВСЕГДА СТОИТ ЧТО-ТО ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ И ВЕЛИЧЕСТВЕННОЕ. — КАЖЕТСЯ, У МЕНЯ ОПЯТЬ СПОЛЗЛИ ШТАНЫ, ХИ-ХИ-ХИ…
ГУБКА ПРЕВРАТИЛАСЬ В ОКТАНОГА. А ВОЗМОЖНО, ОНА ВСЕГДА ИМ БЫЛА.
…ХИ-ХИ, ХИ-ХИ! — ГИГАНТСКИЙ СМЕХ ПРОДОЛЖАЛСЯ, НО ИСХОДИЛ ОН УЖЕ ИЗ ГЛОТКИ ОКТАНОГА.
У которого почему-то было 26 ног.
Жуткий великан
Децербер отпрыгнул и резво пригнулся: из пасти октанога плотным, неодолимым потоком повалили буквы «ц» и «х» и ринулись на пса.
Децербер заслонился — как вдруг понял, что опять может управлять телом.
Буквы забивались в глаза, залетали в уши, всё жужжало и кричало:
— Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х — Ц — Х…!
Пёс поднял руку — двигаться в потоке, подобном густому космическому киселю, было очень трудно, почти невозможно. Но всё-таки Децербер ущипнул себя, за правую щёку.
И, как ни удивительно, это помогло.
Да, это помогает, — попробуйте!..
..! Децербер открыл глаза, но это мало что изменило: вокруг всё тот же Мир-С-Закрытыми-Глазами.
Хотя нет… вот темнота дёрнулась, поплыла наверху, помаленьку рассеялась внизу — и неторопливо разъехалась, точно театральные кулисы.
Но изображение было мутноватым. Три мозга Децербера принялись крутить настройки — Ад потихоньку проступал сквозь сон…
Децербер не сразу понял, что спал, — сны ему не снились, никакие: ни эротические безумия, ни безумные вакханалии, ни выигранные безумным образом в рулетку миллионы душ. Ему с избытком хватало подобного в жизни. А во сне он просто спал, отдыхал от тяжёлых жизненных будней — от тех же эротики, пьянства и азартных игр.
Децербер видел свой первый сон, который, так уж случилось, оказался кошмаром.
И престранным кошмаром.
Децербер приподнялся на локтях.
— Ой-ой-ой, — заскулил он, тоже впервые, — боль-боль-боль…
— Лежи-лежи-лежи, — произнёс кто-то голосом Вельзевула.
Да, это был Вельзевул.
Децербер бережно опустил головы на мягкое и удобное нечто. Ага, подушки. Спасибо.
— Спа… си… сиб…
— Не за что, не за что, — сказал Вельзевул, — лежи. Губка больше не беспокоит?
— Губка? Какая, к чёрту, губка?!
— Да, вот так ты и сказал.
— Вижу, он пришёл в себя, — произнёс рядом кто-то незнакомый.
— Верно… но не будем его тревожить, коллеги, — сказал другой незнакомец.
— Да, да, \
— Да, да, — загомонили незнакомцы, но тихо, чтобы не побеспокоить Децербера.
— Да, да, /
— Ве… Вельз, — прохрипел Децербер. — Это кто?
— Это? — Вельзевул обвёл рукой неведомо откуда взявшиеся, накрытые белыми скатертями столы, тарелки-ножи-вилки, фужеры-вино-и-коньяк и бутерброды с ветчиной и колбасой на закуску.
— И это тоже, — громоподобный бас Децербер куда-то пропал — вместо него раздавался присыпанный песком шелест.
— Если ты о наших гостях…
— На… ших?
— …то это светила медицины: традиционной и нетрадиционной, магической, сверхъестественной и шарлатанской… — Вельзевул с нескрываемым уважением относился
Децербер не разделял его восторгов. Вообще-то, ему было плевать, лишь бы дом не развалили.
— И зачем они припёрлись? — спросил он.
— Чтобы помочь тебе!
— И что, сильно помогли?
— Каак сказать… — Вельзевул неопределённо покрутил ладонью. — После того как я их позвал, они много пили и обсуждали, выдвигали разные версии, но, честно говоря…
— Ага, понятно, — не дослушав, произнёс Децербер. — Богемная тусовка за чужой счёт.
— Дец, не ст о ит, я думаю…
— А эти «аксессуары» как тут оказались? — Децербер обвёл комнату взглядом.
Вельзевул также обвёл взглядом комнату.
— Столы, столовые приборы и вино каждый из гостей взял с собой, — ответил дьявол. — Они не хотели показаться некультурными. Не могли же они прийти к незнакомому существу, развалиться на диванах и требовать еды и питья… Ну, кто так делает? — Вельзевул выразительно поглядел на Децербера.
Пёс и ухом не повёл — ни одним из.
— И как они допёрли столы и всё прочее? Главным образом, меня интересуют столы. Вон тот здоровёхонький оборотень с завитой шерстью дотащил бы, верю. Но как не надорвались эти хиляки?
— Тише, тише… они гении!
Децербер саркастически хрипнул:
— Гений наш общий дружбан Повелитель. Гении поэты — творцы прекрасного, вроде Сушкина…
— Аушкина, — поправил Вельзевул.
— …философы: Ратсок, Горпифа…
— Он Афипрог.
— То-то я думаю, смешное имечко: Гора Пива… Великие музыканты тоже гении…
— Ахб?
— Угу. И Вен-Хо-Бет. Они — гении. А твои учёные просто много знают.
— И это плохо?
— Плохо, что они при этом трепачи.
— А сам?
— А я этого не скрываю.
Но Вельзевул бился до последнего:
— Если они и не столь гениальны, как Эйн Шатейн, это не отрицает полностью их гениальности!
— Ну ладно. — Децербер пощадил чувства друга и сменил тему: — Но как, скажи на милость, они дотащили тяжеленные столы ко мне домой и не переломились?
— Учёные — очень трудолюбивые существа. — Вельзевул послал Децерберу пристыжающий взгляд.
Пёс ловко увернулся.
— Но эти столы весят, наверное…
— Учёные — очень трудолюбивые существа.
Децербер сдерживал иронию, как мог, но она всё же победила:
— Так-таки и все?
— Извините, что вмешиваюсь в ваш научный диспут… — Доктор Булгак вынырнул из-за ног Вельзевула и нагнулся к Децерберу. Троицу тут же поспешно окружили маги, знахари, ведьмы и врачи стандартной профориентации. Булгак снял очки и, протирая их специальной тряпкой, сказал: — Дорогой Децербер, ваш случай взволновал адское медицинское сообщество. Настолько, что представители враждующих школ не побоялись встретиться лицом к лицу у вас дома, на импровизированном консилиуме, который замечательно организовал ваш друг Вельзевул. — Булгак поместил чистые очки на нос. — Благодарим за бутерброды, мне лично они очень понравились: мясо нежнейшее, колбаса в меру острая. Коньяк — просто что-то потрясающее!..