Это всё так ненавижу, это всё я так люблю
Шрифт:
…Громко хлопнула входная дверь. Патти услышала радостный голос внука. Шэн вбежал в комнату в мокрых сапогах, с них стекала вода, образовывая на полу маленькие лужицы. Мальчик замер на пороге с рыбой в руках. Крик радости рвался из него, но он мгновенно уступил место серьёзной сосредоточенности, едва Шэн увидел спящую маму. Шёпотом спросил:
– Маме не стало лучше?
Патти грустно улыбнулась мальчику. Шэн вышел из комнаты как побитый щенок. Патти слышала, как Чоу велит сыну переодеться, сложить грязную одежду в корзину и вымыть руки. Мальчик вяло откликался
– Много народу сегодня на озере?
– Нет!
– Сколько рыбок вы поймали?
– Восемь! – отвечал обычно разговорчивый и живой мальчик.
– А сколько поймал ты?
– Три… И ещё одна сорвалась…
– Ничего… Эта рыба уплыла к озёрному духу. Она расскажет ему про то, какой ты хороший и послушный мальчик, и в следующий раз, когда вы придёте с папой на рыбалку…
– Я непослушный мальчик… Я плохо слушался маму… – Шэн вскочил с её коленей и, горько всхлипывая, выбежал из комнаты. Чжи застонала во сне. Ветер ворвался в открытое окно, цветы в вазе затрепетали, будто феи, танцующие свой колдовской танец. Патти закрыла окно. Улица пустела.
Шэн снова возник на пороге, тихий и бледный, как приведение.
– Сяо пришёл и хочет с тобой поговорить.
Патти набросила на плечи лёгкий цветной платок – подарок покойного мужа, вышла из комнаты. На пороге квартиры стоял маленький торговец специями.
– Здравствуйте, Патти Хоу! Я принёс Вам корицу, как и обещал.
Они были соседями, и, несмотря на то, что каждый покупатель был у мальчика на счету (дома – немощная бабушка и младшая сестра, которых нужно было кормить), Патти он отдавал специи бесплатно. Женщина велела Сяо подождать её, вернулась из кухни с горсткой конфет.
– Возьми! Съешь на здоровье и сестрёнку угости!
Мальчик с благодарностью принял угощение и искренне поинтересовался:
– Как себя чувствует ваша дочь?
– Она очень слаба… Почти не встаёт… Похудела и высохла, как будто в ней сидит страшный зверь и выгрызает её изнутри.
Сяо не знал, что сказать на это. Даже взрослые теряются, когда сталкиваются в жизни с такой несокрушимой и печальной правдой.
Торговец специями кивнул Патти Хоу и, попрощавшись, ушёл.
– Что за зверь сидит в маме?
Патти вздрогнула – Шэн стоял за её спиной. Тут из кухни вышел его отец и строго сказал:
– Подслушивать так же нехорошо, как и подсматривать. Ты не должен был здесь стоять и ловить каждое слово, что говорили Сяо и бабушка друг другу!
Шэн покраснел и молча ушёл в свою комнату.
Патти пристально посмотрела на мужа дочери. Он тоже будто болел вместе с её Чжи. Таяла она – он тоже худел на глазах, её глаза впали и лишились блеска – глаза Чоу также потемнели и погасли. Патти боялась, что, когда время Чжи придёт, Чоу тоже может умереть от тоски.
– Ты поел, сынок?
– Да… Всё очень вкусно, спасибо… Как Чжи?
– Сегодня утром она
– Вы тоже… Давайте я сменю Вас!
– Нет, я не отойду от неё, я хочу быть с ней до конца.
Патти вошла в комнату дочери. Чжи проснулась и сидела с широко открытыми глазами, ничего не видя и не слыша.
– Как ты спала, Чжи?
– Мама, мне снился такой удивительный сон… Как будто мы с тобой отправились в храм Убежище души… Там я стояла перед статуей Будды, и вдруг она ожила. Будда сказал мне, чтобы я не печалилась, потому что меня ждёт покой… И ты не грусти… Помнишь, как гласит одна дхамма: даже боги завидуют тем просветлённым, исполненным глубоких мыслей, которые наслаждаются спокойствием освобождения, преданы размышлениям, мудры. Я должна наслаждаться тем, что сейчас освобождаюсь.
Патти сжала в руках край простыни и подавила тяжёлый вздох.
– Мама, я хочу сходить в это храм… Давай, если завтра я буду чувствовать себя немного лучше, мы с тобой попросим Чоу отвезти нас туда.
– Хорошо, Чжи…
– Мне больно смотреть на тебя… улыбнись… – Чжи погладила мать по морщинистой руке и ласково улыбнулась ей. Патти показалось, что в комнате на мгновение стало светлей.
На пороге возник Шэн.
– Мама, ты давно проснулась? Когда я пришёл, ты ещё спала.
– Я только что проснулась. Иди ко мне.
Шэн взобрался с ногами на кровать и обнял слабую мать, прижавшись к ней всем телом. Патти включила свет. В комнату вошёл муж Чжи. Чоу сел на краешек кровати и поцеловал жену в лоб. Патти опустилась в кресло и закрыла глаза. Маленький Шэн трещал о рыбалке, делясь с мамой своей маленькой радостью. Чоу видел, как Чжи начинает светиться изнутри, слушая болтовню мальчика.
– Мама, почитай мне!
– Давай я тебе почитаю! – сказал отец.
– Нет, я хочу, чтобы мама… – заупрямился мальчик и принёс Чжи свою любимую книжку.
Чжи улыбнулась сыну и спросила:
– Про что мы сегодня будем читать?
– Про ткачиху и пастуха…
Чжи с мужем переглянулись. Чжи начала читать.
– Когда-то давно жила в Китае владычица Ван Му. Родилась у неё дочка, а потом и у дочки родилась дочка. Назвали её Чжи Нюй.
– Прямо как тебя, мам! – засиял маленький Шэн. Чжи улыбнулась и потрепала сына по голове.
– Была она ткачихой, но не простой!
– Прямо как тётя Шу Ци! – воскликнул мальчик.
Теперь вмешался Чоу.
– Сегодня Шу Ци звонила тебе, но у нас как раз был врач. Она сказала, что её муж идёт на повышение, а она сама устраивает выставку своих работ. Обещала выслать тебе твой портрет, который она начала вышивать, когда гостила у нас.
– Мам, ну читай!
– Хорошо… Ткала она удивительно прекрасные облака. Жила она на восточном берегу Серебряной реки – Млечного Пути. В работе ей помогали ещё шесть девушек, наделённых волшебной силой. Но ни одна из них не отличалась таким трудолюбием и усердием, как Чжи Нюй. По другую сторону от Серебряной реки, в мире людей, жил пастух Ню Лан…