Этот большой мир. Тайна пятой планеты
Шрифт:
III
— Сюда, мистер О’Хара-сан, прошу вас…
Безупречно вежливый японец, низкорослый, как и все его носил униформу вспомогательного соотечественники, внеземного персонала — хотя находились они на Земле, а не на орбитальной станции или корабле. И по-английски он говорит превосходно, почти без акцента, и даже обходится без мелких поклонов после каждой фразы, подобно портье токийского отеля. Стивен и его сотрудники переночевали там перед тем, как сесть в военно-транспортный самолёт, отправлявшийся в Антарктиду, на австралийскую станцию «Кейси», что на земле Уилкса. Перелёт оставил у Стивена и его спутников самые скверные воспоминания — неудобные алюминиевые скамейки вдоль бортов вместо
Стиву и его сотрудникам, двум водителям буксировщиков и восьми техникам, предстояло войти в состав экипажа первого тахионного планетолёта, принадлежащего англо-японскому космическому Содружеству. Сами японцы не успели подготовить опытных орбитальных монтажников и вот, вынуждены нанимать специалистов на стороне. Что ж, Стивену это только на руку…
Называется корабль «Фубуки», что по-японски означает «Метель». Странное имя для космического корабля — какие ещё в Пространстве метели? Стивену объяснили, что его когда-то носил эсминец, потопленный снарядами американских крейсеров при Гвдалканале. Стив, не слишком интересовавшийся историей, помнил об этом сражении лишь несколько фраз, усвоенных в колледже на уроке истории — и теперь гадал, с чего это япошкам пришло в голову называть свой единственный тахионник в честь корабля-неудачника? Похоже, они рассуждали так же, как красноносый тип из виденной ещё в Артеке советской комедии — «чтоб никто не догадался». Что ж, если так, то косоглазые своего добились…
Был ещё один вопрос, куда более актуальный: зачем вообще понадобилось устраивать эту идиотскую экскурсию на ледяной континент? Заняться, что ли, нечем? Впрочем, это не его дело — пока наниматели платят, и платят хорошо — он не будет задавать лишних вопросов.
Японец отодвинулся, пропуская Стива вперёд, и тот, походя скосил взгляд на привешенные к поясу сопровождающего наручники в чехле, короткую дубинку- электрошокер и кобуру. Спрятанный в ней пневматический пистолет (огнестрельное оружие здесь, как и во Внеземелье, под строжайшим запретом!) заряжен, как ему объяснили, стрелками с составом, вызывающим мгновенный паралич; при необходимости их можно заменить на другие, содержащие сильнейший яд, убивающий человека за считанные секунды. Владелец пистолета — не просто экскурсовод, знакомящий досужих посетителей с «особым объектом», а сержант внеземельной службы безопасности, в функции которой входит поддержание порядка на принадлежащих Содружеству кораблях, орбитальных станциях, а заодно, и на особо важных наземных объектах — таких, к примеру, как этот, скрытый в толще антарктического ледяного панциря. Да уж, не шутят косоглазые и их приятели-англичашки, отнюдь не шутят… а вот у русских и американцев с французами, насколько известно Стивену, ничего подобного нет.
Впрочем, его это не касается. Стивен и его люди вообще причислен к экипажу «Фубуки» сугубо номинально — они работают по контракту, как сторонние подрядчики. Так что этот японский космо-коп может хвастаться своей ядовитой пукалкой перед кем-нибудь другим — американцам на это глубоко наплевать.
Длинный коридор, слегка понижающийся по всей своей протяжённости, закончился в большом круглом зале. Зал, как и остальные помещения базы, лежал в ледяном антарктическом панцире на глубине десятка метров — по дороге американец с трудом удержался от соблазна провести ладонью по металлической стенке тоннеля, чтобы почувствовать холод скрытой за ней ледяной толщи. По стенам зала светились экраны и перемигивались цветными огоньками приборные щитки; возле них сидели на вращающихся стульях люди в белых лабораторных халатах. А в самом центре имела место круглая, диаметром метров пять, утопленная в пол площадка, огороженная зачем-то лёгкими перилами. В одном месте они
— Добрый день, мистер О’Хара! — поздоровался он по- английски. Да он и не был японцем — типичный обитатель британских островов, если судить по рыжеватой шевелюре, водянисто-голубым глазам и лошадиной вытянутой физиономии, усыпанной веснушками. Сопровождающего безопасника он проигнорировал. — Если вы не возражаете, я проведу для вас небольшую экскурсию, чтобы вы представляли, чем мы тут занимаемся. Вам, — тут англичанин улыбнулся кончиками тонких, в нитку, бледных губ, — скоро это может понадобиться.
И, обменявшись с визитёром рукопожатиями (не слишком крепким, привычно отметил Стив, привыкший к похожим на тиски пятерням орбитальным монтажников и «портеров») — и посторонился, пропуская гостя на загадочную площадку. Тот вошёл, за ним последовал англичанин; космический коп остался, не сделав попытки пройти за ними. Экскурсовод накинул на крючок блестящую металлическую цепочку и сделал знак одному из сидящих.
Площадка под ногами дрогнула и медленно пошла вниз, в круглую шахту. 'Так это обычный лифт! — сообразил Стив, но тут шахта кончилась, и оказалось, что площадка ползёт по паре вертикальных направляющих, закреплённых на стене другого зала, огромного, метров двести в поперечнике. Опустившись метров на десять (до дна оставалось ещё не меньше полусотни) площадка замерла — точь в точь обзорный балкон, с которого пассажиры могут любоваться открывшимся видом.
Зал имел прямоугольную форму, метров триста в длину и немного меньше двухсот в ширину. Стены его, сложенные из плотного, голубоватого льда и носили следы механических пил, ледорезных фрез; подобные механизмы и сейчас стояли внизу, соединённые бронированными кабелями с силовыми шкафами. Но не эта машинерия интересовала Стива — посредине зала, на ледяном постаменте красовался огромный, не меньше ста тридцати метров в диаметре, «звёздный обруч». Техасцу не довелось видеть эти творения инопланетного разума своими глазами — но он достаточно нагляделся на них на фотографиях и телеэкранах, чтобы понять: это серебристое кольцо — точная копия тех, что были найдены на Луне, в засолнечной точке Лагранжа и в ледяной толще Энцелада.
Стив в восхищении хлопнул себя по бедру. Рыжий экскурсовод покосился на него неодобрительно — американец, что с них взять…
— Ну, сильны япошки! Продолбить эдакую дырищу во льду за каких-то полгода — это ж как надо стараться!
— Да, работать они умеют, если прикажут. Главное — чтобы было кому отдать разумный приказ.
Стив подумал, что англичанину, похоже, до сих пор не даёт покоя «Бремя Белого Человека». Он что, забыл, какой век на дворе? И тут же вспомнил, что ему самому приказывать будут как раз японцы — если, конечно, команда планетолёта соответствует его названию…
— И всё это только для того, чтобы расчистить эту штуковину?
Он показал на «обруч».
— А вы считаете, что дело того не стоило? Но не только, конечно: «штуковину», как вы выразились, мистер О’Хара, мало расчистить, надо ещё и поднять её на поверхность! Обратите внимание — над «обручем» нет ледяного свода, только металлические перекрытия. Сверху они присыпаны снегом и выглядит, как обычная, ничем не выделяющаяся поверхность. Но стоит запустить механизмы и — р-раз!
И он продемонстрировал ладонями, как раздвигается крыша огромной шахты.
— А зачем это вообще понадобилось? — удивился Стивен. — Я недавно читал о находке на Энцеладе, даже репортаж видел по Си-би-эс, так там «звёздный обруч» прекраснейше функционировал и во льду — перебрасывал и контейнеры и лихтеры, пока на него не поставили блокировку.
При этом слове — блокировка' англичанин слегка поморщился. Или это только показалось?
— Увы, пока я не могу ответить на ваш вопрос. Поймите правильно, мистер О’Хара дело не в недоверии — просто я сам пока не вполне в курсе.