Этот мир не выдержит меня. Том 5
Шрифт:
Отвлекать столь увлечённого человека ненужными разговорами я не стал и просто метнул камень ему в ногу. Получив чувствительный удар по бедру, незнакомец запнулся, пролетел кубарем ещё несколько метров и растянулся на земле, судорожно хватая ртом воздух.
Я подошёл ближе. Вот так встреча. Любителем устраивать забеги по пересечённой местности оказался мой давний «приятель» Гвар. Падение выбило из него дух, и сейчас он смотрел по сторонам ошалевшими глазами, явно не понимая, что вообще происходит.
— Неплохо бегаешь, — похвалил паренька я,
Взгляд быстро скользнул по валявшейся на земле фигуре. Зачем Гвар бежал за нами? Хотел отомстить за смерть брата?
Сильно сомневаюсь, ведь никакого оружия — даже самого примитивного — у него с собой не оказалось. Хоть парнишка и не числился в списке главных сельских интеллектуалов, однако законченным кретином, способным поверить в то, что он сможет прикончить меня голыми руками, Гвар тоже не был. Как и записным смельчаком, готовым в одиночку напасть на целый отряд.
— Я… ты… мы… это… там… — Гвар попытался вступить в диалог, однако связная речь пока что давалась ему с большим трудом.
Физическая усталость, неожиданное падение, боль и страх лишили его способности изъясняться членораздельно. Так бывает, при сильном стрессе.
— Спокойно, — я присел рядом, вытянув из ножен чёрный кинжал. — Лежим тихо, лишний раз не дёргаемся, на вопросы отвечаем коротко, ясно и по существу. Кивни, если понял.
Никаких угроз, никаких криков, никакого насилия — чрезмерное давление могло сломать и без того напуганного паренька. Однако он должен был понимать всю серьёзность ситуации. И демонстрация оружия — спокойная, ненавязчивая — подходила для этих целей лучше всего.
Гвар судорожно кивнул. Он не спускал испуганного взгляда с блестевшего на солнце клинка.
— Ты один? — коротко спросил я.
Гвар снова кивнул.
— Оружие есть?
Гвар быстро замотал головой.
— Говорить можешь?
Гвар подумал пару секунд, а затем неуверенно кивнул.
— Тогда говори, — спокойно произнёс я, глядя в испуганные глаза парня.
— Я… я бе-бе-бежал за тобой, — с лёгким заиканием сообщил Гвар.
— Это я и сам понял, — усмехнулся я. — Зачем?
— Прощения по-по-попросить хотел, — Гвар судорожно сглотнул. — За брата… За Альба, то есть…
Парнишка выдохнул — так, словно сбросил с плеч тяжеленный груз. Судя по взгляду, он говорил совершенно искренне.
Удивительное дело. Я ожидал всякого — слежки, нападения, угроз… Но вот чего в списке ожидаемого точно не было, так это извинений.
— Не знали мы, что он с лихим людом спутался, — продолжил Гвар уже без заикания. — Никто не знал! Ты не думай, Феликс, мы всё, что по обычаю положено, сделали… Нет в нашем роду больше Альба! Отец клок его волос, который с детства хранил, в печи сжёг, а мать обещала имя Альба навсегда забыть!
Радикальный подход, ничего не скажешь. Нет, Альбу, который сейчас тихо и спокойно отдыхал в безразмерной крабьем желудке, от такой «анафемы» было, конечно, ни холодно ни жарко, но суровость его родни
Вроде бы всё правильно, но что-то внутри меня протестовало против такой концепции. Я не был завзятым индивидуалистом — наоборот, служба в армии, да и вся советская юность привили мне чувство коллективизма, однако столь поспешный «суд» над Альбом казался мне чем-то неправильным.
Идеалистом, который готов давать второй шанс каждому провинившемуся, я тоже не был. Во взрослой жизни нет «вторых шансов», и предатель должен быть наказан, причём наказан сурово… Но выносить «приговор» кому-то из своих близких только на основании чьих-то слов, я бы не стал. Пусть даже это слова самого фильдеперсового из всех графьёв на планете.
Не то чтобы я вдруг проникся нежными чувствами к психопату, собиравшемуся изнасиловать мою сестру, совсем нет. Сдох и славно — туда ему и дорога. Если бы мне понадобилось снова организовать для Альба путёвку на тот свет, я не стал бы колебаться ни секунды. Однако «забирать» у матери память о сыне как-то не входило в мои планы…
Впрочем, что сделано, то сделано. Да и со своим уставом в чужой монастырь, как известно, лучше не лезть. К тому же сложившаяся ситуация, в общем-то, играла мне только на руку. Теперь, когда Альба посмертно вычеркнули из семьи, мести со стороны его родичей можно было не опасаться. Сплошные плюсы… Но нутро всё равно жёг какой-то неприятный огонёк.
— Это всё? — негромко спросил я, спрятав чёрный кинжал в ножны.
Гвар, смотревший на меня глазами побитой собаки, нерешительно пожал плечами. Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но не был уверен, стоит или нет.
— Говори, — я подбодрил парня, а затем с улыбкой добавил: — Не бойся.
— Я и не боюсь! — Гвар отреагировал так, как и положено пацану: — Пару дней назад у деревни какие-то люди вились…
— Что за люди? — насторожившись спросил я. Жизнь научила, что ничего хорошего от «каких-то людей» ждать обычно не стоит.
— Не знаю, — Гвар качнул головой. — Пришлые, чужие… Двое их было.
— Чего хотели?
— Да не знаю, — снова ответил Гвар. — Говорили, что зерно покупать будут, как урожай соберём. Всё ходили-бродили вокруг, но к старшим не лезли, с молодыми больше общались…
Я прищурился. Зачем разговаривать с молодёжью, которая ничего не решает? Реальным покупателям — совершенно незачем. А вот членам оперативного отряда, собирающим разведданные — строго наоборот. Там, где взрослые не скажут ни слова, юная поросль разболтает всё… Всё и даже чуточку больше.
— О чём вы разговаривали? — спросил я.
— Да не знаю, — уже в третий раз сказал Гвар. Сказал и поморщился. — Обо всём! И про девок, и про рыбалку, и про то и про другое…
Всё правильно. Информацию собирают именно так — не конкретными вопросами на интересующую тему, а потоком, вычленяя из вала бесполезных данных крупицы нужных сведений. По-другому никак.