Этот мир не выдержит меня. Том 5

Майнер Максим

Так что если стрелковая подготовка Большого находилась на недосягаемой высоте, то несению караульной службы «пальцы», похоже, уделяли непозволительно мало внимания. И это нужно иметь в виду.

— Ну что там, маленький мой?? — сразу же спросила Лэйла, стоило мне только подойти ближе. — Погоня??

Пальцы девушки нервно тарабанили по рукояти молота. Похоже, ей не терпелось пустить своё грозное оружие в ход.

— Погоня, — согласился я, взобравшись на панцирь.

Лэйла радостно улыбнулась, Большой нахмурился, Дру-уг, судя по звуку,

снял с кирасы трезубец, а Усач негромко щёлкнул клешнёй. Он пока не успел проголодаться, а потому не очень обрадовался такому известию.

Только Эльза и Тори никак не отреагировали на мои слова. Девчата не выдержали обилия впечатлений, и их срубил крепкий, здоровый сон.

— Кто? — коротко спросил Большой.

— Пацан, — ответил я. — Деревенский.

— Один?? — прищурившись уточнила Лэйла.

— Один, — я кивнул, легонько хлопнул ладонью по выпиравшему хитиновому бугру и скомандовал: — Поехали.

Панцирь краба качнулся под нами. Усач осторожно двинулся вперёд, медленно набирая ход. Среди обычных деревьев он чувствовал себя куда менее уверенно, чем между искрящихся гигантов Гиблого леса.

Услышав мой ответ, Лэйла разочарованно закатила глаза. Она прекрасно понимала, что одинокий сельский парнишка не представлял для нас никакой угрозы, а значит, шансов поучаствовать в очередной кровавой вакханалии тоже не было никаких. И это явно расстраивало девушку.

— Он жив, милостивый государь? — неожиданно спросил Большой.

— Я похож на чудовище, которое убивает всех, кого встречает на своём пути? — ответил я вопросом на вопрос.

— А разве нет, маленький мой?? — хихикнула Лэйла. — Меня ты пытался убить целых два раза!

Девушка быстро отстегнула лямку «комбинезона», без стеснения обнажив грудь. На белой коже, чернели два узких шрама. Один давнишний, а второй совсем свежий.

Лэйле было скучно, и раз поучаствовать в драке не довелось, она решила развлечься по-другому. Ей хотелось внимания, однако сеанс неожиданного лесного эксгибиционизма завершился полным фиаско.

Меня вид женской груди уже давно не смущал, морфана прелести «существа» интересовали разве что с позиции гастрономии, а Большого сейчас куда сильнее заботила судьба Гвара, нежели бесстыдно выпяченные напоказ достоинства Лэйлы.

— Ску-у-у-учные вы… — пробормотала девушка, осознав, что её задумка не сработала.

Она запахнулась, поджала губы и уставилась вдаль с видом человека, оскорблённого в самых лучших чувствах.

— И всё-таки, милостивый государь, — Большой пристально смотрел на меня. — Ты убил его?

— Не припоминаю, что обещал докладывать тебе обо всех своих действиях, — спокойно ответил я.

— Мне нужно знать, милостивый государь, — упрямо произнёс коротышка. — Я провёл в неведении половину жизни, убил многих людей и, без сомнения, убью ещё… Но я не собираюсь лишать жизни невинных детей и не хочу служить тому, кто однажды потребует этого от меня.

Не знаю, можно ли было отнести Гвара к детям, да ещё и невинным, но

позиция Большого не стала для меня сюрпризом. Первые сомнения появились у него ещё в тот момент, когда я приказал ликвидировать пленных бойцов Ворона. Теперь сомнения «проросли» и превратились в недовольство — впрочем, это в любом случае был всего лишь вопрос времени.

— Не переживай, — хмыкнул я. — Если мне приспичит разобраться с каким-нибудь ребёнком, то ты будешь последним, к кому я обращусь.

Большой поморщился. Ему не нравился мой шутливый тон.

— Мы не воюем с детьми, — уже без тени улыбки добавил я. — Пока они не воюют с нами. Но тот, кто сперва взял в руки оружие, а затем направил его против нас, становиться врагом, вне зависимости от возраста, расы, пола и сексуальной ориентации. И если твои высочайшие моральные принципы не позволяют согласиться с таким положением вещей, то нам лучше распрощаться прямо сейчас.

Я специально обострял ситуацию. Вопрос на самом деле был нешуточный и требовал незамедлительного разрешения. Принципы — это хорошо, но мне нужны солдаты, готовые выполнить приказ, а не святые, проверяющие любое распоряжение на соответствие всем нравственным ориентирам.

— И раз уж ты хочешь знать, — добавил я, — тот парнишка, который шёл за нами, жив.

Пальцы скользнули к перевязи с метательными ножами. Я следил за руками Большого, контролируя все его действия, и ждал ответа.

— Не уверен, что полностью понял тебя, милостивый государь, — через мгновение произнёс коротышка. — Но я услышал главное — ты не чудовище и не станешь делать чудовище из меня.

— Обычно, — усмехнулся я, — люди прекрасно справляются с этой задачей и без моей помощи.

— Я постараюсь остаться собой, — улыбнулся Большой. — Клянусь куцей бородёнкой Первородного папашки Самума, ты не представляешь, какое это наслаждение!

Лэйла демонстративно закатила глаза. Она всем своим видом показывала, что у неё-то никаких моральных терзаний никогда не было и быть не могло. Правда, после того, как невидимый «режиссёр» из Гиблого леса показал нам её желания и мечты, верилось в это с большим трудом.

Дру-уг участия в беседе не принимал. Всё, что его заботило — это добыча, грудой лежавшая посреди панциря, и Усач, который аккуратно протискивался среди деревьев. До всего остального морфану не было никакого дела.

На этот раз дорога до города заняла куда меньше времени. Во-первых, гигантский краб двигался значительно бодрее, чем полудохлая деревенская кляча, а во-вторых, решение отказаться от дорог тоже сказалось на скорости самым благоприятным образом. Мы пёрли практически напрямик, уверенно срезая «углы», и первые городские постройки показались вдалеке, когда солнце было ещё довольно высоко.

Я указал рукой нужное направление. Усач свернул в сторону, и мы двинулись вдоль кромки окружавшего город леса. Деревья здесь были выше, расстояние между ними больше, поэтому краб даже слегка увеличил скорость бега.