Этот мужчина
Шрифт:
— Но почему? — напираю я. Его ответ ничего не объясняет. Я чувствую, как он напрягается подо мной.
— Ты разжигаешь во мне чувства, — отвечает он тихо, и мне начинает казаться, что я кое-что поняла.
— Какие чувства? — БУМ!
Он вздыхает. Я испытываю удачу.
— Разные, Ава. — Похоже, это его раздражает.
— Разве это плохо?
— Плохо, когда не знаешь, как с ними справиться. — Он делает долгий, усталый вдох.
Я прекращаю поглаживания. Он не знает, как справиться со своими чувствами, поэтому пытается меня контролировать? Как
— Ты полагаешь, что я принадлежу тебе. — Я снова начинаю выводить пальцем круги.
— Нет, я это знаю.
— Когда ты это понял?
— Когда четыре дня пытался выкинуть тебя из головы. — Он все еще раздражен, а я в восторге от такой новости.
— Не сработало?
— Нет, я еще больше обезумел. Давай спать, — приказывает он.
— Что ты делал, чтобы выкинуть меня из головы?
— Не имеет значения. Это не сработало, конец. Давай спать.
Дуюсь про себя. Думаю, я добыла столько информации, сколько надеялась получить. Обезумел еще больше? Не думаю, что когда-нибудь захочу встретиться с ним в таком состоянии. Разные чувства? Полагаю, мне нравится, как это звучит.
Продолжаю кружить пальцем по его груди, а он гладит меня по волосам и время от времени целует. Тишина приятна, и мои веки тяжелеют.
Я еще глубже вжимаюсь в него, положив ногу ему на бедро.
— Скажи, сколько тебе лет, — бормочу ему в грудь.
— Нет, — отвечает он просто. Я сонно морщусь. Меня не удостоили даже фальшивым возрастом. Засыпаю мирным сном, мечтая о всяких безумствах.
Глава 30
Просыпаюсь с чувством незащищенности и холода, и сразу понимаю, почему. Где он? Сажусь, сдувая волосы с лица, и обнаруживаю Джесси, склонившегося над кушеткой.
— Что ты делаешь? — Голос охрип, но еще не сорван.
Он поднимает глаза и ослепляет меня улыбкой, предназначенной только для женщин. Чего это он так хорохорится и глаза блестят?
— Собираюсь на пробежку. — Он опять наклоняется, и я понимаю, что он зашнуровывает кроссовки.
Закончив, он распрямляется во все свои шесть футов три дюйма красоты, еще более прекрасный в свободных черных шортах для бега и темно-серой майке. Облизываюсь и восхищенно улыбаюсь. У него щетина. Я могла бы его съесть.
— Мне тоже очень нравится вид, — весело говорит он. Бросаю на него взгляд, замечая, что он, изогнув бровь и с полуулыбкой на красивом лице, смотрит на мою грудь. Слежу за его взглядом и обнаруживаю, что чашечки лифчика все еще у меня под грудью. Оставляю все как есть, закатывая глаза.
— Сколько сейчас времени? — На мгновение все внутри скручивает от паники.
— Пять.
Смотрю на него широко раскрытыми глазами, прежде чем драматично рухнуть обратно на кровать. Пять? У меня есть еще по крайней мере час сна. Натягиваю простыню на голову и закрываю глаза. Не успеваю пролежать так и трех секунд, как с меня срывают простыни и передо мной с озорной ухмылкой оказывается Джесси. Обхватываю его руками за шею, пытаясь притянуть, но он прижимает меня к себе, и я оказываюсь в стоячем положении, еще до того, как осознаю, что произошло.
—
Он уходит в ванную, а я возмущенно фыркаю.
— Нет, черт побери. — Должно быть, он сошел с ума. Я не против пробежки, но не в пять утра. — Я бегаю по вечерам, — говорю я его спине, укладываясь обратно на кровать. Забираюсь выше и устраиваюсь поудобнее на подушках, отыскивая ту, которая больше всего пахнет свежестью и мятой.
Мой покой грубейшим образом нарушается, когда он хватает меня за лодыжку и тянет к изножью кровати.
— Эй! — кричу я. Мне удается забрать подушку с собой. — Я никуда не пойду.
Он дотягивается до подушки, отнимает ее и прищуривает глаза.
— Нет, пойдешь. По утрам бегать лучше всего. Собирайся. — Он переворачивает меня и шлепает по заду.
— У меня нет одежды для бега, — говорю я самодовольно, и в тот же момент на кровать падает спортивная сумка. Он принес мне одежду для бега? — Ты принес это для меня? — недоверчиво спрашиваю, садясь. Несколько самонадеянно. Может, я не люблю бегать.
— Я видел у тебя в комнате кроссовки. Они почти развалились. Ты повредишь колени, если будешь продолжать бегать в них. — Он стоит, скрестив руки, и ждет, когда я переоденусь.
За окном рассвет. Я еще даже не проснулась, а он хочет, чтобы перед работой я носилась по улицам Лондона?
Что за бред!
Он вздыхает, подходит к спортивной сумке и вытаскивает всевозможные принадлежности для бега. С ухмылкой протягивает мне спортивный лифчик. О, он действительно все продумал. Выхватываю его из его рук и снимаю кружевной бюстгальтер, заменяя его более обтягивающим вариантом. Груди у меня не настолько велики, чтобы их нужно было прижимать. Затем он передает мне черные шорты для бега — такие же, как у него, но женские — и приталенную розовую майку для бега. Одеваюсь под его бдительным оком. Не могу поверить, что он вытащил меня на пробежку в такое время.
— Садись. — Он показывает на кровать. Я драматично вздыхаю, плюхаясь на край. — Я тебя игнорирую, — ворчит он, опускаясь передо мной на колени, поднимая одну ногу, затем другую, чтобы надеть дышащие носки для бега и довольно шикарные черные кроссовки «Найк». Он может игнорировать меня сколько угодно. Я несчастна, и хочу, чтобы он это знал.
Закончив, он поднимает меня, отступает назад и пробегает взглядом вверх и вниз по моему экипированному в спортивную одежду телу. Одобрительно кивает. Да, конечно, выгляжу я соответствующе, но я всегда надеваю простые мешковатые спортивные штаны и слишком большую футболку. Не хочу выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Я не так уж и плоха.
— Можно воспользоваться твоей зубной щеткой? — спрашиваю я, обходя его и направляясь в ванную.
— Не стесняйся, — слышу в ответ, но его зубная щетка уже у меня в руке.
Почистив зубы, мгновенно чувствую себя более бодрой и даже более решительной, чтобы стереть самодовольство с его лица. Я побегу, не буду отставать и, возможно, даже закончу несколькими приседаниями. Давно хотела вернуться к этой привычке, и для этого сейчас самое время. Выпрямившись, возвращаюсь в спальню, мне не терпится выйти.