Этот мужчина
Шрифт:
— Как Джесси? — Ее улыбка становится шире.
— Отлично. — Прищурившись, смотрю на нее.
— Ты осталась у него, — говорит она с намеком. — Повеселились?
Я усмехаюсь.
— Ну, я прокатилась на «дукати-1098», Сара испепеляла меня взглядом, а сегодня утром я пробежала девять миль. — Наклоняюсь, потирая руками ноющие бедра.
— Черт, она все еще там? Скажи ей, чтобы сваливала. — Она хмурится. — Ты пробежала девять миль? Вот дерьмо. И что, черт возьми, за Дукати-как-там-его?
— Супербайк, — пожимаю
— Что? — взвизгивает она.
— Что слышала.
— Зачем?
Я пожимаю плечами.
— Чтобы Патрик помалкивал из-за того, что он меня заграбастал. Он не хочет меня ни с кем делить.
— Ого! Безумный мужчина.
Я смеюсь. Да, безумный мужчина, безумно заблуждающийся, безумно богатый, безумно сложный, безумно любвеобильный...
— Мы сегодня идем куда-нибудь? — спрашиваю я. Полагая, что Кейт свободна, я дала отпор безумному мужчине. Он не может ожидать, что я прибегу к нему трахаться по первому зову. Хотя это очень заманчиво.
— Безусловно! Спроси гейчика и Викторию.
Вздыхаю с облегчением.
— У Виктории свидание с Дрю, но я спрошу Тома. Значит, ты не встречаешься с Сэмом? Он становится в твоем доме кем-то вроде завсегдатая. — Я выгибаю бровь. На самом деле он полуголый завсегдатай, но на это я не указываю.
Она притворится, что это забава.
— Это всего лишь забава, — высокомерно отвечает она.
Смеюсь над ее небрежным тоном. Я знаю разницу. Мы говорим о девушке, которая уже много лет не ходит на второе свидание. Сэм симпатичный. Естественно, я вижу влечение.
Сзади Марго-младшей сигналит машина.
— Ой, отвали! — кричит Кейт. — Я поехала. Увидимся позже дома. Ты отвечаешь за вино. — Окно поднимается, и она улыбается от уха до уха. До сих пор не могу поверить, что он купил ей фургон.
Вдруг я вспоминаю сделку, которую заключила в обмен на платье… никакой выпивки вечером. Ну, это ерунда, потому что я с нетерпением жду пропустить бокальчик-другой. Он никогда не узнает. Кейт уезжает, а я возвращаюсь в офис.
— Звонил Патрик, — сообщает мне Салли, когда я прохожу мимо ее стола. — Он сегодня вообще не придет. Играет в гольф.
— Спасибо, Сэл.
Возвращаюсь к столу и вытягиваю ноги. Да, сейчас я действительно их чувствую. Встав с кресла, подтягиваю пятку к заду, испуская долгий, благодарный вздох, с удовольствием растягивая мышцы бедра. На столе дребезжит телефон, и из него доносятся звуки «Running up that Hill» группы Placebo. Мне даже не нужно смотреть на экран, чтобы понять, кто это. У него потрясающий музыкальный вкус.
— Мне нравится, — говорю я вместо приветствия.
— Мне тоже. Позже займемся под нее любовью.
— Позже мы с тобой не увидимся, — снова напоминаю ему. Он делает это нарочно.
— Я по тебе скучаю.
Я
— Ты по мне скучаешь?
— Да, скучаю, — ворчит он. Я смотрю на компьютер. Уже час. Не прошло и пяти часов с тех пор, как я от него ушла. — Не уходи сегодня вечером, — говорит он. Это не просьба, а требование.
Откидываюсь на спинку кресла. Я знала, что это произойдет.
— Не надо, — предупреждаю я самым уверенным голосом, на который только способна. — У меня планы.
— Знаешь, ты, может, и на работе, но не думай, что я не приду туда и не устрою вразумляющий трах. — Его голос звучит смертельно серьезно и даже немного сердито.
Он не станет, не может... или может? Черт возьми, я уже не уверена.
— Ни в чем себе не отказывай, — очень легко отвечаю я.
Он смеется.
— Я серьезно, леди.
— Знаю. — Я в этом не сомневаюсь, но любой разновидности его трахов придется подождать до завтра.
— Ноги болят? — спрашивает он, и я снова вытягиваю их под столом.
— Чуток. — Я не доставляю ему удовольствия знать, что на самом деле мне адски больно. Перед выходом приму ванну с солью. Погодите-ка... он пытался меня искалечить, чтобы я не могла сегодня уйти?
— Чуток, — отвечает он с явным весельем в хриплом голосе. — Помнишь наш уговор?
Закатываю глаза. Я обманывала себя, думая, что он забудет о своей маленькой сделке. И теперь уверена, он заставил меня пробежать марафон на рассвете в попытке обездвижить. Надзиратель!
— Никаких напоминающих трахов не требуется, — бормочу я. Он не узнает. Я не собираюсь напиваться до такой степени, чтобы страдать от сильного похмелья — слишком рано после моего последнего выступления.
— Ава, следи за языком, — устало вздыхает он. — И я сам решу, когда и нужен ли напоминающий трах.
Он это серьезно? Рот у меня слегка приоткрывается. Неужели у него нет чувства юмора? Снова встаю, с удовлетворенным стоном подтягивая пятку к ягодице. Черт бы побрал его и эту утреннюю пробежку.
— Так точно, — подтверждаю я со всем сарказмом, которого он заслуживает.
— Когда я тебя увижу? — вздыхает он.
— Завтра? — Я очень хочу его увидеть, несмотря на вызывающие манеры.
— Заеду за тобой в восемь.
В восемь? Завтра суббота, я хочу отоспаться. Восемь? Мне и правда не напиться, если Джесси заявится в восемь.
— В полдень, — возражаю я.
— В восемь.
— В одиннадцать.
— В восемь! — рявкает он.
— Ты должен был встретить меня на полпути! — Этот мужчина невозможен.