Этот охотник из Лисьих Лапок
Шрифт:
Да просто все. Лучник этот не имеет к группировкам внутри клана Ма никакого отношения. И шифруется вообще ото всех. Не папаша ли это мой загадочно выживший случайно? Мама - вряд ли - лучник держал лук левой рукой. А Лю Тинг - левша. А вот отец - очень даже правша. И тяжелая у него эта самая правая рука... ох, тяжелая... Ну, да "приятные" воспоминания моих ягодиц и затылка к делу не относятся.
Или вот утренний концерт… Такое событие уже мимо внимания верхушки клана не проходит ни разу – затронута честь клана и репутация клана среди горожан. А
Результаты представления, кстати, были что надо! Тут и Шихонг в «прекрасные госпожи» произвели, и меня – в «мастера», и материальную помощь подкинули, которую Шихонг пересчитала и радостно утащила на службу – отчитываться, описывать… и таки присматривать квартирку или домик… с толстыми стенами. И все это – публично!
Да об этом уже вечером будет судачить весь Мацан! Или даже уже судачит. И молодых нахалов приструнили, и, оказывается, простой человек может виру получить, если прав окажется! И лавстори – наверняка ж люди поинтересуются, из-за чего «олени» полезли на простого охотника.
Даже как-то неудобно теперь перед настоящим мастером – хмурым Ма Фонг, с которым мы очень неплохо тогда «популяли» по одной мишени на постоялом дворе. И советов мне надавал. И нахваливал. Отличный парень оказался! Вот кто настоящий мастер лука! А теперь вдруг из слухов узнает о том, какого крутого перца он, оказывается, наставлял в мастерстве! Обидится ведь! Как есть, обидится!
Короче, как-то крутовато всё это для простого охотника Лю Гиафо получается, не находите? Не только телохранитель-любовница, но еще и прикрытие в виде очень неплохого снайпера! И постоянный денежный поток, делающий из меня весьма и весьма зажиточного горожанина…
А ведь есть еще Чимах Вэй, командир Левой Длинной Руки клана! И очень скоро он возьмет меня за шкирняк, встряхнет и ласково спросит: «Чё за ерунда, Лю Гиафо! Кто обещал навестить меня, как только окажется в Мацане? Почему о визите этого великого мастера Лю Гиафо в этот жалкий город Мацан я узнаю от других людей?»
Или вот, например,…
+++
– Попробуйте этот ароматный жасминовый чай, мастер Лю!
Это одна из служанок из поместья водила у меня перед самым носом пиалкой с парящим напитком.
– Благодарю, уважаемая… Ри Сахон. – Я быстро напрягся и вспомнил имя.
– Это мы вам благодарны, мастер Лю! – С поклоном ответила та, вручая мне чай. – Столь впечатляющие успехи госпожи Ма Аи уже на втором занятии безусловно впечатлят госпожу Ма У и господина Ма Хонг!
«Вот только этих мне не хватало!» - Подумал я, внимательно рассматривая скромно потупившуюся «служанку».
Еще одна «серая мышка», ага. Как и моя «куноичи» Шихонг. Даже пальчики ее проверять не буду, хотя на них мозоли от частой работы с короткими клинками
– Спасибо, Ри Сахон… за этот великолепно заваренный жасминовый чай!
– Еще, мастер Лю?
– Этот ценитель Лю Гиафо готов выпить любое количество столь изумительно заваренного жасминового чая!
– Ах, спасибо, мастер Лю! Вы так добры к этой простой старательной служанке!
+++
Шел шестой день тренировок.
Сегодня отпустил со стрельбища пораньше своих радостных «учениц». Мишени эти способные «цигунки» к началу сегодняшнего занятия дырявили, одинаково, насквозь. Все. Даже, запаниковавшая по началу Ма Жилан, уделявшая время тренировок совсем не тому, чему следовало бы. А именно – попыткам соблазнения этого стойкого Лю Гиафо.
И она чертовски близко подошла к задуманному – потому что даже стойкость этого отнюдь не железного Лю Гиафо имеет границы. Да еще и Шихонг вчера вечером меня обломала и вывесила «красный флаг»… Мы, конечно, попытались как-то решить эту нашу общую проблему, но утром девушка отпускала меня к моим «ученицам» чуть ли не со слезами на глазах. Даже заявила, что если очень захочется с другой девушкой, то эта Шихонг не возражает и тем более ругать не будет – она же все-все-все понимает!
Но маменька и папенька меня воспитали в строгости. Этот Лю Гиафо стиснул зубы и держался!
Маленьким, но очень увесистым сверточком с тремя золотыми и тремя десятками серебряных монет вира, оказывается, не ограничивалась. «Олени» в количестве четырех штук (главный «олень» все еще на излечении – видимо, предки, духи и Покровитель все еще в раздумьях) отданы, оказывается, в мое полное распоряжение на четыре недели «от рассвета и до заката». Могу прогнать хоть на весь день. Могу припахать хоть на весь день. Что хочу могу с ними делать! Таковы местные правила и традиции - ничего не поделаешь...
Итак, девицы были отпущены засветло (и, судя по направлению движения куда-то в сторону торгово-жральных кварталов, их компания отправилась вовсе не в резиденцию клана), а я, приказав ждущим с самого утра за оградой стрельбища «оленям» следовать за собой, отправился переносить вещи из теперь уже бывшей съемной квартирки Линь Шихонг в новый дом. Наш новый дом.
– Куда нам положить эти совершенно легкие и невесомые баулы, уважаемый мастер?
– Там, где стоите – там и кладите!
– Слушаюсь, уважаемый мастер!
– Можете идти домой.
– Спасибо, мастер! Вы очень добры и великодушны, мастер!
Дом большим, конечно же, не был – всего четыре комнаты на единственном этаже… такое впечатление, что во внутреннем объеме просто поставили две перегородки крест-накрест, чтобы разделить помещение на четыре неравные части – одна совсем маленькая комнатка, две средних, одна большая. Назначение комнат, я так понимаю, отдавалось на откуп хозяевам. По местным меркам дом даже был маловат. Со здешними-то семьями из десятка (в среднем) человек.