Этот путь для савана
Шрифт:
— Это верно, — сказал Маурер. Он взглянул на Сейгеля. — Подружись с ней, Луи. Она может быть полезной, но попридержи язык. Проверь, не пришла ли она что-нибудь выведать.
— Не волнуйтесь, — ответил Сейгель.
— Возвращайся к ней. Не мне учить тебя, как обращаться с женщинами, но все же будь начеку.
Сейгель кивнул и вышел в коридор. Дженни ждала его у коктейль-бара. Ему доставило садистское наслаждение увидеть какой обеспокоенной она выглядела. Было ясно видно, что она думала, не ушел ли он и оставил ее одну.
— Хороши
Он усмехнулся.
— Номер был занят. — И окинул ее оценивающим взглядом. Она была хороша, но все же не того класса, что рыжеволосая дьяволица. Но ничего, сойдет. Он возьмет ее где-нибудь в темноте и будет представлять, что это Долорес. Она никогда не забудет этой ночи, проведенной с ним. Он оставит в ее голове шрам, шрам — в честь Долорес.
— Пошли, — сказал он, властно беря ее под руку. — Давай поужинаем.
Глава 4
Моу Глеб смахнул изжаренную яичницу к себе в тарелку, добавил два толстых ломтя ветчины, бросил шипящую сковородку в раковину и отнес тарелку на стол.
Это был коренастый невысокий парень с копной рыжих волос на голове. Его небольшое конопатое лицо было белым, как бараний жир, небольшие глубоко посаженные глаза и тонкогубый рот были жестки и порочны. Он выглядел таким, каким он и был на самом деле: молодым хулиганом, который за деньги сделает что угодно.
Он сел за стол, налил чашку кофе и стал жадно есть.
Стоя у окна, Питер Вайнер наблюдал за ним.
— Ну, чего уставился? — недовольно спросил Моу, внезапно подняв глаза. — Никогда не видел человека, который ест?
— Я восхищаюсь твоим аппетитом, — спокойно ответил Пит. — Ты съел двенадцать яиц и два фунта ветчины с десяти часов вечера.
— Ну и что? Должен же я чем-то заняться. Какого черта ты не ешь?
Пит пожал плечами.
— Полагаю, потому, что не голоден. Как думаешь, сколько нам еще придется ждать?
Моу посмотрел на него, и на его лице вдруг появилось злое выражение.
«Парень со странностями, — подумал он. — Обвинять его нельзя. Любой, если у него будет такое красное пятно во всю морду, будет странным».
— До тех пор, пока Луи не прикажет. — Он засунул кусок ветчины в рот, некоторое время жевал, потом пододвинул к себе кофе и сделал большой глоток.
— Никак не уловлю, почему именно тебе поручили выполнить это дело? Почему тебе? Почему не мне? Я пристукнул уже кучу людей, а ты ведь ни одного?
Пит кивнул головой.
— Когда-нибудь мне же надо начинать. — Он наклонился вперед, взял фотографию Фрэнс Колеман и уставился на нее. — Я хотел бы начинать не с нее.
— Да, черт побери, — ухмыльнулся Моу, — это правда. Я многое бы мог с ней проделать, не убивая. Многое.
Пит продолжал разглядывать фотографию. Лицо девушки как-то странно действовало на него. Не потому, что она была хорошенькая.
Моу исподтишка наблюдал за ним. На нем был новый фланелевый костюм, коричневые ботинки и белая рубашка с голубым в красную полоску галстуком. Этот парень, подумал с завистью Моу, выглядит как первокурсник из какого-нибудь шикарного колледжа, он и разговаривает также.
Он не мог быть старше, чем сам Моу: около двадцати двух — двадцати трех. Если бы не родимое пятно, он был бы достаточно красив, чтобы сниматься в кино, — решил Моу, — но с таким пятном далеко не уедешь.
— Сейгель объяснил тебе, зачем мы должны делать эту работу? — вдруг спросил Пит.
— Я его не спрашивал. Задашь ему такой вопрос, а потом иди и покупай себе новый комплект зубов. — Моу налил себе еще кофе. — Это обычная работа, понимаешь? Не о чем беспокоиться. Ты же знаешь, как это делается, правда?
— Да, я знаю, — ответил Пит и застывшее тяжелое выражение появилось на его лице.
Глядя как он стоит, уставившись на улицу, Моу почувствовал тревожное беспокойство. Этот парень может быть несговорчивым, — подумал он. — Он вроде психа. Когда Пит так смотрел, Моу не хотелось сидеть с ним в одной комнате.
Как раз в это время зазвонил телефон.
— Я возьму, — сказал Моу и бросился к аппарату.
Пит снова взглянул на фото. Он представил себе, какое у нее будет выражение лица, когда она увидит его. Живой взгляд потухнет у нее в глазах и сменится испуганным неприязненным взглядом, какой все девушки бросали на него, когда встречались с ним. Он почувствовал холодное жесткое клокотание внутри. От тоскливого бешенства кровь застучала в висках.
Одно время он убеждал себя не обращать внимания на внешность. Нужно заставить себя улыбаться и попытаться преодолеть первое впечатление, которое он производит на девушек. Но ему никогда не удавалось преодолеть первого впечатления: они не оставляли ему никаких шансов. Они смотрели на него, как будто он был каким-то уродом, вызывающим жалость, поспешно отводили взгляд в сторону и находили любой повод, лишь бы не стоять с ним лицом к лицу. Она тоже так сделает, а когда она это сделает, то он убьет ее.
Моу ворвался в комнату.
— Пошли! У нас ровно полчаса, чтобы добраться туда, сделать дело и смыться, а это на другом конце города.
Пит взял стопку журналов, проверил трехдюймовый острый как бритва стилет, висевший под пиджаком, и побежал следом за Моу по грязным ступенькам на улицу, где у обочины стоял древний «паккард». Хотя машина и выглядела старой, двигатель был почти новый, благодаря уходу Моу, и они ринулись с места с такой бешеной скоростью, которая всегда удивляла Пита.