Этот разрушительный элемент
Шрифт:
Я прилетела сюда в надежде, что жители города поддержат меня, но оказалось, что у них совершенно другая иерархия по сравнению с «Картаксом». Несмотря на то, что я привезла с собой «Нулевой код» и пообещала бессмертие, они выбрали Руза, потому что тот давно живет здесь. Он убедил генхакеров, что те должны сосредоточиться на защите – границах, постах охраны и патрулях – вместо непроверенного фрагмента кода. И их не убедили мои слова, что «Картакс» признает поражение только в том случае, если столкнется с чем-то новым… и мощным.
Когда я создала «Нулевой код»,
– Я думала, ты проверяешь периметр города. – Говорю я Рузу.
Из близлежащего лагеря генхакеров поступили сообщения о налетах. Все нервничают после атаки «Картакса» на живущих на поверхности и провала памяти на несколько месяцев.
Никто не знает, что это я стерла воспоминания, и пусть так остается впредь.
– Патруль ничего не заметил, – говорит Руз. – Я думал, ты сосредоточилась на кодировке системы обороны города.
Я закатываю глаза:
– Единственные, кто может на нас напасть, это люди «Картакса», но даже мне сложно придумать что-то способное остановить их.
Как только последнее слово срывается с моих губ, вдалеке раздается выстрел, а за ним следует грохот.
Руз хмурится, пересекает комнату и внимательно всматривается в происходящее за окном вместе со мной.
– Очень похоже на взрыв бомбы, – говорю я, осматривая улицы и пытаясь заметить хоть какое-то движение за покрывалом черных перьев.
– Согласен, – говорит Руз. – Но это вполне могут быть проделки тех, кому нечем заняться…
Он замолкает, когда раздается еще один выстрел, после которого вокруг одного из входов в тоннели в воздух взлетают перья. На улицу с криком выбегает женщина в окровавленной одежде. Руз напрягается, не сводя с нее взгляда.
– Похоже, нам действительно нужна хорошая система защиты, – говорю я. – Кажется, на нас напали. Пойдем.
Я бегу к двери. Не знаю, кто атаковал ту женщину, но за этим вполне мог стоять «Картакс». И хотя не видно ни грузовиков, ни «Комоксов», они вполне могли отправить сюда беспилотники-невидимки, чтобы найти нас. Они уже удерживали несколько сотен хакеров Энтропии, похитив их во время запуска протокола «Всемирный потоп». Так что я бы не удивилась, если бы они пришли за мной.
Схватив кобуру с вешалки у двери, я натягиваю ее и несусь вниз по ступеням. Они дубовые и проросли прямо из ростков в бетонных стенах, так что на некоторых из них встречаются листики и ветки. Чтобы оказаться на улице, предстоит преодолеть всего четыре этажа, но даже от этой нагрузки перед глазами вспыхивает предупреждение. Программы, исцеляющие щеку, съели большую часть оставшихся калорий, к тому же я давно не спала как следует. Так что сейчас не самое подходящее время, чтобы ввязываться в драку.
– Бежим к восточному входу в тоннели, –
– Поняла, – отзываюсь я, после чего преодолеваю последний пролет и выскакиваю на улицу через главную дверь.
Воздух пропитан удушливым, тяжелым запахом разлагающихся голубей. Их перья хрустят под нашими ногами, пока мы мчимся ко входу в тоннель. Выстрелы становятся громче и смешиваются с криками. Оглянувшись на Руза и остальных, я вытаскиваю пистолет из кобуры и ускоряюсь.
– Электропитание отключено, – кричит Руз. – И как минимум один из наших людей ранен.
– Это определенно нападение, но не похоже на «Картакс», – кричит Рейн. – Они бы провернули все тише.
– Согласен, – отзывается Руз. – Но кто тогда там?
Мы мчимся в тоннель под звуки выстрелов, эхом отражающиеся от стен. Руз бежит рядом со мной навстречу развернувшемуся бою, но через несколько мгновений хватает меня за руку, чтобы остановить.
Я делаю несколько шагов, чтобы не упасть, и пытаюсь осознать ужасную сцену, которая развернулась передо мной. На земле лежат тела хакеров, работавших на сельскохозяйственных уровнях. Некоторые из них уже мертвы, а некоторые тяжело ранены. Над ними возвышаются люди в грязной, окровавленной одежде. Это определенно не солдаты «Картакса».
К тому же они скалятся, как звери.
– Одичалые, – рычит Руз.
Это люди, потерявшие рассудок от гнева. Катарина сталкивалась с ними во время вспышки, но я никогда не видела их раньше. С нескрываемым отвращением я осматриваюсь по сторонам. Неподалеку от меня лежит растерзанная женщина, а двое одичалых, склонившись над ней, копаются у нее в животе.
Я готовилась к атаке «Картакса» – военным, дронам и взрывчатке. Но не к этому.
Руз поднимает винтовку и стреляет в одного из одичалых, от выстрела остальные разбегаются в разные стороны. И некоторые из них направляются в глубь бункера.
– Мы не можем позволить им попасть внутрь! – с широко раскрытыми глазами кричит Рейн и бросается за ними, оставляя нас с Рузом наедине с выжившими.
Правда, их осталось не так уж много. Вокруг нас разбросано около десятка тел, а запах крови настолько сильный, что сводит живот. Не знаю, как одичалые проникли в город и в этот тоннель, но Рейн права, их нельзя пускать в бункер. Мы не можем рисковать жизнями жителей Энтропии.
– Хоть кто-то может идти сам? – кричу я, оглядывая раненых.
Женщина, одежда которой покрыта кровью, стоя на коленях тихо всхлипывает рядом с женщиной с разодранным животом. И от одного взгляда на них меня охватывает ужас. Потому что я знаю их. Это Матрица. Одна из хакеров, поверивших в «Панацею», а рядом с ней на земле лежит ее жена, которая работала с растениями. И именно ей одичалые разорвали живот и копались в нем.
По тоннелю эхом разносятся шаги.
– Одичалые возвращаются, – говорит Руз. – Нужно утащить отсюда раненых.
– Мы не успеем, – говорю я. – Так что придется дать им отпор.