Этот томительный дым
Шрифт:
находится так близко, она все же нашла в себе силы поднять руку, при этом заставив её не задрожать.
Когда её пальцы сжали белую ткань, Дарен тут же выпустил её и отошел.
Она не шевелилась до тех самых пор, пока в подсобку не хлопнула дверь. Только ощутив, что он ушел, Эбигейл смогла, наконец-то, вернуть себе способность дышать. Более или менее.
Развернувшись, чтобы удостовериться в том, что она действительно осталась одна, Эбби медленно
подошла к зеркалу, а затем, окинув себя
сжимала в руках. Стоит ли ей надевать её? Стоит ли играть с огнем? Да, это был всего лишь кусок
тряпки – кстати, очень дорогой тряпки, – но почему-то мысль о том, что даже такая незначительная
вещь способна многое поменять, не давала ей покоя. У неё был выбор. Бесспорно был. Она могла
послушать свое здравомыслие и надеть его рубашку, либо подчиниться своему идиотизму, которое
просто кричало – « этим ты нарвешься на неприятности!!!» Иногда, выбор сделать очень сложно, ведь
все мы боимся совершить ошибку. Но порой ошибиться просто необходимо. Это помогает нам понять
многие вещи, которые до этого оставались необъяснимыми. И людей, которые казались недосягаемыми.
– Ладно, - выдохнула Эбби, вешая рубашку на стул и поднимая глаза на свое отражение, - была не была.
***
Дарен ходил по залу взад и вперед, сунув руки в карманы брюк и иногда поглядывая на дверь подсобки.
Он даже и не думал, что находиться с ней наедине теперь будет так невыносимо. А главное, что он не
сможет объяснить той перемены, что внезапно в нем произошла. Почему он согласился на её долбанные
правила? Разве раньше ему не приходилось сталкиваться с условиями, которые не были для него
выгодными? Приходилось. И много раз. Почти каждый день он собственноручно сворачивал те сделки, которые не вызывали должного интереса и переделывал пункты тех из них, полезный эффект от
которых мог обратить в свою сторону. Так почему же в этой ситуации он не поступил так же? Почему
подставил сам себя?
Всё дело было в ней. Эта девчонка сама того не понимая толкала его на полнейшие безумства, которые
ранее он никогда в своей жизни не совершил бы. Он мог противиться этому сколько хотел, мог даже
уверять себя в том, что сможет справиться с такой ерундой и снова стать собой. Вернуть к жизни
холодного, безразличного и бездушного человека, коим он всегда был. Но только вот прекрасно
понимал, что ничего у него не выйдет. Как бы он ни старался. Ведь только увидев её синие глаза, только
заглянув в их глубину, он больше уже не понимал, кто он или кем должен быть. Он видел только её
одну. Словно больше уже ничто не имело значения.
Когда дверь
Эбигейл выглядела еще меньше, чем прежде. Он ощутил, как что-то будто бы ёкнуло внутри от
осознания того, что он впервые в жизни позволил кому-либо надеть его вещь. Что впервые в жизни
самовольно отдал девушке пусть малую, но все же частичку себя. Он заворожено наблюдал за тем, как
Эбби неуверенно прикрыла дверь, а затем медленно направилась к нему, при этом с легкой опаской
поглядывая в сторону стойки. Дарен понимал, кого именно она пыталась там найти, а то, как она на
мгновение закусила нижнюю губу и смяла край его рубашки, выдало её волнение. Он не мог не
заметить облегчения во взгляде, когда она поняла, что ни Майка, ни Карлы в зале нет, а затем её
разжатые пальцы, которые ясно дали ему понять, что пусть и чуть-чуть, но она все же позволила себе
расслабиться.
– Я отпустил их домой, – ответил он на её немой вопрос, – буря разыгралась не на шутку. Не думаю, что
хотя бы один клиент заглянет сегодня.
Эбигейл подняла на него свои глаза. Удивленные, но в то же время благодарные и поразительно мягкие.
И как у неё получалось смотреть на людей с такой нежностью?
– Спасибо, - прозвучал её тихий голос, - и за рубашку тоже. Хотя это было вовсе не обязательно.
– У тебя был иной вариант, который помог бы тебе окончательно не замерзнуть? – Спросил Дарен,
выпрямляясь. – Да, я совсем не умею быть милым, ласковым и добрым, но это вовсе не означает, что
мне хочется мучить и терзать людей. Я не изверг, Эбигейл. Как бы ты не считала иначе.
– Я вовсе не считаю вас таким… - он увидел в её глазах сожаление, она сделала шаг, - и меньше всего на
свете мне хотелось задеть вас…
– Ты и не задела, - холодно ответил он, резко отходя в сторону двери, - с таким, как я, это сделать
невозможно.
– Я так не думаю.
Её уверенный и теплый тон заставил Дарена в усилии сжать пальцы. Он не должен был отвечать на её
слова. Не должен был придавать им смысла.
– В такую погоду тебе будет трудно добраться до дома самой, - сказал он прежде, чем она произнесла
что-то еще. Когда никакой реакции не последовало, он развернулся к ней лицом.
– Надеюсь, тебе
хватило недавних приключений и на этот раз ты позволишь мне подвезти тебя? Или непреклонность и
тяга к упрямству у тебя в крови?
Она молчала всего несколько секунд, только вот Дарену они показались чертовой вечностью! Да,