Этюд со смертельным исходом (сборник)
Шрифт:
Беляев мотнул головой — скорее утвердительно, чем с сомнением.
— Прошлую ночь он дежурил в охране?
— Да, насколько я знаю.
— Дежурил. Это что — обычная практика? Он же числится в резерве у Кривцанова…
— Не знаю. Я в такие детали не вдаюсь. Это дело Бороды — он начальник службы безопасности. Если надо, спрошу…
— Не надо пока. Чем меньше народу в курсе…
— В принципе, ничего из ряда вон выходящего тут нет. «Терки» и «разборки» не каждый день, — сказал, немного подумав, Крамской, — а в охране работа не пыльная, тем более ночью. Приработок невелик, но зато
— У вас ночью двое дежурят?
— Трое. Один во флигеле, в соседнем здании.
— Идеальная ситуация, ключи от всех дверей — под рукой, пульт сигнализации тоже… Пошел в очередной раз помещения проверять, пока напарник спит…
— Секундное дело, ежели умеючи, — вставил Александр Ибрагимович. Он был явно доволен собой.
— Вы знали, что он мне «жучка» подсунет?
— Ну не то чтобы знали… Но чего-то в этом духе следовало ожидать. Логика! Против профессионала всегда работать просто — у нас мозги одинаково устроены, — улыбнулся Беляев.
— И что делать будем?
— С микрофоном? Или с клиентом?
— Начнем с микрофона, — Крамскому было не до шуток.
— Дня три придется потерпеть для пользы дела. А потом… Потом пусть вам кто-нибудь подарит вазу или еще какую-нибудь фиговину, попросите мужиков ее на шкаф поставить для дизайна — ну и обнаружите эту гадость.
— А почему не сейчас? — недовольно скривил губы бизнесмен.
— Нельзя! — ответил Беляев снисходительным тоном взрослого, вынужденного объяснять октябренку очевидные вещи. — Если даже с утра завтра Виноградов окажется в числе самых-самых подозреваемых, Борода обязан будет взять его в оборот по полной программе. И конец операции… А спустить это все на тормозах — он же умный, сразу догадается, что к чему. И выйдет из игры.
— Ч-черт! — Крамской подумал о том, как будет ближайшие дни работать, говорить, есть, зная, что каждый издаваемый им звук станет достоянием чьих-то враждебных ушей.
— А могли и видеокамеру вмонтировать, — утешил Александр Ибрагимович.
— Да-а…
— Тут ведь вот какое дело. Если есть радиомикрофон — значит, неподалеку и приемник. Я думаю, где-нибудь в машине… Наши ребята аккуратненько порыскают в пределах квартала, поглядят. Будет возможность, сопроводим до «заказчика».
— Только аккуратно! — сказал скорее для Крамского, чем для напарника Беляев.
— Уж попытаемся… Плохо, если у них точка стационарная — в квартире соседнего дома или в вагончике строительном. Это сложнее.
— Ладно. Деньги нужны — на эти, как у вас говорят… оперативные нужды?
— Благодарю вас. Пока обойдемся, — Александр Ибрагимович приосанился и стал даже немного похож на Железного Феликса. Только с лысиной.
— Давайте так… Закончим дело — сами решите вопрос с премией, в пределах разумного, — Беляев в первый раз посмотрел на своего напарника с неодобрением: если кто хочет изображать оскорбленную невинность — это факт его личной биографии. А за других-то зачем отвечать? — Ну а пока… сотни две на текущие расходы…
Чекист деликатно сделал вид, что происходящее его не касается.
— Хорошо! — подвел итог Беляев, пряча в карман полученные купюры. — Переходим ко второму вопросу…
— Что, досталось? Не бери в
— Спасибо…
— Ерунда! А с чего он завелся?
— Да пошел бы он… — Владимир Александрович посмотрел в ту сторону, куда только что стремительно скрылся на своих коротких ножках полковник Корзинкин, начальник всей патрульной службы города. — Говорит небритый… — Виноградов потрогал подбородок: — Ну да, не успел… Но орать-то зачем? Нашел тоже мальчика!
— Плюнь.
— Естественно! — он чуть понизил голос. — Я прямо с «халтуры» на работу, чуть не опоздал… И не спал толком.
— Бывает! — понимающе кивнул взводный.
— Хотя… А, ладно! Как говаривал когда-то Крамарев, «если начальник мной недоволен, это не значит, что он никуда не годится»!
Офицеры рассмеялись.
— Вкусный фрукт!
— Ну так! Поближе к концу заходи ко мне в машину — еще отсыплю…
— Уже успели?
— Да так… По мелочи. Только бесхозное!
— Смотри — осторожнее. Ты мужиков-то своих осаживай, дело такое!
Откуда-то из-за ларьков возник усатый милиционер в шлеме и бронежилете:
— Товарищ капитан! Вас…
— Что случилось? — «Боец» был из его взвода, поэтому лейтенант имел право поинтересоваться.
— Да заморочка. Мелкая…
— Разберемся! — уже на ходу махнул рукой Виноградов.
Гулкие своды Центрального рынка были наполнены искусственным электрическим светом. Эхо многократно перекатывало от стены к стене не умолкающий ни на секунду ропот растревоженной людской массы: шарканье сотен ног, скрип ящиков, гортанный восточный говор и пронзительные крики женщин.
— По-оберегись! — Виноградов шарахнулся к стене, пропуская стремительно движущуюся навстречу фигуру в разорванной джинсовой куртке. Стриженая голова была опущена, а плечи выгнуты назад — классическая поза человека, скованного наручниками. В широкую спину задержанного упирался автоматом старшина.
— Мужичок — в розыске. И со стволом… — радостно пояснил Виноградову замыкавший процессию молоденький милиционер. Он пока еще получал удовольствие от своей работы.
Пройдя мимо неописуемого великолепия пахучих овощных рядов, Владимир Александрович на мгновение замер и обернулся. По всему торговому пространству, тут и там, работали оперативники — что-то взвешивали, измеряли, шелестя бумагами. К естественной белизне положенных каждому из продавцов халатов сегодня добавился густой синий цвет форменных милицейских ватников — переходы, лестницы, двери были заняты возбужденными, уверенными в себе автоматчиками…
— Вот! — сопровождающий показал, что уже пришли.
В полутемном углу на сломанном, гнилом ящике сидел невысокого роста чернявый мужчина. Из огромной ссадины на макушке обильно сочилась кровь, один глаз заплыл, а левая рука висела так, что Владимир Александрович с уверенностью, почти безусловной, определил перелом.
— Что случилось? — поинтересовался он у курящих рядом милиционеров.
— Вот, в сумке нашли… — ответил один из них, продемонстрировав полиэтиленовый пакет. Виноградов глянул — маковая соломка, граммов триста.