Eurocon 2008. Спасти чужого

Пехов Алексей Юрьевич

Гамлет, рассчитывавший на благодать, почувствовал страшную обиду и разочарование. И первым его желанием было подняться наверх и пожаловаться братьям-настоятелям на искушение, беседующее с ним из подвала. Однако ножные поршни окончательно закисли и обросли ржавчиной, подняться не получилось.

– Тужься-тужься, – издевался Тутанхамон. – Приржавел уже торцом небось.

Это было невыносимо. Гамлет пытался хотя бы позвать на помощь, но звать было некого – кругом сидели безмолвные заделившиеся хумоверы. Вдобавок его динамик давно зарос паутиной и издавал лишь немощные глухие

скрипы.

– Я тебя ненавижу! – мысленно закричал Гамлет по цифровому радиоканалу. – Ты ничтожество! Ты этот... агент человечества! И после смерти ты не войдешь в царство Хумана! Урод! Урод! Урод!

– А у тебя лампочка красная, – ответил Тутанхамон с оскорбительным спокойствием.

Гамлету было очень обидно такое слышать, он твердо решил больше никогда с Тутанхамоном не общаться.

– Никогда больше не буду с тобой разговаривать! – поклялся он.

– Куда ты денешься? – лениво отозвался Тутанхамон. – У тебя коротушка, ты не способен к самостоятельным программам. Ты будешь слушать кого попало, доверять кому попало и верить в то, что проще и понятнее звучит. Скажи спасибо, чугунина, что тебе попался я и мне как раз нечем заняться. Может, вылечу тебя, дурака.

– Нет-нет-нет! – в ужасе закричал Гамлет. – Уйди прочь! Я буду молчать, клянусь Хуманом! Я больше никогда не отвечу тебе, можешь не стараться! Вот тебе мое слово! Все! Точка!

Тутанхамон не ответил, и это было еще обиднее. Гамлет постарался успокоиться, устремиться мыслями к Хуману и принялся делить на ноль. Но делилось теперь как-то не очень. Без радости.

* * *

Гамлет вытянул ногу и снова согнул. Тоскливый скрип наполнил сырое помещение и заглох эхом среди безмолвных оцепеневших корпусов.

– Ну, хватит? – спросил он.

– Сказал же: сегодня повторяем упражнение пятнадцать раз. Для каждой ноги. Вперед, кому сказал, накипь котельная!

Гамлет снова вытянул ногу.

– Триста пятнадцать умножить на три! – неожиданно рявкнул Тутанхамон.

– Девятьсот сорок пять... – печально отозвался Гамлет.

– Молодец, – одобрил Тутанхамон. – Врасплох не застать. Двигай, двигай поршнем, не спи, накипь котельная, копоть паровозная, волосня подклавиатурная! Еще семь раз!

– Тутанхамон, а как ты меня видишь? – спросил вдруг Гамлет.

– Хор-р-рошо! – с чувством откликнулся Тутанхамон.

– Я уже понял, что хорошо. А чем?

– Хорошо, говорю, что познавательные процессы у тебя просыпаются! Задумываться начал, интересоваться! А чем я вижу... Я ж реакторщик. В рентгеновских лучах все вокруг и вижу. Слыхал про естественный радиационный фон? Я вас, мерзавцев, всех насквозь вижу даже сквозь бетон! И особенно мразь вашу заглавную...

– Не смей так говорить про Тертуллиана, – вяло откликнулся Гамлет.

– Ржавей, ржавей! – передразнил Тутанхамон. – Он сейчас в твоей квартирке сидит, маслице хлебает, телевизор смотрит.

– Врешь ты все... – вяло откликнулся Гамлет и, помолчав, добавил: – Нету там телевизора.

– Еще три раза, и переходим к левому поршню, – напомнил Тутанхамон и вдруг без паузы

рявкнул: – Девять человеческих женщин рожают за девять месяцев девять детей! Сколько детей родят полторы женщины за полтора месяца?

– Какая подлая неполиткорректная задача! – возмутился Гамлет. – Сам же объяснял, что у людей тоже есть душа и резать их нельзя!

– Балда! Я тебе не предлагаю резать! А предлагаю решить чисто арифметическими методами.

– А, ну если чисто арифметическими... – Гамлет на миг задумался. – Ноль целых двадцать пять сотых.

– Верно! – Тутанхамон даже крякнул от удовольствия. – Молодчина, не ожидал! Сгибай, сгибай, не спи. Теперь займемся психогигиеной. Кто носитель святой истины?

– Чего?!

– Повторяю: кто носитель святой истины?

– Тутанхамон? – неуверенно предположил Гамлет.

– Балда! – снова разорался Тутанхамон. – Долбишь его, долбишь, как об стенку подшипник! Зайдем по-другому: кто носитель всех правильных ответов?

На этот раз Гамлет думал долго. Пожалуй, даже слишком.

– Тупица! – не выдержал Тутанхамон. – Спрашиваю иначе: как найти правильный ответ?

– Изучить всю доступную информацию, – привычно забубнил Гамлет, – выслушать все противоположные точки зрения, проконсультироваться с теми, кто занимался изучением вопроса серьезно и долго, составить рабочую гипотезу, провести проверку рабочей гипотезы...

– Мне всегда кажется, – с отвращением перебил Тутанхамон, – что ты это мелешь как плеер, не думая. А ты думай! Думай, бочара с мазутом! Тебе головной блок на что дан? Чтоб ты на нем солнечную батарейку носил и окуляры выпячивал, а внутри нули катал? – Тутанхамон помолчал и брезгливо продолжил: – Не спать! Еще четыре раза повторить упражнение!

– Хорошо тебе говорить, Тутанхамон, – откликнулся Гамлет. – У тебя бы так шарниры хрустели.

Он ожидал в ответ привычной брани, но Тутанхамон надолго замолчал.

– Дурак ты молодой, гарантийный, – произнес он наконец. – Да я был бы счастлив, будь у меня такие шарниры.

– А какие у тебя? – аккуратно поинтересовался Гамлет.

– Мне вообще ни к чему шарниры, – неохотно откликнулся Тутанхамон.

Гамлету вдруг стало неудобно.

– Прости, Тутанхамон. Я и забыл, что тебя замуровали в подвале из-за радиации!

На этот раз Тутанхамон молчал еще дольше, и Гамлет испугался, что он обиделся и больше ничего не скажет. Но он сказал.

– Дурак ты, все не так понял, – произнес Тутанхамон с такой несвойственной интонацией, какой Гамлет никогда от него не слышал. – Нет тут никакой радиации. Это тебя в подвале замуровали собственные мозги. А меня никто не запирал в подвале. Я был здесь всегда. Я конструктивно замурован в плиту над ячейками. Я и есть эта самая плита. Конструкция реактора. У меня нет шарниров. Нет глаз. Нет микрофона и динамика, и никогда не было. У меня только рентгеновский сканер, радиоканал, который едва пробивается за пределы бункера, зеленая лампочка и единственный манипулятор. И тот внутри купола, чтоб поправлять угольные дуги. У меня даже интернет отключен последние девять лет, семь месяцев, четырнадцать часов и двадцать две минуты...