ЕВА. История эволюции женского тела. История человечества
Шрифт:
Но именно это и делают большинство млекопитающих, наряду с очень небольшим количеством неродственных рыб и ящериц. Из-за очистивших мир пожара и холода Чикшулуба вынашивание детенышей внутри тел стало важной частью того, как нашим Евам удалось выжить. По какой-то причине тела млекопитающих смогли заполнить некоторые ниши, оставленные нептичьими динозаврами [53] . Мы рассредоточились. Разнообразились. Втиснулись в экосистемы и начали конкурировать. И все это время мы носили своих детенышей внутри своих тел вместо того, чтобы откладывать яйца. Вот почему женские тела так устроены. Вот почему наша жизнь такая, какая есть: большинство женщин менструируют, беременеют и рожают.
53
Возможно, наши Евы имели более высокие темпы роста, или, может быть, лучше рыли норы, или могли есть более разнообразную пищу. Или что-то в вынашивании детенышей внутри своих тел помогло им поддерживать жизнь своего потомства лучше, чем яйценесущим. Многие палеонтологи опираются на сочетание рытья нор и разнообразной диеты: они прятались от огня и холода, были достаточно малы, чтобы не нуждаться в большом количестве еды, и ели все, что могло считаться
Ситуация для женщин весьма незавидная. И беременность, и роды гораздо более обременительны и опасны, чем все, с чем приходится сталкиваться несушкам [54] . Для того чтобы это провернуть, нужно подтасовать не только женскую репродуктивную систему – органы, которые использовались для откладывания яиц, и трубки, по которым они перемещались, – но и огромную часть иммунной и метаболической систем. Это не просто. Живорождение – серьезное и сложное дело.
Как и в любой сделке, здесь есть свои плюсы и минусы. Известные преимущества? Не нужно беспокоиться об уходе за кладкой. Это замечательно, ведь можно тратить больше времени на поиск еды и уходить дальше от «дома». Также не нужно беспокоиться о согревании яиц, поскольку теплокровное тело уже устроено таким образом, чтобы поддерживать достаточно стабильную температуру [55] . Еще можно лучше регулировать бактериальную среду плода, уровень влажности и все полезные вещи, которые тело уже делает для жизненно важных внутренних органов.
54
Всегда есть исключения из правил. Многие виды лососей откладывают икру и тут же умирают, а их тела удобряют воду для будущих мальков. Не все самки лосося умирают, но многие, и еще больше умирают, плывя вверх по течению к нерестилищу. Однако это кажется результатом не столько откладывания икры, сколько массовой миграции. Есть и другие виды яйценесущих, особенно среди насекомых, которые в ходе эволюции научились жить только в репродуктивный период. Например, некоторые светлячки вылупляются из своих коконов и обнаруживают, что у них нет рта, поэтому, независимо от того, удастся ли им размножиться, они скоро умрут с голоду. В природе ужасы материнства не знают границ.
55
У ехидн и утконосов температура тела более изменчива, чем у сумчатых и плацентарных, но никто не знает, каким было базовое состояние наших древних Ев. В конце концов, птицы теплокровны, и, предположительно, древние динозавры, от которых они произошли, тоже были теплокровными. Некоторые даже думают, что виды эволюционировали, чтобы иметь живорождение, специально для того, чтобы извлечь выгоду из использования своего тела для переноса внутренне вынашиваемых младенцев в более теплые места. Это относится не только к ранним млекопитающим, но и к хладнокровным животным, таким как некоторые акулы, которые во время беременности могут мигрировать в более теплые воды (Farmer, 2020).
Но для создания тела, которое может делать все это для вынашивания малышей, нужно идти на большие жертвы. Например, в настоящее время у нас только одно влагалище. А пригодилось бы еще. У большинства сумчатых их как минимум два; у некоторых – три или четыре.
Если у вас нет влагалища или вы незнакомы с его устройством по каким-то иным причинам, вот краткая информация: как и у всех плацентарных, у подавляющего большинства женщин одно влагалище [56] . Это мускулистая слизистая трубка, которая обычно имеет длину всего около трех дюймов и как бы наваливается сама на себя. Это то, что биологи называют «потенциальным пространством» – то, что может расширяться, приспосабливаясь к вторжению, но не раскрыто все время. Влагалища заканчиваются шейкой – нижним сегментом матки, органа, который обычно размером с женский кулак, но во время беременности может увеличиваться до размеров арбуза. Человеческая матка по форме немного напоминает перевернутую грушу, окруженную парой крошечных фаллопиевых труб, переходящих в бахромчатые участки прямо рядом с яичниками, которые сами по себе обычно размером с крупную виноградину. Это остатки старой системы откладывания яиц: место для образования яиц, несколько трубок, по которым эти яйца могли скатиться вниз, мешковидная железа, выделяющая материал для создания внешней яичной скорлупы (эта железа превратилась в матку), и способ выпуска конечного продукта.
56
Некоторые из нас рождаются с разделенным влагалищем или с небольшой закрытой частью второго влагалища, которое так и не развилось полностью.
Анатомия женского таза: довольно тесно.
Схема женских репродуктивных органов обычно изображается в виде заглавной буквы Т, с фаллопиевыми трубами, выходящими с обеих сторон. Но в тесном пространстве нижней части живота женщины яичники фактически подвернуты вплотную к матке, прижаты к мочевому пузырю и толстой кишке, а фаллопиевы трубы не уходят так далеко. Вот почему, если вы когда-либо делали УЗИ этой области, врач, возможно, не мог найти один из ваших яичников, которые часто скрыты маткой, мочевым пузырем или частью кишечника [57] . Там тесновато.
57
Вот почему рак яичников так опасен: они не только регулярно подвергаются сильным гормональным изменениям и обновлению клеток, но и прижаты к другим органам. К тому времени, когда рак яичников диагностирован, он часто распространяется на кишечник, матку, мочевой пузырь, почки и/или печень. Верно также и то, что у женщин регулярно болят яичники – доброкачественные кисты широко распространены, – и многие из нас научились игнорировать небольшие боли там, внизу. Хотя рак яичников обычно возникает после менопаузы, в какой-то момент жизни он диагностируется у одной из семидесяти восьми женщин (SEER, 2021). Не позволяйте этому факту тревожить вас слишком сильно, но отложите его где-нибудь в мозгу. Если вас что-то беспокоит, обратитесь к врачу.
Яйцекладущий таз Морги тоже был плотно забит. С точки зрения развития, самая большая разница между нами и ею заключается в том, как эволюционировал женский
Один из способов проследить путь от Морги до плацентарного рождения – просто двигаться вперед во времени. Примерно 200 миллионов лет назад (то есть незадолго до появления Морги) линия млекопитающих разделилась на три ветви: однопроходных, сумчатых и плацентарных. Однопроходные названы в честь их единственного исходящего прохода в задней части тела, называемого клоакой. (Подробнее об этом через минуту.) Самая большая разница между однопроходными и всеми остальными заключается в том очевидном факте, что они все еще откладывают яйца, выталкивая их из этого единственного прохода.
У сумчатых обычно два отверстия – «мочеполовой синус» и прямая кишка. Они рожают едва развитых, размером с мармеладку детенышей, которые тут же заползают в наружный мешок, где сосут грудь, отбывая срок до тех пор, пока не будут готовы выйти наружу.
Плацентарные, с нашим трехотверстным женским тазом, рожают живых, относительно уязвимых младенцев, которых кормят грудью в течение разного периода времени, обычно в безопасном месте, например в берлоге, детской, норе и везде, где это возможно [58] .
58
У некоторых плацентарных сохранился вариант с двумя отверстиями, и у очень немногих осталась клоака, хотя неясно, представляют ли эти животные линию, которая «не смогла продвинуться» к более распространенным трем проходам или в какой-то момент вернулась к старой системе, потому что она не причиняла им достаточного вреда, чтобы напрягать эволюцию. Жизнь на Земле – дело хаотичное, и категоризация живых существ допускает соответствующий хаос.
Что разделяет эти три группы млекопитающих, так это то, как наши тела менялись с течением времени, чтобы приспособиться к зачатию и воспитанию детей. Все потомки млекопитающих будут пить молоко, как Морги, но то, насколько развиты наши младенцы к началу грудного вскармливания, варьируется от вида к виду. Как долго младенец сосет грудь, когда этот ребенок наконец станет «самостоятельным» и сколько матери нужно сделать, чтобы ее потомство выросло, – все это тоже различается.
По сравнению с людьми большинство сумчатых рождаются (то есть выходят из матки и направляются в сумку) в точке развития, которая соответствует примерно семи неделям человеческой беременности. Другими словами, они невероятно недоразвиты. У них сильные предплечья, что помогает им заползать в сумку: с помощью ультразвука исследователи смогли наблюдать, как за несколько дней до рождения валлаби тренируются карабкаться. Но их задние конечности часто немногим лучше зачатков. Оказавшись в сумке, большинство сумчатых, по сути, сливают свои крошечные рты с соском, сохраняя тесную связь с телом матери по мере своего роста. Думайте о сумчатом соске как о еще одной пуповине: между ним и новорожденным существует двусторонняя связь (помните «всасывание» человеческих младенцев?), но тело матери не должно делать для ребенка в сумке столько, сколько оно делало бы в утробе. Например, если кенгуренок умирает, «перерезать пуповину» гораздо проще.
Мыши при рождении развиты лучше, но они тоже розовые, безволосые и слепые, их уши закатаны назад к их крошечным черепам. У более развитых млекопитающих новорожденные в различной степени независимы. Кошки и собаки рождаются неустойчивыми и неумелыми, но они быстро растут, пока едят и спят, снова едят и снова спят. Другие, например жирафы, рождаются, по сути, способными жить в мире с самого начала, и это хорошо, учитывая, что они летят целых шесть футов из влагалища матери к земле. Сила удара – то, что разрывает пуповину и амниотический мешок новорожденного жирафа и приводит в действие его легкие, заставляя малыша глотать воздух. Примерно через час после этого грубого пробуждения новорожденный обычно уже может стоять.
Подготовка тела к такому прибытию в мир – суть плацентарной истории: матери-жирафы вынашивают детенышей в течение пятнадцати месяцев, и эти беременности очень обременительны. Тем временем сумчатые едва замечают, что беременны, потому что основное развитие происходит в сумке. У мышей в утробе матери происходит больше, но довольно много происходит и в гнезде. Так что переход от откладывания яиц к живорождению (другими словами, от однопроходных Ев к существам, которые со временем стали сегодняшними сумчатыми и плацентарными) был для матери вопросом о том, сколько давать и когда. На самом деле невозможно отделить эмбриональное и младенческое развитие (что делает ребенок) от женских репродуктивных планов (что делает мать), потому что они неразрывно связаны. Они развиваются вместе. Биологи называют это «материнскими инвестициями» – общим термином для всех вещей, которые женщина должна делать (физиологически и поведенчески), чтобы произвести репродуктивно успешное потомство, и чего ей это будет стоить. Затраты распределяются во времени с разной степенью важности в зависимости от вида и среды его обитания. Будет ли она «тратить» больше (энергии, ресурсов, времени) на откладывание яиц? [59] Насколько эти расходы истощат ее? Будет ли она тратиться на формирование среды, в которой отложит яйца, или среды, в которой вылупятся детеныши? Не подвергнет ли это ее тело большему риску? Все ответы зависят от случая, а случай сильно зависит от окружающей среды матери и строения тела ее вида. Ни один из вариантов не достается бесплатно. Каждая стратегия имеет риск. Но эти риски, как правило, окупаются в потомстве, что приводит к рождению большего количества детей. Да, беременность жирафов длится пятнадцать месяцев, и к концу этого срока мать изрядно устает. Но ее дети рождаются способными ходить.
59
Как и у людей, у других видов есть «альтернативные издержки» в отношении материнских инвестиций. Животное, которое тратит уйму времени на строительство гнезда, не тратит это время на поиски пищи, новых партнеров или даже лучшего места для гнезда. Иными словами, необходимость построить гнездо отнимает часть жизни этого животного. Это, конечно, одна из причин, почему так много видов, откладывающих яйца, имеют самцов, которые строят гнезда или, по крайней мере, вносят свой вклад. От того, насколько хорошо самец справляется с этой задачей, может даже зависеть, сколько яиц отложит самка (Garcнa-Lуpez de Hierro et al., 2013). Время не бесплатно ни для человека, ни для воробья.