ЕВА. История эволюции женского тела. История человечества

Бохэннон Кэт

Но подумайте, насколько доверчивой [148] нужно быть, чтобы позволить кому-то помочь тебе в родах. Нашим Евам потребовалась бы социальная структура, которая вознаграждала бы полезное поведение. Матери, конечно, могли помогать дочерям, но для широкого распространения акушерства ключевое значение имело бы сотрудничество между членами большой социальной группы [149] . Сотрудничество превыше конкуренции.

Когда-то древние гоминины регулярно собирались вместе: не только для сна по ночам, но и днем – они начали вместе есть. Совместная трапеза имеет серьезное значение для таких приматов, как мы. Она также является важной частью социальных связей шимпанзе: не каждому разрешишь есть свой банан. У Умелой уже был значительно больший мозг, чем у наших предыдущих Ев. Многие думают, что она

использовала весь этот дополнительный умственный потенциал, чтобы следить за все более сложной общественной жизнью [150] .

148

Или отчаянной?

149

Многие думают, что это наиболее вероятный сценарий для самой первой акушерки-человека: мать передавала бы собственные гены, помогая дочери родить внука. Поэтому, если они жили в обществе, где матери и дочери оставались вместе, это принесло бы очевидную генетическую награду. Однако самки шимпанзе, достигнув совершеннолетия, как правило, уходят в поисках новой группы. Когда они рожают, их матери далеко. Единственным исключением из этого правила являются случаи, когда матери занимают высокие позиции в родной группе – похоже, социальные преимущества наличия влиятельной мамы перевешивают риски инбридинга.

150

Подробнее об этом в следующей главе.

Но чтобы изобрести гинекологию, нашим Евам нужно было кооперативное женское общество. Женщины должны были доверять друг другу настолько, чтобы быть рядом в критические моменты уязвимости: схватки, роды и раннее вскармливание. Возможно, это было сложнее, чем кажется. Наши человекообразные Евы были похожи на сегодняшних человекообразных обезьян. Поскольку современные люди наиболее тесно связаны с шимпанзе и бонобо, давайте сравним их поведение.

В современных обществах шимпанзе введение новорожденного в группу является довольно сложным делом. После рождения детеныша самка тихо ждет вдали от стаи, кормя ребенка в решающие первые часы. Затем она обычно пытается познакомить новорожденного со своими ближайшими союзниками. Если альфа-самка не ее лучшая подруга, это знакомство будет откладываться как можно дольше. Зафиксирован ряд сообщений о том, как матери-шимпанзе отчаянно пытаются защитить новорожденного детеныша, пока их преследует группа конкурирующих самок.

Они должны так делать. Известно, что доминантные самки шимпанзе убивают потомство самок с низким статусом. Возможно, они делают это из неприязни или злонамеренности. С точки зрения биологии, это помогает им сохранить свое социальное положение. Они не просто убивают ребенка. Они могут даже съесть его на глазах у плачущей матери.

Невероятно трудно представить, чтобы человеческое акушерство развивалось в такой социальной среде. Но я подозреваю, что есть более простой путь. И для этого мы можем обратиться к хиппи-стороне нашей семьи приматов: бонобо.

Прямо за рекой от территории, где обитают шимпанзе, в местности, богатой пищей, проводят свои дни бонобо. В отличие от шимпанзе, у которых доминирующие самцы представляют собой постоянную угрозу, бонобо матриархальны и категорически не склонны к жестоким дракам. Они ссорятся. Постоянно, на самом деле. Но эти конфликты они обычно разрешают быстрым сексом, а не жестокой потасовкой.

И посреди всего этого секса в обществе бонобо существует одно строгое правило: никто не лезет к детям. Если член отряда преследует или причиняет вред молодняку, находящиеся рядом взрослые сразу его наказывают. Поэтому неудивительно, что введение новорожденных бонобо в социальную группу не имеет такого большого значения, как в случае с шимпанзе.

Но есть новости еще лучше: в 2014 году исследователи в Конго наконец смогли стать свидетелями родов бонобо. Поздно утром у самки начались схватки в гнезде на небольшом дереве. Вместе с ней там сидели еще две самки.

Поскольку гнездо находилось высоко на дереве, исследователи не смогли увидеть, что происходило в момент рождения. Но одна самка, казалось, стояла на страже, пока мать была в схватках, и с интересом наблюдала. В какой-то момент к будущей матери в гнезде присоединилась вторая самка. Она помогла с рождением? Мы не знаем. Мы знаем, что все трое впоследствии разделили плаценту, заглатывая ее кусочки. После этого мать, похоже, не беспокоилась о представлении новорожденного остальным членам группы. Да и зачем? Несмотря на десятилетия тщательных полевых исследований, ни одна доминантная бонобо не была замечена за убийством потомства или совершением акта каннибализма [151] .

151

В 2010 году пара немецких ученых все-таки видела, как самка бонобо съела детеныша, но он уже был мертв (Fowler and Hohmann, 2010). Доминирующая самка забрала тело у матери более низкого статуса, начала его есть, а затем поделилась телом с другими самками. Закончив, они отдали матери то, что осталось, – всего лишь руку и ногу, соединенные куском кожи. Она перекинула через плечо это memento mori и ушла.

Я не говорю, что они на это не способны. Просто кажется, что их конкретная социальная организация с трудом такое позволит [152] .

Затем, в 2018 году, исследователи собрали еще три случая того, что можно назвать акушерством, у бонобо – на этот раз в неволе, где наблюдать, естественно, было проще (бонобо привыкли к наличию людей, и место рождения было легче найти). В каждом случае другие самки собирались вокруг рожающей бонобо, ухаживая за ней и стоя на страже. В паре случаев самки даже подкладывали лапы под новорожденного, когда он выходил из матери, и снова в качестве кровавой награды они все делили плаценту. Это, как отмечают исследователи, совершенно не похоже на поведение шимпанзе, будь то в дикой природе или в неволе. Скорее всего (связь довольно очевидная), потому что в обществе шимпанзе доминируют самцы, тогда как в обществе бонобо доминируют и образовывают сильные коалиции самки.

152

В родах самки бонобо довольно часто трутся друг с другом половыми органами, и еще чаще – при разделении плаценты. Бонобо вообще часто так делают, особенно когда речь идет о еде. Вполне возможно, что такого рода торг – немного богатой питательными веществами плаценты в обмен на защитное и вспомогательное поведение – мог быть частью того, как зародилась культура акушерства у гомининов.

Так что, возможно, в эволюции человеческой гинекологии ранние гоминиды были больше похожи на бонобо, чем на шимпанзе. Возможно, у Умелой была такая женская социальная структура. Мы не можем это доказать. Но, судя по тому, что приматологи наблюдали среди существующих сообществ обезьян, среда, где самки сотрудничают, могла бы обеспечить своего рода плодородную социальную почву, и такое существо, как Умелая, смогла бы изобрести широко распространенную культуру акушерства.

Но появление акушерок было не единственным событием для наших Ев. Был еще один, более широкий фундамент, на котором они могли строить. Человеческая «гинекология» на каждом этапе своей эволюции включает в себя множество видов контроля над рождаемостью, абортов и других вмешательств, связанных с бесплодием. Репродуктивный выбор женщины имеет древнюю историю.

Очень сексуальная гонка вооружений

В то время как гены пытаются продолжить свое существование, самки животных обычно пытаются остаться в живых. Когда дело доходит до воспроизводства, им нужна лучшая сперма от предпочитаемых партнеров, в подходящее время и в правильных обстоятельствах. Между тем самцы, которые, как правило, тратят очень мало ресурсов на размножение, тоже пытаются остаться в живых, но раз воспроизведение обходится им недорого, они пытаются передать свою сперму любой самке, какой только смогут. А это означает, что по сути мужские и женские тела находятся в состоянии войны на протяжении сотен миллионов лет.

Рассмотрим утку: кряквы постоянно насилуют. Целые группы самцов ловят и насилуют одну-единственную самку. В результате за сотни тысяч лет эволюции самки кряквы сформировали влагалища-ловушки – странной формы, полные изгибов, складок и карманов. Когда самка занимается сексом с желанным партнером, влагалище раскрывается, прокладывая путь к ожидающим яичникам. Когда ее насилуют, части длинного извилистого влагалища закрываются, задерживая нежелательные сперматозоиды в боковом туннеле. После того как насильники сбегут, самка избавится от этой спермы. Иногда она даже постукивает клювом по нижней части живота, чтобы вытолкнуть все из клоаки. Самцы не восприняли это спокойно. Пенис кряквы эволюционировал одновременно с меняющимся влагалищем самки и теперь похож на штопор – предположительно, чтобы обойти ловушки.

Подобную коэволюцию можно наблюдать у всех животных, которые размножаются посредством введения пениса во влагалище. Они развиваются синхронно. И поскольку женские тела обычно развиваются таким образом, чтобы приносить пользу владелицам, мужские тела имеют тенденцию развиваться в противовес этим мерам. Таким образом, гениталии насилующих видов участвуют в сексуальной гонке вооружений: чем чаще самцы принуждают к совокуплению, тем больше вероятность того, что самка выработает различные механизмы борьбы с изнасилованиями, чтобы попытаться предотвратить оплодотворение семенем нападавшего.