Ева
Шрифт:
холодок прошелся по спине, и пробежался вниз по рукам крупными мурашками, заставляя волосы шевелиться и
вставать дыбом, а желудок скрутило узлом. Словно не живой человек посмотрел, а привидение…
На Еву взгляд, которым смотрела на неё Аня произвол не менее сильное впечатление.
Девушка пришла в сознание в больнице, в небольшой комнатке напичканной разного рода лекарствами. Рядом
на стуле сидела медсестра и бинтовала ей левую руку. Дородная тетка глубоко бальзаковского
очень увлечена беседой с санитаркой моющей двери, поэтому не сразу обратила внимание на то, что Ева
проснулась:
– … всю жизнь девочке сломал. Или сломали… кто его знает сколько их там было!
Краски отхлынули от итак бледного лица девушки. «Они все знают!» - эта мысль острым ножом ударила по
сердцу.
– Ой, - скептически сказала санитарка в очках со старой пластмассовой оправой. – Знаешь, что я тебе скажу?
Сучка не захочет – кобель не вскочит! Кроме того, ты ж сама сказала, что её из дому привезли. Значит сама
впустила. Значит знала его.
– Ну и что, что знала?
– медсестра остановила свою работу и повернулась к собеседнице в полкорпуса.
– А то!
– тоже остановилась санитарка и уперла руки в боки. – Сама ж небойсь мужика спровоцировала. Вот,
он и не вытерепел…
– Ой, проснулась деточка, - слишком громко воскликнула медсестра заметившая, наконец, что пациентка
пришла в себя и сочувственно спросила: - Ну, как ты? Болит что-нибудь?
Этот взгляд, полный жалости… Еве захотелось выколоть себе глаза, чтобы не видеть его.
– Да что ты с ней нянчишся, - презрительно фыркнула позади неё санитарка. – Возитесь с такими из
жалости… а я так скажу – сама виновата! А по мне так и смотреть на неё отвратительно…
– Вот и не смотри! – резко повернулась к ней медсестра. – Забыла, что ты здесь вроде как работать должна?
– Да чё ты на меня орешь! – возмутилась санитарка. – Ты мне не начальница! Не командуй!
– Шла бы ты отсюда по-хорошему, - вздохнула дородная женщина, и столько жалости было в ёе взгляде,
обращенном к пациентке, что Ева впервые в жизни захотела кого-то ударить. Этот взгляд был куда хуже, чем
осуждающий взгляд словоохотливой санитарки.
– Уходите, - негромко, но твердо сказала девушка.
– Но… - попыталась возразить медсестра, но Ева перебила её:
– Мне ничего не нужно. Просто уходите.
– Врач придет позже… - обронила женщина вставая. Она понимала почему девочка хочет побыть одна.
– Не нужно врача. Никого не нужно, - отвернулась от неё Ева. – У меня все хорошо. Просто оставьте меня в
покое…
Не сказав больше ни слова женщина ушла. Она передала слова молоденькой пациентки. Глеб Валентинович
только плечами пожал.
хорошо. Подумав немного, он махнул на пациентку и заполнил ей карточку «от фонаря».
Ева осталась лежать в палате.
Ещё несколько мгновений назад, ей хотелось расплакаться, хотелось кричать и рвать на себе волосы, содрать с
себя кожу, к которой он прикасался… Но вот две женщины ушли… унесли с собой свои слова и взгляды… Ева
осталась наедине с собой. И больше ничего не чувствовала кроме пустоты. Словно кто-то вытряхнул из неё
душу.
Как такое могло произойти? С ней?
В памяти снова всплыли слова санитарки: «…виновата сама…». А ведь и вправду виновата сама…Сама
впустила, сама позволила, сама не распознала опасность… Ведь её предупреждали и Аня, и ребята…
Ева резко села на кровати. От резкого движения закружилась голова и пришлось лечь назад. Как только в
голове прояснилось появились другое вопросы: что делать? Как рассказать ребятам? Что им сказать? Тревога,
словно волна накрыла её с головой мешая думать, мешая дышать, желудок скрутило узлом … А что если они
тоже будут осуждать? Как та санитарка… Или возненавидят… Что если больше никогда не захотят с ней
разговаривать? Что… если она только этого и заслуживает?
А потом пришла мысль хуже… А что если они будут жалеть её? Ева представила жалость во взгляде
подруги… Пусть лучше ненавидит… пусть бы они ушли, раз и навсегда и никогда не узнали о её позоре… не
видели такой… такой… такой… грязной…
Это слово пришло само собой. Так она себя сейчас чувствовала. Словно Сергей испачкал всю её грязью. И ей
от неё никогда не отмыться… То, что он сделал… это навсегда останется с ней.
Слез больше не было.
Почему она не умерла?
Ева снова и снова задавалась этим вопросом, лежа в пустой палате, словно стены могли дать ответ. Но они
молчали, храня ответ при себе. А может, она просто не достойна их ответа?
Устав искать ответ, устав от боли в душе, от чувства вины, Ева просто уставилась в окно. Мысли ушли сами
собой, а в месте с ними и чувства…
Девушка была не против. Так намного легче. Ничего не чувствовать, ни о чём не думать…
Все закончилось с приходом ребят. Ева даже не посмотрела в их сторону, но уже знала, что это они.
Осознание того, что они все здесь разбудило уснувшую боль.
– Уходите, - попросила Ева. Это то, что ей сейчас было нужно, побыть одной. Она надеялась, что они так
поступят… Вместо этого Аня позвала робко позвала, с жалостью в голосе:
– Ева…