Ева
Шрифт:
Викторию оставаться совершенно невозмутимой в любой ситуации. Её лицо всегда оставалось невозмутимой
маской, и это пугало собеседников даже больше, чем та уверенность и сила, которую она излучала.
– Ну, - прервала Виктория затянувшееся молчание. – Ты собираешься меня просветить, или я должна мысли
твои прочитать.
Сергей вздохнул и, не глядя на мать, сознательно начал издалека:
– Не так давно я был в банке и выяснил, что один сотрудник фирмы меня
– Тогда пошел бы к своему дяде, - резонно сказала мать.
– Это был Егор, - с тяжелым сердцем сказал Сергей, но к его немалому удивлению Виктория равнодушно
пожала плечами:
– Какая разница? Это все равно к нему.
Сергей изумленно на неё посмотрел. Он, конечно, не ждал истерики или чего-то подобного, но это холодное
безразличие его сильно удивило. Словно то, что могло поставить его на колени, не имело для неё никакого
значения. Собравшись с мыслями, он продолжил:
– Я, наверное, его убил…
– Наверное… - протянула Виктория, словно пробуя на вкус. – Хорошее слово. Ну, ты уж определись дорогой,
от чего я буду тебя защищать: убийство или покушение на убийство.
Сергей молчал. Виктория зашла с другой стороны:
– Скажи хотя бы из-за чего ты на него сорвался.
– Что? – изумленно уставился на неё Сергей. – Я же сказал… деньги…
– Сережа, - ласково перебила его мать и холодок пробежался по его спине. – Я тебя слишком хорошо знаю. Ты
равнодушен к деньгам. Потому и свалил все на бедолагу Егора. Хотя, признаться ты меня удивил. Оказывается у
него есть яйца, раз он все-таки решил тебе отомстить.
На её лице появилась улыбка. Очень редкое явление. И Сергей впервые задумался о том, что она её очень
красит.
– Ну, и? – Виктория снова отпила из бокала.
– Есть одна девушка… - неуверенно начал Сергей, но тихий смех матери перебил его.
– Вот с этого надо было начинать, - насмешливо посмотрела на него она. – И что с этой девушкой?
Лоб Сергея покрылся испариной. Даже если он и планировал подать информацию иначе, то теперь оставалось
просто рассказать все как есть. У матери хватка бульдога. И сейчас он почуяла кровь.
– Я ухаживал за ней… А потом Федор сказал, что у неё с Егором роман. Я не поверил и поехал к ней домой, и
увидел их. Не знаю, что он там делал, но она его обняла…
– Вот ведь преступление, - иронично заметила Виктория, и по тому, как краски отхлынули от лица сына
поняла, что ткнув пальцем в небо попала в самое яблочко. – Да у тебя крышу снесло от ревности! Вот за что ты
избил Егора!
– Что ещё ты натворил? – холодно спросила она наклонившись вперед.
Он
– Что ты ещё натворил? – угрожающе спросила Виктория, и Сергей не выдержал:
– Я её изнасиловал! – истерично воскликнул он вскакивая с места. – Довольна?!
– Что ты сделал? – прошипела она вставая с дивана.
Сергей попятился:
– Я не хотел! Я, просто думал… я думал она и Егор… - попятился он назад от разгневанной женщины.
– Ты не думал, - холодно оборвала его она. – В этом твоя проблема. Ты редко утруждаешь себя сначала
подумать, а потом делать!
– Я просто не хотел, что бы она досталась Егору! – Сергей почувствовал, что уперся спиной в стену. – Я хотел
что бы Ева только моя!
– Поэтому ты её изнасиловал? – сузила глаза Виктория.
– Да! Нет! Не знаю… - окончательно запутался Сергей. – Ева она такая… такая…
Сергей обессилено сел на пол, так и не подыскав подходящих слов.
– Какая? – холодно спросила мать.
– Милая, умная, веселая, красивая… - он вдруг разозлился и вскочил на ноги. Да как она смеет его упрекать?
Она! После того, как вытаскивала убийц из тюрьмы! А Сергей её плоть и кровь! – Я думал, что она была с
Егором…
– Ну, и, что выяснил? – насмешливо перебила мать.
– Не была, - тихо в сторону ответил Сергей.
– Откуда такая уверенность, - нахмурилась Виктория.
– Она вообще ни с кем не была…
В комнате повисла гробовая тишина.
Видовская Виктория Всеволодовна никогда не строила иллюзий по поводу сына. Она никогда не
вмешивалась в его дела, но всегда все знала. Как говорил уже наверное классик: агентурная сеть работает. Егор, по всей видимости светлая ему память исправно докладывал ей где они были и с кем гуляли. Что бы она не
говорила сыну, про Еву она уже знала, и сказать по правде одобряла. Глубоко в душе тлела надежда, что может
хоть она сделает из её наглого, самоуверенного, распутного сына человека. Виктория сознавала, что в том, что он
таким вырос, была её вина. Главным критерий, которым она пользовалась при воспитании: чтобы ребенок не
мешал строить карьеру.
И вот, вырастила…Виктория понимала, что её сын, мягко говоря, вырос социопатом. Но до этого не
подозревала, что ещё и насильником.
Виктория смотрела на собственного сына немигающим взглядом.
– Пошел вон, - наконец, жестко отчеканила она.
– Что? – опешил Сергей.
– Вон, я сказала! – Виктория не потеряла самообладание, и не повысила голос. Но от тона, которым это было