Евангелие от Филиппа
Шрифт:
Выразительна и не менее полна смысла и пре словутая инверсия. Ведь и это не простая перемена мест, но всегда и перемена, и новое содержание тер минов. Меняется предмет повествования, изобража ется новый уровень бытия: <В этом мире рабы служат свободным. В царствии небесном свободные будут прислуживать рабам. Сыновья чертога брачного будут прислуживать сыновьям брака...>.- 87 '.
Так, в самых общих чертах, опустив многое из того, о чем можно было бы думать и думать, мы вос приняли апокриф в виде некой системы представле ний и средств выражения. Возвратимся же к тому, с чего начинали очерк,- о какой социальности сви детельствует эта система.
Автор апокрифа не забывает, что он живет в обществе. Не говоря о той социальной реальности, которая встает за образами сочинения (изречения 59, 73, 110, 123
В этом отношении показательно и другое изре чение: <Хозяин в домах нажил всякое: и детей, и рабов, и скотину, и собак, и свиней, и пшеницу, и ячмень, и солому, и траву, и [кости], и мясо, и желуди. Но он мудрый, и он познал пищу каждого: перед детьми он положил хлеб [и оливковое масло и мясо], перед рабами он положил [клещевинное масло и] пшеницу, и скоту [он бросил ячмень] и солому и траву. Собакам он бросил кости, [а свиньям он] бросил же луди и крошки (?) хлеба. Так и ученик Бога. Если он мудрый, он постигает ученичество. Формы телес ные не введут его в обман, но он посмотрит на сос тояние души каждого (и) заговорит с ним. Есть много животных в мире, имеющих форму человека. Когда он познает их, свиньям он бросит желуди, скотине он бросит ячмень и солому и траву, собакам он бро сит кости, рабам он даст всходы, детям он даст со вершенное> (119) . <Состояние души каждого> вот единственно удовлетворяющий автора признак, который может быть положен в основу деления лю дей.
Другими словами, речь идет о познании, о том, в какой степени человек совершенен по гностическим мерилам. Это принцип некоего разделения и связи людей, социальность особого рода, социальность познающих.
Познание, составляющее сам стержень миро понимания, отраженного в евангелии, изменение бы тия через познание, бытие, сводимое в конце концов к познанию,- все это социально значимо, ибо имеет следствием и определенный модус поведения чело века в обществе, и решение, пусть даже с переводом в другую плоскость, некоторых социальных проблем. Сколь бы образным ни был язык апокрифа, но среди многих смыслов разве не различим один, реальный, в словах, заключающих поистине апокалиптические видения финала: <Но когда это явится, тогда свет совершенный распространится на каждого. И все, кто в нем, получат помазание. Тогда рабы будут сво бодными и выкуплены будут пленные> (125)?
Путь жизни, действительно рассчитанный на индивидуальные усилия человека, субъективно вос принимался и объективно был чем-то большим, не жели сугубо частное дело каждого. Субъективно, ибо с познанием менялось все, хотя и в единственной, только с данным человеком связанной форме: <Если некто становится сыном чертога брачного, он полу чит свет. Если некто не получит его в этих местах, он не сможет получить его в том месте. Того, кто по лучит свет сей, не увидят и не смогут схватить. И ни кто не сможет мучить такого (человека), даже если он обитает в мире, а также, когда он уходит из мира. Он уже получил истину в образах. Мир стал эоном, ибо эон для него - плерома. И он таков: он открыт ему одному, он не скрыт в зле и ночи, но скрыт в дне совершенном и свете священном> (127). Объективно это было не участие в политических столкновениях, в действиях, прямо направленных на более или менее общие перемены в судьбах империи, а изменение са мого человека, приобретение им нового миропонима ния, нового самосознания, что в конечном счете также не могло не сказываться на истории общества. Тот же факт, что наряду с установкой на личные усилия человека отсутствует грань между человеком и его окружением в наиболее фундаментальном делении, которое знает апокриф, - на <мир> и <царствие>, весьма показателен. В этой растворенности человека в более
Евангелие от Филиппа
1. Еврей создает еврея, и называют его так: прозелит. Но прозелит не создает прозелита: [люди истинные] таковы, каковы они [с самого начала], и они создают других, также людей [истинных]. Достаточно им появиться.
2. Раб только ищет (путь) быть свободным, но он не ищет имущества своего господина. Сын же - не только сын, но он присваивает ' себе (и) наследство отца.
3. Те, кто наследует мертвое, мертвы сами, и они наследуют мертвое. Те, кто наследует живое, живы, и они наследуют живое и мертвое. Мертвые не наследуют ничего. Ибо как мог бы наследовать мертвый? Если мертвый наследует живое, он не умрет. Но тот, кто мертвый, будет жить более! 2
4. Язычник не умирает, ибо он никогда не жил, чтобы он мог умереть. Тот, кто поверил в истину, начал жить, и он подвергается опасности умереть, ибо он живет.
5. Со дня, когда пришел Христос, создан мир, украшены города, отброшено мертвое.
6. Когда мы были евреями, мы были сиротами, у нас была только мать. Но когда мы стали христиа нами, у нас появились отец и мать.
7. Те, кто сеет зимой, собирают урожай летом. Зима - это мир, лето - это другой эон. Будем сеять в мире, чтобы собрать урожай летом. Поэтому нам не следует молиться зимой; за зимой - лето. Если же кто станет собирать урожай зимой, он не соберет уро жая, но (только) вырвет (побеги) .
8. Как тот, кто таким образом не существует, не принесет плода,- не только не производит он [в этом месте], но даже в субботу [его сила] бес плодна.
9. Христос пришел выкупить некоторых: осво бодить одних, спасти других. Он выкупил тех, кто чужой, сделал их своими. И он отделил своих, тех, кого он положил залогом по воле своей. Он положил душу (свою), когда пожелал, не только тогда, когда он открылся, но со дня существования мира он по ложил душу (свою). Когда он пожелал, тогда прежде всего он пришел взять ее, ибо она была оставлена залогом. Она была среди разбойников, и ее взяли как пленницу. Он освободил ее и спас (и) хороших в мире, и плохих.
10. Свет и тьма, жизнь и смерть, правое и ле вое - братья друг другу. Их нельзя отделить друг от друга. Поэтому и хорошие - не хороши, и пло хие - не плохи, и жизнь - не жизнь, и смерть не смерть. Поэтому каждый будет разорван в своей основе от начала. Но те, кто выше мира; - неразор ванные, вечные.
11. Имена, которые даны вещам земным, заклю чают великое заблуждение, ибо они отвлекают серд це от того, что прочно, к тому, что не прочно, и тот, кто слышит (слово) <Бог>, не постигает того, что прочно, но постигает то, что не прочно. Также по добным образом (в словах) <Отец>, и <Сын>, и <Дух святой>, и <жизнь>, и <свет>, и <воскресение>, и <церковь>, [и] во всех остальных - не постигают того, что [прочно], но постигают, что не прочно, [разве только] познали то, что прочно. [Имена, кото рые были] услышаны, существуют в мире [для об мана. Если бы они были] в эоне, их и день не назы вали бы в мире и не полагали бы среди вещей зем ных. Они имеют конец в эоне.
12. Единственное имя не произносится в мире имя, которое Отец дал Сыну. Оно превыше всего. Это - имя Отца. Ибо Сын не стал бы Отцом, если бы он не облачился во имя Отца. Те, кто обладает этим именем, постигают его, но не произносят его. Те же, кто не обладает им, не постигают его. Но исти на породила имена в мире из-за того, что нельзя познать ее без имен. Истина едина, она является множеством, и (так) ради нас, чтобы научить нас этому единству посредством любви через множество.
13. Архонты пожелали обмануть человека, ибо увидели, что он - одного происхождения с воистину хорошими вещами. Они взяли имя хороших (и) дали его дурным, дабы путем имен обмануть его и при вязать их к дурным вещам. И после этого, если они делают им милость, они заставляют их отделиться от дурных и помещают их среди хороших, тех, кото рых они знают. Ибо они желали взять свободного и сделать его своим рабом ' навеки.