Евангелие от космонавта
Шрифт:
— Ё-моё! — воскликнул Бережанов.
— Так вот он, какой секрет жезла, — пробормотал Карл, не отводя глаз от дивной картинки.
— И это точно не Земной город, — прошептал Степан.
— Это Венера, — подтвердил Бережанов, наклонился и поднял жезл. — Я уверен!
Валентин Петрович присел, поднял жезл с пола и положил аккуратно его на стол. И город теперь уже лежал на крышке. Изображение было таким четким, что Бережанову показалось, что он может разглядеть траву.
— Вот именно та загадка, которую в жезле вам нужно было найти, — проговорил он. — Или
Карл взял с лабораторного стола жезл в руки. Теперь он казался ему не булавой, а простым фонариком, стал его рассматривать.
— Ага, — воскликнул он, — Валентин первое падение, там, в лесу, повредило замок на крышке, вот, почему мы не могли его открыть раньше.
— Возникает вопрос, — проговорил Бережанов, — как же произошло, что мы не могли открыть? А сейчас он открылся?
— Там в лесу, когда "жезл" упал, замок заклинило. Второе же падение вообще привело к окончательной поломке замочка. Увы, — продолжал Майер, — починить его на данном этапе мы не сможем. Жезл будет теперь работать постоянно. Или пока не кончится энергия источника, на котором он работает.
— Можно ли выключить это изображение? — уточнил Валентин.
— Можно, но мне кажется не стоит. Теперь мне допустим, ясно для чего внутри его был радий, — воскликнул вдруг Карл, — это источник питания "карты". Так что если сделать специальный ларец, мы не будем видеть карту постоянно.
Бережанов, нежно, забрал в руки жезл. Стал его теперь аккуратно вертеть в руках. Изображение не пропадало. В зависимости от расстояния, на котором находился прибор от стола, менялось изображение города. Складывалось впечатление, что если его навести на равнину, то посредине равнины возникает город, фата-моргана такая. Валентин спроецировал изображение на стол и стал рассматривать город.
Небольшой город, ну с населением, по земным меркам, триста тысяч, лежал в урочище гор. Странные пирамидальные дома располагались в правильной геометрической прогрессий. В его центре была круглая площадь с расходящимися, как лучи солнца, улицами. По всему периметру, это круглый город был обнесен крепостной стеной, с цилиндрическими башенками. Где-то в нескольких, тут было трудно определить расстояние, находилось нечто напоминавшее аэродром.
— Загадочный город, — проговорил Валентин Петрович.
— Вот бы его найти! — молвил Егоров.
— Найдем! — сказал Бережанов, — Дай срок, найдем.
* * *
Между тем на "Туманной" шла санитарная обработка помещений.
Молодцов, когда выполнил свою часть работы, завалился на диванчик и уснул. Вроде было желание рисовать, но усталость взяла свое. Сейчас его сон был без сновидений, а когда-то на Земле ему снились цветные сны, но потом, после посадки на Венере, они куда-то испарились.
Считал себя Игорь Семенович в последнее время несчастным человеком. Как ему казалось, его никто не любил, хотя если признаться, он считал, что характер у него просто замечательный, но вот только для полного счастья этого было явно мало. Его весь просто
Иногда видя, как свернувшись калачиком, тот спал у него в каюте, он просто завидовал Барсику черной завистью. Вот кто-кто, а именно кот, наверное, видит цветные сны. А еще он завидовал Перчикову. Вадик был красавец мужчина, женщины к нему просто липли. Мачо, одним словом. Вот и Ванесса поглядывала больше на электронщика, чем на Игоря Семеновича. Но, увы, Перчиков, к несчастью всех женщин был однолюб. Ну, не получился из него Казанова.
Проснулся Молодцов, потянулся. До ежедневного обхода оставалось время, и он решил немного порисовать. Взял палитру, подошел к холсту. С помощью тонкой кисточки стал наносить заключительные мазки, придавая тем самым портрету Вадима Перчикова фотографическое сходство. Однажды Молодцов попробовал нарисовать портрет Валентина Петровича с помощью компьютера. Даже заказал привезти графический планшет, но когда его получил, понял, что нет ничего лучше кисточек и красок. Невозможно было заменить тот запах, что витал в его комнате. Друзья даже подшучивали, что Игорь Семенович просто токсикоман.
Неожиданно Молодцов остановился. Положил кисть и задумался. В голове вдруг возник образ кота.
"А, почему бы ни нарисовать его" — подумал Игорь Семенович. Положил палитру, подошел к тумбочке и извлек оттуда лист бумаги. Поискал карандаш. Подточил его и начал рисовать кота, на память.
Когда эскиз был готов, Игорь отложил листок. Снял холст с портретом Перчикова, а на мольберт водрузил новый. Быстро нанося штрих за штрихом начал рисовать.
Когда человека посещает вдохновение, он готов творить, и шедевры возникают на ходу.
В дверь постучались, и, получив приглашение, к нему вошел Перчиков. Увидев, как Молодцов рисует кота, тот просто восхитился.
— Я вижу, — проговорил он, — что кот стал твоим вдохновением.
— Я думаю, повесить этот портрет здесь, — тут Игорь оглядел каюту, пытаясь выбрать место, где тот будет находиться, но не нашел, — или нет, я лучше подарю его Ванессе.
Вадим присел на диван и стал наблюдать, как творит мастер. Конечно, нет ничего хуже, когда кто-то стоит за твоей спиной и смотрит, как человек работает. Перчиков хотел было уйти, но не смог найти в себе сил. Молодцов не обращая на того внимания, наконец сделал несколько штришков и сказал:
— Ну, вот портрет готов.
Он посмотрел на часы, и продолжил:
— Мне пора на обход, а твой портрет я закончу завтра. Кстати можешь отнести картину Ванессе.
Когда они вышли из комнаты, то пошли в разные места. Вадик шел к Ванессе. Та по-прежнему была в своем кабинете. Войдя в кабинет, он увидел, как девушка вносила последние данные в компьютер о Хундуре. Она оторвала взгляд от монитора и посмотрела на вошедшего человека. Думала сначала, что пациент. Может, у кого голова разболелась, но это был Перчиков.