Евангельская ночь
Шрифт:
На следующий день, проигнорировав все обязанности и текущие дела, он остался дома и с томительным наслаждением продолжил. Ведь Мария должна именно сейчас непорочно и безгрешно зачать Христа! Неожиданно для самого себя Михаил перекрестился, и робко попросил помощи и вдохновения. Он представлял, что просит у моря. И, наконец, принялся за второй сонет.
Примерно через два часа получилось вот что:
Иосиф обручен с Марией
Был до рождения Христа.
Их отношения благие,
Мария – дева и чиста.
«Во чреве, от Святого Духа?» —
Иосиф поначалу сухо
И с недоверием ворчал.
Господень Ангел повлиял —
Во сне к Иосифу явился,
Сказал: «Не бойся, будь
ибо родившееся в Ней —
Сын Божий! Дух Святой вселился
В Марию, и родится Сын,
Спасет людей Своих… один!».
Он еще не понял, «ура» это, или «не ура», но это был определенно второй сонет. И с размером и рифмой вроде все в порядке. Михаила крайне смущало собственное непонимание этой важной и такой сложной христианской концепции бессеменного зачатия, поэтому, как он часто и поступал в таких случаях, он просто принял все на веру, не пытаясь даже разбираться, как это возможно. Пусть это будет аксиомой или исходными данными, благодаря которым Иисус Христос не имеет первородного греха. Он решил, что эта сфера понимания раскроется для него позднее, и что сейчас он просто не готов к ее восприятию.
И такой подход действительно упростил работу над вторым сонетом, так как снял все противоречия, вызванные очевидной, с точки зрения не подготовленного еще Михаила, невозможностью такого зачатия. Именно на втором сонете у него возникла идея, существенно повлиявшая на всю последующую работу. Ведь можно использовать прямые цитаты из Библии, точно и аккуратно вплетая их в тело сонетов! Сохраняя нужный размер и схему рифмовки. Все началось с фразы: «Ибо родившееся в ней». Это точная, буква в букву, цитата из Евангелия от Матфея, первая глава, двадцатый стих. Михаил и сам не понял, когда и как он вставил эти слова во второй сонет. Но этот подход ему очень понравился, и с тех пор он тщательно и скрупулезно выискивал библейские цитаты, которые можно было использовать в своих сонетах. Aх, как же ему хотелось показать первые два сонета жене!
Михаил еще раз перечитал написанное. Возникшая было радость сменилась желанием покритиковать самого себя и кое-что подправить. Но его работу прервал звонок сына.
…У них с Елизаветой двое взрослых детей. Степан и Маргарита. Степа умудрился окончить с отличием школу горнолыжных инструкторов и получить право на работу в Швейцарии. Он уже четвертый сезон проводит в Церматте, одном из лучших европейских лыжных курортов. Где снимает вместе со своей очаровательной и миниатюрной подружкой-киприоткой Таней небольшую и уютную квартирку. Танечка – тоже инструктор, и у них подписаны контракты с одной и той же горнолыжной школой. Но это еще не все.
С начала декабря и по середину апреля они проводят в Церматте, обучая катанию на лыжах многочисленных зажиточных клиентов. Работа хоть и кажется замечательной, так как туристы приезжают в Церматт за удовольствием и счастливыми моментами приятного и безопасного спуска по отличным трассам, но требует очень хорошей физической формы и умения общаться с разнообразными клиентами, порой взыскательными и не очень тактичными.
А с середины мая и почти до начала октября они живут на Кипре, недалеко от Лимассола. У Тани есть пожилой дядя, глубоко верующий христианин, обожающий племянницу. Так вот, он владелец лодочной станции, где можно взять напрокат водный мотоцикл, катамаран или лодочку. И Таня со Степой помогают дяде справляться со всем этим хозяйством в туристический сезон. Обязанности необременительные, даже наоборот – приятные. Еще бы: море, солнце, довольные отдыхающие, спешащие обменять свои деньги на водные развлечения. Так что благодаря Таниному дяде ребята неплохо зарабатывают и в летний сезон.
А Маргарита, принцесса и звездочка, неожиданно рано вышла замуж. И живет в Киеве со своим мужем Андреем и котом. Муж – скромный интеллигентный программист, успешно работает в известной немецкой компании и, судя по всему, профессионал высочайшего уровня. Он уже несколько лет
Дети живут своей жизнью, удивительной и, слава Богу, счастливой. Они часто встречаются друг с другом, то в Церматте, то на Кипре. А в межсезонных перерывах Степы и Тани – еще в каких-то экзотических местах.
Несмотря на занятость и насыщенность самостоятельной жизни, дети регулярно выходят на связь с родителями. Вот и сейчас Степа, переключив телефон в видеорежим, продемонстрировал Михаилу уютный пляж, на котором и располагалась лодочная станция. Улыбающаяся Таня в крошечной соломенной шляпке махала ему загорелой рукой и кричала: «Миша, калимера!»
Михаил и Елизавета не раз стучали по дереву и трижды плевали через левое плечо, когда говорили или даже думали о своих детях. Единственное, чего они не могли взять в толк – почему ни Степа, ни Марго даже и думать не хотят о собственных детях, отшучиваются и в один голос твердят, что еще не время. Этого Михаил не мог воспринять, потому что был убежден, что рождение детей и есть самая главная цель и единственное предназначение любой семьи. Он волновался и переживал, когда размышлял о том, что внуков до сих пор нет. Но тут же привычно успокаивал себя – это их жизнь, и пусть живут ее как хотят.
Глава 3. Вторая встреча с двойником Дюрера
Таинственный друг сдержал свое слово и снова посетил Михаила. Это произошло спустя месяц после первой встречи.
К этому моменту Михаил буквально изнывал от усталости и недосыпания: работа над сонетами требовала полной самоотдачи, но времени катастрофически не хватало, поэтому слишком часто приходилось ложиться спать далеко за полночь. Да и процесс написания сочинения был нервным и мучительным, крайне нестабильным и совершенно непредсказуемым. Впрочем, он тут же забывал об этих псевдостраданиях, как сам их язвительно нарек, когда появлялся новый сонет! И изрядные порции авторского счастья и тихого восторга служили целительной компенсаций всех его поэтических мучений.
Но усталости и недосыпа от этого меньше не становилось.
Дополнительным испытанием для него оказалось гнетущее ощущение полной разъединенности двух его жизней. Привычные офисные обязанности и остальные рутинные дела никак не были связаны с его тайным занятием. И этот дуализм вредил его основной работе, ведь Михаил использовал любую возможность, чтобы погрузиться в чтение Евангелия от Матфея или толкований. Он представлял себя то Иисусом, то одним из загадочных волхвов, то беспощадным безумцем Иродом, то аскетом Иоанном Крестителем, то сатаной-искусителем. Эти регулярные перевоплощения стали важной подготовительной частью его работы над сонетами. Но мысленная визуализация уносила так далеко от реальности, что каждое возвращение обратно становилось мучительно долгим и требовало некоторой акклиматизации к реальной жизни. И Михаилу приходилось по нескольку минут приходить в себя, прежде чем окончательно осознать, где он и что ему полагается делать.