Евангельские идеалы и исторические реалии церковного пути
Шрифт:
Православные отцы составили похвальные слова в честь мучеников-Маккавеев и установили день их празднования – 1 августа. Интересно, найдется ли какой-нибудь православный человек, который встал и сказал бы: нет, это все еврейские бунты, жестокости и суеверия, а Бог вовсе не благословлял борьбу Маккавеев? Да еще приведет в подтверждение слова из Маккавейских книг, показывающие примеры неоправданной жестокости евреев-победителей по отношению к своим отступникам и иноплеменникам.
Думается, едва ли кто рискнул бы высказаться открыто в таком духе, и, во всяком случае, он не приобрел
Но вот проходит двести лет. Эллинистическая оккупация сменяется римской. Конечно, римляне не в пример Антиоху, уважали еврейскую веру. Бывали отдельные эксцессы, когда они не желали подчиняться всем ее тонкостям (например, хотели внести изображения кесаря в Иерусалим), но и тогда умели отступить под натиском мирных (а чаще полу-мирных) требований иудеев. Но в целом Израиль считал себя и под римлянами в духовом плену, в изгнании, в порабощении. Евреи постоянно утешались и вдохновлялись примером Иуды Маккавея и постоянно точили топор войны.
Но Божия оценка национально-освободительной борьбы еврейского народа за это время изменилась на прямо противоположную. Иисус явно не одобрил эту борьбу. Последующие события Промысла яснее ясного подтвердили, что именно Он был прав.
Такое крутое изменение Божией оценки оказалось вызвано временными, случайными, преходящими политическими изменениями. Ведь это оценка именно временных мирских земных дел. От Моисея до Маккавеев Израилю в его борьбе с язычниками позволялось все: любая жестокость, любая военная (как у Юдифи) и любая мирная (как у Эсфири) хитрость. А теперь – полностью наоборот.
Ирония судьбы? Нет, Промысел Бога, Любящего Бога – Отца и Сына и Святого Духа!
Так и у нас. Если прежде отношение Церкви к еретикам бывало оправдано жестким (и то еще всегда ли оно оправдано было?), то нам теперь нельзя ничего копировать слепо. Нужно думать, вникать, понимать. Нужно разуметь и внешние условия бытия Церкви, и собственное наше внутреннее состояние в нашем внешнем противостоянии. И еретики бывают разные, и состояние Церкви очень изменилось за прошедшие века.
Готовые кальки прошлого уже не всегда работают.
Что общего у нас с еретиками?
Разве то, что нас соединяет, меньше того, что разделяет?
Но сами еретики бывают разными. Для начала нам полезно было бы хотя бы освоить свое сравнительное богословие и сектоведение, узнать какие существуют христианские и околохристианские исповедания, чтобы, например, католиков или лютеран не путать с сектантами. И к разным инославным отнестись по-разному, как это делала Православная Церковь во все лучшие века своей истории.
Нет никакой нужды отказываться от того православного Предания, которое отличает только православных. Есть нужда его изучить и понять. Что исконное, общепринятое и полезное, а что случайное и явно неполезное, ошибочное, искаженное, внесенное недавно человеческим произволом и «застрявшее».
И все, что есть хорошего и доброго в Православии, можно
Но прежде чем подумать, возможно это или нет, давайте подумаем о другом.
Вот, Пастырь потерял 99 своих овец. Он по поводу этой ситуации станет ли как-то реагировать? Может быть, он станет на дудочке играть для одной овечки и подарит ей все свое внимание? Может, научить ее погромче блеять: «АНАФЕМА-А!», и пройтись с этим кличем по горам? А самому сидеть и играть на дудочке?
Кощунственная глупость, скажете.
Да. Но не более кощунственная, чем оценка безблагодатности не истинно-православных сообществ.
Какой это бог, имея два миллиарда взывающих к нему (хотя бы и неправильно) не станет отвечать им всем, не даст себя познать и ощутить почти никому из них, кроме тысячи своих истинных избранников? То есть не подаст им благодати. Как зовут такого бога? Не знаю. Мне кажется, что я верю не в такого, а в другого. И в Евангелии, по-моему, про другого Бога написано.
Так вот, если приточный Пастырь реагирует на ситуацию какими-то действиями, то наш классический вопрос об инославных нужно переформулировать.
Что больше: то, что нас соединяет, или то, что разъединяет? – Это неправильная постановка вопроса. Она бессмысленна, от любого решения проку нет.
Пусть то, что нас разделяет, даже больше. Но соединяет нас не что-то, а Кто-то. А Он больше всяких «что-то». Он больше Храма. Он Господин субботы. Он выше преданий. (При оговоренном только что условии: Он понимает ситуацию и делом реагирует на нее).
Конечно, если Его не признают Богом, единым от Троицы, если не признают Его Искупителем, если не верят, что Он воскрес, что Он придет снова на Суд, если, короче, не принимают Никейско-Халкидонское исповедание, то там обращаются не к Нему, а к какому-то другому богу. Иса Корана, Иисус-Михаил иеговистов, – примеры «мысленных портретов» другого Бога. Но в названные два миллиарда входят только христиане-никейцы, которые знают и принимают наш Символ веры. Мусульмане и сектанты туда не включаются. Единственно, 9-й член все понимают по-своему. Но сказать, что у всех у них разный Бог нельзя. Для всех этих двух миллиардов Бог – Троица, для всех Иисус – Богочеловек и Искупитель, Воскресший и паки Грядущий.
И чем большей реальностью для нас является Церковь, чем скорее наш 9-й член перелезает в сознании на первое место со своего девятого, чем пухлее наш анафематный синодик, чем важнее для нас все разъединяющие факторы и кристальная чистота, тем меньшее место в нашей душе занимает Он – Пастырь целых ста овец. То есть двух миллиардов. Он, больший Храма, Он – краеугольный камень, так просто небрегомый нами. Мы пренебрегаем Им, постоянно путая Его с нашей собственной церковью, как бы вмуровывая Его в ее стены. А ведь не Церковь сама собою подает благодать, а Он через нее. Не она является Судьей последней инстанции. И если доверял ей Господь ключи, то ведь у Него есть и Свой комплект ключей, чтобы открыть двери в том случае, если она запрет их по ошибке.