Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов
Шрифт:
Однажды я стал его убеждать прилечь на циновку и немного поспать. Я горячо его упрашивал об этом, а он печально сказал:
— Если ты ангелов убедишь немного поспать, то убедишь и того, кто ревностен в ангельской жизни.
Как — то он послал меня в девятый час принести воды из колодца. Но на дне колодца я увидел змею, стремглав помчался к старцу и закричал:
— Мы погибли, авва, в колодце змея.
Он с достоинством улыбнулся, слушая меня, и, покачав головой, сказал:
— А если дьявол решит во все колодцы набросать аспидов (ядовитых змей), черепах и всяких ядовитых гадов, ты что же, совсем перестанешь
Он подошел к колодцу, набрал воды и, перекрестив, выпил ее. А мне сказал:
— Где знамение Креста, там не совершит своей злобы сатана.
Авва Даниил рассказывал об авве Арсении: «Как — то он позвал моих отцов авву Александра и авву Зоила и, смиряя себя, сказал:
— Так как бесы со мной сражаются, и я не знаю, может быть, они похитят меня во сне, потрудитесь со мной этой ночью и понаблюдайте, чтобы я не заснул во время всенощного бдения.
Вечером они сели, один справа, а другой слева от него, и молчали. Потом эти отцы рассказали:
— Мы засыпали и просыпались, но не видели, чтобы авва Арсений дремал. А утром, Бог знает, по своей воле он это сделал, что задремал, или поистине природный сон его охватил, только он трижды зевнул и тотчас вскочил и спросил:
— Правда, что я задремал?
— Не знаем, — ответили мы».
2. Он же рассказывал об авве Арсении: «Он всю ночь пребывал в бдении. А когда брезжил рассвет и человеческая природа понуждала его ко сну, он говорил, обращаясь к своему сонному телу:
— Вставай, злой раб, — и немного перехватив сна, тотчас вставал».
3. Авва Арсений сказал: «Монаху достаточно одного часа сна, если он подвижник»
4. Авва Виссарион говорил: «Сорок дней и ночей я стоял, опираясь на ветки кустов, и не засыпал, чтобы победить сон».
5. Он же сказал: «Сорок лет я не ложился на бок, но спал только сидя или стоя». Этот старец провел весь свой век, как птицы небесные, безмятежно и вдали от мирских забот. У него не было никакого имущества на земле, даже самого незначительного, даже ни одной книги, а только плащ и то драный. Он никогда не заходил в дом, но всегда стойко проводил все время в пустынях и безлюдных местах под открытым небом, терпя холод и зной. Так он возвысился над телесными нуждами.
Когда ему случалось сходить в населенное место, то подойдя к какому — нибудь скиту, садился за воротами и плакал, будто спасшийся после кораблекрушения моряк о погибшем корабле. Когда его спрашивали, почему он плачет, он отвечал:
— Я потерял богатство, прежнюю славу и благородство. Теперь я несчастен, хотя все это у меня было.
Его приглашали войти в монастырь и принять участие в трапезе, но он отказывался. Ему приносили хлеб со словами:
— Возьми хлеб, и Бог в силе вернуть тебе все, что ты потерял.
Старец принимал хлеб с великим стенанием:
— Не знаю, смогу ли я вернуть потерянное. Но искать это по мере сил я никогда не прекращу.
И так он закончил свой путь».
Глава 18: О том, как нужно заботиться о теле и каковы правила аскетизма и воздержания
Антоний Великий, когда собирался есть или спать или удовлетворить еще какую — нибудь телесную потребность,
Ел он в одиночестве ради телесной нужды. Когда ему зачастую приходилось есть вместе с братьями, то считал это позором. Поэтому он начинал открыто говорить за трапезой душеполезные речи. Он говорил, что всякий промежуток времени нужно уделять душе, а не телу и только самую малость по необходимости отводить телу, а во всем прочем размышлять только о душе и искать ее пользы. Иначе душу увлекут телесные наслаждения, и тело окажется у них в рабстве. Об этом и сказал Спаситель: Не заботьтесь, что нам есть? или что пить? и не превозноситесь. Это все ищут и язычники в миру. А ваш Отец знает, что вы во всем этом нуждаетесь. Ищите же Царствия Божия, и все это приложится вам (Ср.: Мф 6, 32–33).
2. Великий Евфимий говорил, что лучшее воздержание — то, когда ешь не досыта, а остаешься с чувством голода. Словом, нужно есть чуть меньше, чем нужно.
Блаженная Синклитикия говорила, что не всякий подвиг похвален. Бывает подвиг, навязанный врагом рода человеческого, и ученики его совершают этот подвиг. Как отличить божественный царственный подвиг от насильственного бесовского? Божественный подвиг всегда знает меру. Все время твоей жизни пусть будет единым правилом поста. Не нужно четыре или пять дней ничего не есть, чтобы на следующий день наесться разной пищи и загубить весь смысл поста. Любое нарушение меры тлетворно. Если ты потеряешь меру, то все равно, что утратишь оружие, и во время битвы нечем тебе будет сражаться, и ты немедленно попадешь в плен. Наше оружие — тело, а воин — наша душа. И о том, и о другом требуется по необходимости заботиться.
Если ты молод и здоров, — постись, ибо скоро придет немощная старость. Делай запасы пищи, чтобы в случае нужды не лишиться пропитания. Постись в меру и строго, смотри, чтобы враг не пробрался в твое духовное приобретение — пост. Будь опытным менялой, как и призывал нас Господь, и обязательно проверяй царскую печать на монете. Деньги бывают поддельные: хотя они тоже из золота, но печать на них ненастоящая. Золото — это пост, воздержание, милостыня. Но и языческие отроки ставят на золоте свой тиранический образ подвига, и еретики превозносятся своей печатью. А ты внимательно смотри и поддельную монету не бери, а то ущерба не оберешься, если по неопытности примешь участие в их делах.
Авва Иосиф спросил авву Пимена, как нужно поститься. Авва Пимен ответил:
— Я избрал для себя обычай есть каждый день, но немного, не насыщаясь.
— Но когда ты был моложе, — возразил авва Иосиф, — разве ты не постился через день, авва?
— Конечно, бывало, что я постился и три, и четыре дня, и целую неделю. Все это испытали отцы, которые были очень сильны; и поняли, что лучше есть каждый день, но немного, и передали нам этот царский путь подвига, ибо он легче.