Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов
Шрифт:
Иисуса положили в новой гробнице, куда никого прежде не полагали, и привалили большой камень к двери. Это значит, что ум, когда он от всего освободится и достигнет субботы будущего века, мыслит о новом и нетленном: «Ибо где будет труп, там соберутся и орлы» (Мф.24. 28). В Писании сказано, что Он восстал во славе Отца Своего, и восшел на небеса, и «воссел одесную престола величия на высоте» (Евр 1. 3).
Указав нам на этот образ, апостол говорит: «Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли» (Кол 3. 1–3).
Имя Его святое может взять на себя наши немощи, дабы нам, по нищете нашей, простились наши
Есть действие благодати, которое неведомо младенцам. Есть и иное — действие зла, которое сходно с истиной. Лучше не взирать на это, чтобы не впасть в прелесть, и не отвергать ради истины, но все с надеждой предоставлять воле Божией. А Он ведает, что из того и другого полезно.
Некоторые, живя с братьями, не могут вытерпеть брани страстей и потому ищут пустыни и уединения. Им кажется, что там их никто не будет беспокоить и раздражать и что там они будто бы с легкостью одержат победу над страстями. Так пусть знают, что либо это бесовское наваждение, либо ими овладела сильная гордость. А братьев они винят и хотят сбежать от них потому, что не желают укорять самих себя и искать причины страстей в своем нерадении. Тем самым и все их болезни остаются не исцеленными, потому что те язвы страстей, что принесли они с собой в пустыню, уединение не исцелит, а только скроет. Для всех, кто не избавился от страстей, отшельничество не только не обнаружит эти страсти, но и сумеет их скрыть. Они не будут чувствовать, что эти страсти у них есть, и не будут даже знать, какие страсти их борют.
Напротив, уединение даст им видимость добродетели, оно внушит им, что терпение, смирение и прочие добродетели они уже стяжали. Впрочем, так будет до тех пор, пока ничто не раздражает их. И как только появится первый повод к раздражению, тотчас все их былые и затаившиеся страсти, что так долго питались и тучнели в тишине и довольстве, словно необъезженные кони, сорвутся с места и помчат своего возничего к мгновенной и жестокой погибели.
Наши страсти становятся еще более дикими, если не укрощать их общением с людьми. Тот небольшой ущерб, который наносит страстям общение с братьями, эти страсти восполняют в уединении. И тогда они крепнут и овладевают нами еще сильнее, если, конечно, найдется тот, кто пробудит их.
Ядовитые звери тоже спокойны, когда сидят по своим норам в пустыне. Их ярость видна лишь тогда, когда кто — то окажется рядом и они нападут на него. Так же и страстные люди: они спокойны не потому, что добродетельны, а потому, что никого нет рядом, и только тогда выпускают яд души, когда есть случай броситься на кого — то.
Брат спросил старца:
— Помысел говорит мне: «Важнее всего безмолвие, и оно тебе будет на пользу». Правильно он это говорит или нет?
— Безмолвие, — ответил старец, — есть не что иное, как удерживать свое сердце от того, чтобы давать и принимать, а также от человекоугодия и прочих подобных действий. Вот и ты ничего не давай и не принимай ни от кого из мира, и когда все это будет далеко от тебя, будешь жить в безмолвии и спокойствии от этого. Господь сказал: «Милости хочу, а не жертвы» (Мф 9. 13). Раз уж ты понял, что милость выше жертвы, склони свое сердце к милости. Под предлогом безмолвия приходит высокоумие — и так до тех пор, пока человек не искупит себя, то есть не станет непорочным. Человек может безмолвствовать тогда, когда он берет свой крест. Поэтому если ты сострадаешь, то получишь помощь. Но если захочешь подняться выше своей меры — знай, что ты потерял и то, что у тебя было. А ты не уклоняйся ни в ту, ни в другую сторону:
— Объясни мне, отче, — спросил брат, — что значат твои слова: «ни в ту, ни в другую сторону но посредине»? Неужто надо какие — то дни уделять безмолвию, а какие — то — житейским нуждам?
— Средний и верный путь, — ответил старец, — это быть мужественным, безмолвствуя, и не впадать в нерадение среди житейских хлопот. Сохранять же в безмолвии смирение, а в хлопотах сокрушение и собирать свой помысел зависит не от часа, ни тем более от дня, но во всем нужно поступать по обстоятельствам. Однако сострадать нужно всем, кто в обители, и кто так делает, тот исполняет заповедь апостола (Ср.: Рим 8.17,1 Кор 12. 26). Это значит, что, если кто скорбит, надо поскорбеть вместе с ним, успокоить его, утешить — вот что такое сострадание. Так же хорошо иметь сострадание к больным и помогать ухаживать за ними. Если врач за то, что заботится о больном, получает плату, то тем более — тот, кто всеми силами сострадает ближнему. Впрочем, если он сострадает ближнему не во всем, но в чем — то сострадает, а в чем — то нет — в том, чему он сострадает, есть своеволие.
— Помни еще и то, — продолжил старец, — что, чем больше человек нисходит к смирению, тем больше он преуспевает. Если ты теперь останешься в келии, это лишит тебя дела и у тебя не будет скорбей. И как только ты раньше времени оставишь все попечения, общий враг станет готовить тебе смущение еще страшнее, чем твой покой, и доведет до того, что ты скажешь: «Лучше бы мне не родиться!»
— Но помысел говорит мне, — сказал брат, — что, если я пойду куда — то и буду безмолвствовать, я достигну совершенного безмолвия. На мне много грехов, и я хочу освободиться от них. И опять же, ни плач, ни сокрушение ко мне не приходят. Вот помысел и говорит мне, что, пока я среди людей, я не смогу это стяжать. Пожалей мою немощь, отче, скажи мне, как мне спастись от лукавых помыслов.
— Брат, — ответил старец, — если человек должник, то куда бы он ни пошел, в город ли или в деревню, он должник. Пока он не вернет долг, он в кабале и не может сидеть и отдыхать. И если он начнет работать, то поначалу люди будут презирать его, и ему будет стыдно. Зато потом он отдаст долг и будет свободен. И когда освободится, то сможет смело и без стыда показываться на людях или жить где захочет.
Если человек будет стараться, сколько может, терпеть дерзости, оскорбления, бесчестие или ущерб за те грехи, что он сделал, — он учится смирению и труду и все его грехи простятся ему по написанному: «Виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя» (Пс 24.18). Подумай, сколько дерзостей и оскорблений претерпел Владыка наш Христос перед Своим распятием — и после этого взошел на Крест! Никто не может достичь совершенного и плодоносного безмолвия, достичь святого покоя совершенства, если прежде он не сострадал Христу и не вынес все Его мучения, вспоминая слова апостола: «С Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться» (Рим 8. 14).
Поэтому не обманывайся: кроме этого нет другого пути спасения. Что же до плача, то ты должен подвизаться, чтобы ни с кем из людей не иметь свободного обращения, а иначе плач и сокрушение не приходят. Если ты ради этого убежишь от братьев, то знай, что тем самым ты бежишь от подвига и оставляешь поприще. Борись, чтобы победить свободное обращение, — но оставаясь среди людей. Только так его можно победить, а без этого ты не сможешь стяжать ни плач, ни сокрушение. Апостол говорит: «Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться» (2 Тим 2. 5). Так что постарайся, брат, и да поможет тебе Бог. Как я сказал, не забывай во всем хранить смирение и послушание — и спасешься о Господе.