Эвервилль
Шрифт:
— Ты сукин сын.
— А как еще прикажешь с тобой разговаривать, Джо? — отозвался Ной. — Ты так уверен в своей правоте, что, на мой взгляд, сделать выбор тебе несложно. Ты хочешь освободить рабов, так? — Он молча смотрел на Джо и ждал. — Так, Джо?
Джо подумал и покачал головой:
— Нет.
— Но ведь я подчинил их своей воле, Джо. Вон они — сидят, истекают кровью. Ты же не хочешь, чтобы они истек ли кровью, Джо? — Ной сделал паузу. — Или хочешь?
Джо растерянно посмотрел на существ, сидевших на па лубе. Только что все было ясно, но Ной в одну секунду перевернул все с
— Я оказался здесь, потому что ты мне кое-что пообещал, — проговорил Джо.
— Да.
— Я не позволю тебе расторгнуть сделку.
— Ты сам от нее отказываешься, Джо.
— Ни от чего я не отказываюсь.
— Значит ли это, что рабы останутся рабами?
— Пока да, — кивнул Джо. — Может быть, я сам их освобожу, когда получу то, за чем пришел.
— Очень благородно, — сказал Ной. — Будем надеяться, они до этого доживут. — Он прошелся по палубе и встал у борта. — А пока они будут работать на меня.
Он бросил на Джо взгляд, будто ожидая возражений. Не дождавшись, он усмехнулся, заглянул за борт и тут же пошел на корму — отдавать распоряжения.
Чертыхнувшись, Джо приблизился к борту, чтобы посмотреть, в чем там дело. Он увидел, что течение замерло, а внизу, насколько хватало глаз, колышутся водоросли. Светлые и желтоватые, они сплетались в связки, где самые маленькие были размером с футбольный мяч, а самые большие — больше раз в двадцать. Теперь Джо понял, почему корабль замедлял ход. А команда уже стояла на носу, и кто-то спускался в воду. Там, в гуще переплетенных лент, они освобождали дорогу четверо утапливали связки обломками такелажа, а двое рубили их секачами. Глядя, с каким трудом дается им продвижение, Джо поймал себя на постыдной мысли: возможно, отсутствие чувств им сейчас во благо. Израненным рукам предстояло много поработать, до чистой воды еще ярдов двести. Дальше вода казалась спокойной. По крайней мере, там рабы смогут отдохнуть, а он, Джо, еще поторгуется с Ноем и, может быть, уговорит его освободить самых слабых.
Он отправился в рулевую рубку, где снял с себя промокшую рубашку, повесил ее сушиться на дверь и стал размышлять о своем нынешнем положении. Воздух наполнился нежными ароматами, и Джо, несмотря на возбуждение, вдруг впал в дрему. Он прислонил голову к спинке кресла и закрыл глаза…
В Эвервилле Феба наконец уснула одна в своей широкой постели, прижимаясь щекой к промокшей от слез подушке, и ей приснился сон. Конечно, там был Джо. Пусть не настоящий, не из плоти и крови, но все-таки он. Феба шла сквозь густой туман и знала, что он где-то рядом, но никак не могла его найти. Она пыталась звать его, но голос увязал в тумане. Снова и снова Феба принималась кричать, и усилия ее были вознаграждены. Голос ее, похоже, пробил плотную завесу тумана.
Она продолжала звать.
— Джо — Джо… Джо! — снова и снова кричала она.
Джо, уснувший в рубке «Фанакапана», услышал, как кто-то зовет его по имени. Он едва не проснулся, решив, что его окликают из мира яви, но на поверхности туманного моря сновидений зов стал слабее, и Джо провалился обратно в за бытье.
Там зов раздался ближе, и он узнал голос.
Феба! Его звала Феба. Она его
Он попытался ответить, но не успел, и она крикнула снова.
— Где ты, Джо? — говорила она.
— Я здесь, — ответил он. — Я тебя слышу. А ты меня?
— Боже мой! — в изумлении ахнула Феба— Это действительно ты?
— Действительно я.
— Где ты?
— На корабле.
«На корабле, — подумала она. — Что он делает на корабле? Может, он бежал в Портленд и нанялся на первое попавшееся судно?»
— Ты меня бросил, — сказала она.
— Нет. Не бросил. Клянусь.
— Тебе легко говорить, — пробормотала она, и в ее голо се зазвенели слезы, — а я тут совсем одна. Джо…
— Не плачь.
— И мне страшно…
— Послушай меня, — произнес он как можно ласковее. — Ты сейчас спишь?
Она на мгновение задумалась.
— Да, — сказала она. — Сплю.
— Тогда, наверное, мы с тобой где-то рядом, — отозвался он. — Может, мы сейчас друг друга увидим.
— Где?
— В море. В море сновидений.
— Не понимаю, о чем ты.
— Иди, — сказал он. — Иди на мой голос. Мы друг друга найдем.
Он боялся проснуться. Если он проснется, связь прервется, Феба впадет в отчаяние (она и так на грани, он слышал это по ее голосу) и, вполне возможно, не захочет или не сможет больше его искать. Он шел, осторожно лавируя между сном, грозившим ему забвением, и явью, в которой они были разлучены. Нужно найти способ, не просыпаясь, спокойно пройти по крепким доскам этой палубы и нырнуть в бесплотные воды сновидений с открытыми глазами, чтобы там найти ее.
— Джо?
— Подожди немного, — прошептал он.
— Не могу. Я с ума сойду.
— Нет. Жизнь удивительнее, чем мы думали.
— Мне страшно…
— Не бойся.
— Я боюсь умереть и никогда не увидеть тебя.
— Ты увидишь меня. Иди на мой голос, Феба, Ты увидишь меня.
Он толкнул рукой дверь рубки и почувствовал под нога ми палубу. Он снова всплывал на поверхность и едва не от крыл глаза, когда обо что-то споткнулся, но Феба снова его позвала, и голос ее потянул Джо вниз, как якорь, и удержал в море сладких грез.
Он повернул направо. Сделал шаг, второй, третий, четвертый, пока ногой не почувствовал борт. И перевалился в воду.
Вода была холодной, и от холода он на мгновение проснулся. Он открыл глаза и увидел со всех сторон колыхавшиеся заросли водорослей, где кишели мальки вроде тех, какими он утолил голод. Ругая себя на чем свет стоит, он снизу взглянул на поверхность моря и тут снова услышал голос Фебы.
— Джо! — звала она, и в ее голосе теперь звучало не отчаяние — он стал радостным, почти веселым.
Джо ухватился за пучок водорослей, чтобы не всплыть.
— Я здесь, — мысленно сказал он. — Ты слышишь меня?
Сначала никто не ответил, и он испугался, что ему померещилось. Но нет, Феба заговорила снова. Она тихо ответила:
— Слышу.
Голос ее окружал Джо, как морская вода. Он словно гладил его лицо.
— Оставайся на месте, — попросила она.
— Я здесь, — сказал он.
Кажется, ему было не нужно дышать легкими: кислород проникал в кровь из воды через кожу. Он не чувствовал удушья, не чувствовал страха. Его охватил восторг.