Эволюционер из трущоб. Том 10
Шрифт:
— Вас понял, Михаил Константинович. Будет сделано. — Барбоскин развернулся на пятках и подошел к Феофану. — Каракум любишь?
— Ка-ра-кум, — дрожащим голосом по слогам произнёс Феофан.
— Ага. Он самый. Очень вкусные конфеты. Идём. У меня целый килограмм есть. — Было заметно, как Барбоскин старается не морщиться от жуткой вони, чтобы не обидеть парня. Молодец, Тимофей Евстафьевич. Весьма тактичный боец.
Проводив его взглядом, я посмотрел на Гаврилова.
— Ну что, Станислав Карлович? Пойдём, поиздеваемся над Илюшей.
— Это кто такой? — нахмурился Гав.
— Сейчас узнаешь, —
Глава 8
Экскурсия по Кунгуру затянулась и превратилась в пятидневную попойку. Илья, Егорыч, Барбоскин и Гаврилов, заливали глаза, трепались о важном и не очень, а ещё их вечно пытался остановить Максимка. Компанию терзало ярое желание пойти и набить морду Фролу. Тот давно не работал на покойного Барса, но кого это волнует?
Пожалуй, единственный из делегации, кто был занят делом, так это Евсей. Хотя он тоже пал жертвой алкоголя, но помимо этого приложил руку к доработке Оторвы. Евсей, Семёныч и Петрович отлично сработались и даже сдружились. Оказалось, что у Евсея и Семёныча имеется общая родня в третьем колене, за это они и выпили. Потом выпили за торжество инженерии. Ещё пару тостов за долгую жизнь. А в финале первого дня вся троица уснула в кузне, не в силах выползти наружу.
Как бы там ни было, на третий день они сделали из бедренной кости Эттина экспериментальный образец Оторвы. Здоровенная дура, куда можно единовременно зарядить с десяток жемчужин, да даже пушечное ядро с лёгкостью поместилось бы в ствол. На удивление, она оказалась весьма лёгкой. Правда, с таким орудием в узком помещении не развернёшься.
Разумеется, право испытать новый образец досталось мне. Чтобы минимизировать жертвы, я взял Оторву и отправился через Иренский мост в незаселённую часть Кунгура.
«Ш-ш-ш. Михал Константиныч. Ну чё? Удачи тебе, значит. Здоровьица и всего такого. Понял, да?» — пробубнел из рации голос Семёныча.
— Ага. Спасибо, — ухмыльнулся я, запихивая в магазин ружьишка один-единственный патрон.
Правда, патрон этот был размером с десяток патронов двенадцатого калибра. А точнее, это и были спаянные патроны двенадцатого калибра. С первого взгляда это мне показалось халтурой. Но потом я понял гениальность задумки. Нужно увеличить мощность? В одну из спаянных гильз добавляешь жемчужину. Недостаточно мощности? Запихни сразу во все десять гильз по жемчужине и устрой небольшой армагеддон.
Для начала, в патрон я зарядил всего одну жемчужину.
— Господа инженеры. Смотрите во все глаза, сейчас ваша дура пальнёт, — сказал я, зажав кнопку рации, после чего поднял Оторву и, не прицеливаясь, дал залп.
Раздался оглушительный хлопок. Как будто совсем рядом прозвучал раскат грома. Следом за звуком из ствола вырвался ослепительно белый луч. Правда, работала теперь Оторва немного иначе. Ранее это был концентрированный поток энергии, бьющий в точку радиусом в полметра. Сейчас же радиус поражения Оторвы увеличился до трёх метров.
Невероятная мощь врезалась в пятиэтажное здание, испарив целый этаж вместе с перекрытиями. Ожидаемо, такого удара здание не выдержало, так как бил я прямо в центр. С грохотом строение сложилось, словно карточный домик, подняв в воздух серые облака пыли.
«Ш-ш-ш. Оху…» — начал
— Да, весьма впечатляюще, — кивнул я и осмотрел Оторву.
Из дула шел молочно-белый дым, при этом на самом стволе не было ни единой трещинки. Да и руку мне не оторвало, что уже было огромным прогрессом. Заглянув в ствол, я убедился, что и там всё уцелело. Однако, был нюанс. Мощь Слезы Мироздания испарила часть внутренней стенки Оторвы, так как ранее она совершенно точно была толще. Ну и ладно. Даже так, подобный образец выдержит минимум десять выстрелов, а то и больше. Зажав кнопку рации, я сказал:
— Отличный образец, вы молодцы. Из оставшихся костей изготовьте столько Оторв, сколько получится. И да, попробуйте сделать что-то лёгкое. К примеру, револьвер.
«Ш-ш-ш. Будет сделано, ваше благородие», — послышался голос Петровича, а через секунду он добавил, — «Ш-ш-ш. Может, жахнем на полную мощность?».
— Может и жахнем, — усмехнулся я и призвал из хранилища новый патрон, в которых затолкал десять жемчужин первого ранга.
Знаете, бывают плохие идеи, а бывают ужасные. Так вот желание «жахнуть» на полную мощность было настоящей катастрофой. Зарядил патрон, поднял Оторву и нажал на спусковой крючок.
Из ствола вырвался неконтролируемый поток энергии, от которого меня отбросило назад на добрых пять метров. Звука выстрела я не слышал, так как удар звуковой волны был столь силён, что я попросту оглох, а от яркой вспышки и вовсе ослеп. Катясь кубарем, я больно ударился спиной, а после и затылком. Ощутил, как из ушей течёт что-то тёплое. Ну конечно. Руку не оторвало, зато барабанные перепонки в клочья. Шик.
При попытке встать меня тут же стошнило. Решил не выпендриваться и отдохнуть немного. Это «немного» затянулось на добрых двадцать минут. Да и то в себя я не пришел через это время. Лишь ощутил, как кто-то треплет меня за плечи. Сквозь писк в ушах с трудом пробился испуганный голос Семёныча:
— Едрёна мать! Константиныч! Благородие, твою за ногу! Очнись! Меня ж Гаврилов за яйцы подвесить! Живи, баронишка, живи! — орал Семёныч, дёргая меня из стороны в сторону.
Пришлось его оттолкнуть. Судя по мату, толкнул я его не в грудь, а в глаз. Ну ничего. Видать, теперь мы оба лишились зрения. Ещё через десять минут я начал приходить в себя. Белая пелена перед глазами постепенно отступала, возвращая цвета и чёткость зрения, а слух так и вовсе пришел в норму.
Вокруг меня стояли инженеры. Наверное, будет справедливо выдать им новое звание, к примеру, «инженеры хреновы». Лица перепуганные. Смотрят на меня и всё интересуются, буду ли я жить, или же им уже пора бежать за бугор?
— Всё нормально, — прохрипел я, чувствуя, что голова всё ещё раскалывается. — Как прошло…? — спросил было я, а после увидел за спинами троицы последствия выстрела.
Радиус поражения немножко увеличился. Ну так, всего то до десяти метров. За счёт этого энергетический луч пробил десяток зданий и улетел в сторону леса, выкосив там порядочных размеров просеку. Помимо этого, хлопок был, по-видимому, такой сильный, что в близлежащих зданиях повыбивало окна.
— Тут это… Оторва подохла, как бы… — натянуто улыбаясь, произнёс Семёныч, показывая мне костяное ружьё, испещрённое трещинами.