Эволюционер
Шрифт:
— А тебя не беспокоит, если его выловят?
— В пустом приграничном пространстве у периферийного мирка? С целым флотом, которого они не ожидают? В крайнем случае потреплют слегка, так ему давно пора учиться думать, что делаешь, и ответственности за поступки. Успокойся. Лучше своими детьми займись.
Отец Квинта сделал своего бастарда эквитом, так что у Сервилия была настоящая семья и дети.
— А я и занимался. Пока нужно было. Сын — адмирал флота, дочь замужем за легатом Корнелии Пятнадцать. С ними все в порядке. Это наследник у нас все еще внимания требует. В любом случае, я не об этом. Ты знаешь,
— Нет. А что они от него хотят?
— Отговорить его от экспедиции. Считают, что это очень опасно. Он там какое-то новое оружие придумал, и яйцеголовые уверены, что оно уничтожит мир.
— Ну, чего еще от них ждать… — усмехнулся Квинт.
Надо признать, что скептицизм консула был обоснован. Когда цивилизация достигает определенного уровня развития, она сталкивается с тем, что все больше полезных вещей, вплоть до утюгов и холодильников, могут быть использованы как оружие страшной разрушительной силы. Поэтому страдания ученых о конце света по поводу любого сколько бы ни было значимого открытия или его практического применения были уже притчей во языцех. Справедливости ради надо сказать, что иногда они оказывались правыми, две неудобные, а потому безлюдные планеты в пространстве Корнелиев, использовавшихся как экспериментальные базы, уже перешли в категорию полностью непригодных для жизни. Одна стала пустыней, а другая потеряла атмосферу. К сожалению, в ответ ученые, которые собственно и уничтожили эти две планеты в своих экспериментах, восприняли это лишь как еще один повод посильнее пророчествовать о конце света, тряся этими двумя примерами до полной оскомины, и полностью подрывая всякое доверие к своим предостережениям.
— А их руководительница только что с ним переспала!
— Хоть симпатичная? — флегматично поинтересовался Квинт.
Сервилий устало махнул рукой и скинул изображение брату. Консульская корона — на самом деле мультифункциональное устройство с нейронным интерфейсом — спроецировала трехмерные фото научного офицера флотили напрямую в мозг Квинта.
— А ничего, миленькая, — усмехнулся он, — Так в чем проблема? Ничего криминального они от Секста не хотели, а девочка… пусть парень поразвлекается.
— Винт, будь серьезнее. Вероятность романтической вовлеченности более семидесяти процетов, — мрачно заявил Сервилий.
Глаза Квинта расфокусировались. Очевидно, он повторно рассматривал фотографии, уже более сосредоточенно.
— Кто она?
— Эквитка, из Велиев.
— Знаешь, скинь-ка мне видео последних инцидентов между ними…
Сервилий кивнул головой, пересылая затребованные материалы, а потом присел в кресло и потянулся к бокалу на столике. Минут пятнадцать братья сидели молча, Сервилий цедил вино с закрытыми глазами, Квинт изучал материалы.
— Знаешь, Сер, а может это и неплохо? Ты же знаешь, у нас в роду с дочками сенаторов как-то не клеится. Может хоть юниору достанется жена… ну, может не как Сервилия, но по-крайней мере с которой жить хочется.
— Ты хоть с ней познакомься.
— Сер, ты читаешь мои мысли. Я правильно понял, что она сейчас в Игре? Скинь ее координаты. Сейчас пойду в кабинет, устроюсь поудобнее, и навещу их в Игре.
— Поставил бы ты себе, Винт, хоть эквитскую капсулу, — проворчал Сервилий, — Неудобно же с одним нейроинтерфейсом
— Хватит нам в спальне одной эквитской капсулы, — мрачно ответил Квинт, — Она из нее только для физических упражнений и на ночь вылезает. Если так пойдет дело, то скоро мне свою Сервилию искать придется.
— Я тебе давно предлагал поискать, — грустно ответил Сервилий, поднялся с кресла, и не прощаясь ушел. А чего прощаться? В известном смысле, он всегда был с братом. И даже мог увидеть, чем тот занимается, включая обзор просранства вокруг на триста шестьдесят градусов. Такая уж у него работа.
* S13 Велинэ, она же Велия Секунда, таверна троллихи Тары в виртуальной реальности корнелианского флота
— То есть, ты ему просто дала, да? — с досадой спросила подругу троллиха Тара. Они сидели за тем же столом в затененном углу таверны и мелкими глотками под разговор пили холодный морс из кружек. Трактир был опять пуст, за исключением мелких зеленых гоблинов, которые трудолюбиво мыли посуду, и того самого недавнего наемника, чинившего окно.
— Ну, да, — ответила Велинэ, — а что? Он же меня выслушал!
— И сделал как сам захотел.
— Так в том и план был, чтобы выслушал. А как уж сделает, тут я что могу поделать?
— Как чего? Я тебя чему учила? Сначала ты хочешь, чтобы он тебя выслушал? Пусть слушает. Потом ты хотела, чтобы он отменил экспедицию? Пусть отменяет. Раздеваться-то зачем? Это уж когда он сделает все, что ты хочешь, тогда можно и расслабиться.
— Так ведь, все равно не отменил бы, — растерянно возразила эльфийка, — Я теперь это уже и сама вижу.
— Ты что, подруга, уши не моешь? — с укоризной поинтересовалась троллиха, — Я тебе что говорила? Чтобы мужик выполнял желания, женщина должна быть недоступна. Тогда он делает то, что ты хочешь. А потом уже можешь дать, если сама хочешь. А не хочешь, скажи чего дальше хочешь. Зефира в шоколаде, луны с неба, отмены экспедиции. И пусть делает!
— А если я больше от него ничего не хочу?
— Тогда разворачиваешься и уходишь! Сказав, что тебе надо подумать! — хмыкнула Тара.
— Да о чем думать-то?
— Как о чем думать? Думать, чего ты от него еще хочешь!
— Мне советуешь, — буркнула Велинэ, — А сама всегда именно этим заканчиваешь!
— Да потому что я именно этого от них и хочу! А тебе нужно было совсем другое!
Велинэ только фыркнула в ответ. Хотя, по-честному, она уже и сама не была уверена, чего же хотела от Секста. Все так спуталось. Да и вопрос Тары на самом деле был более чем законен. Почему она позволила произойти тому, что произошло?
Нет, ни о какой загубленной девичьей судьбе не было и речи. В семействах эквитов к сексу совершеннолетних дочерей до брака, особенно не с теми, кто потом становились их же мужьями, относились не ахти, и поморщившись, поскольку считалось, что это снижает способность родить потом здоровых детей, но все же вполне терпимо. К слову, насчет снижения способности — правильно считалось, Велия и сама была в курсе. Но в целом мораль эквитов замерла в состоянии морали среднего класса общества на момент революции Табулы Раса, а мораль эта в те времена уже очень многое допускала. Если не размахивать такими отношениями на людях, никого это особо не смущало.