Эволюционная теория познания : врождённые структуры познания в контексте биологии, психологии, лингвистики, философии и теории науки
Шрифт:
Мы можем рассматривать различие между текущей или стоячей водой как естественное. Однако, кто не замечал долю произвольности различения внутри этих обеих категорий в океане, море, озере, пруду, ручье и т. д…?
(Martinet, 1968, 19)
В цветовом спектре, немец, как почти все западные народы, различает фиолетовое, голубое, зелёное, жёлтое, оранжевое… В бретонском и валисском применяется одно единственное слово, glas, для обозначения той части спектра, которая соответствует примерно зоне голубой-зелёный в немецком. Зачастую, в том, что мы называем зелёным, находят две части, одна покрывает то, что мы обычно относим к голубому,
(Martinet,1968,20)
В этом смысле, имеются также искусственные понятия, такие, как принципы расчленения сознательно воспринимаемого и исследуемого мира. Их значение необходимо подчеркнуть особо.
Одна часть понятия нам дана, за другую мы сами несём ответственность. Человек создаёт поле напряжения между данными и созданными понятиями.
(Sachsse,1967, 69)
b) Очень близко к трансцедентально-лингвистической позиции стоит гипотеза Сепира-Уорфа, о которй упомянуто на стр.24:
Люди, которые используют языки с очень разными грамматиками, вследствие этих грамматик приходят к типически различным наблюдениям и оценкам внешне сходных наблюдений. Поэтому, как наблюдатели, они не эквивалентны друг другу, а приходят к различным взгядам на мир.
(Whorf, 1963, 20)
Гипотеза Сепира-Уорфа, по аналогии с физическим принципом относительности, может быть названа лингвистическим принципом относительности. В соответствии с ним, каждый язык содержит определлённый взгляд на мир, который не только влияет на наблюдения говорящего, но определяет его познавательные возможности вообще, например, структуру его науки(101).
Такие идеи иногда в более мягкой форме обсуждались уже до Сепира и Уорфа, например Николаем Кузанским, Ф.Бэконом, Локком, Вико, Гаманом и Гердером. Однако, лишь В. фон Гумбольдт окончательно сформулировал миро-образующие мысли и ввёл их в языкознание. В этом аспекте он был мало замечен, пока Вайсгербер его воспринял вновь и развил в учение о фомировании мира посредством языка (Gipper, 1972, 5).
Гипотеза Сепира-Уорфа, правда, не так радикальна как трансцедентально-лингвистическая позиция; языковое мирообразование прежде всего опредляется не трансцедентальными, а культурными факторами. Такую зависимость — если она имеется — кажется можно преодолеть через изучение иностранных языков и прийти к "интер-лингвистической" картине мира, которая была бы независимой от культуры.
Принцип лингвистической относительности мог бы, однако, быть опровергнутым, по меньшей мере для языка индейцев Хопи, при изучении которого он открыл этот принци и хотел обосновать. Эту задачу убедительно решил Хельмут Гиппер, проявив большое терпение. Уорф был, по-видимому, введён в заблуждение своими ожиданиями, рассматривать соотношения как слишком контрастные. Просто неверно, что Хопи не имеют понятия времени. Даже между индоевропейскими языками, которые Уорф обобщил как Standart Average European (SAE), имеются значительные различия. Уорф представляет язык Хопи более редким и необычным, а состояние индоевропейских языков более единым, чем это есть на самом деле. (Gipper, 1972, 12).
c) На стр. 141 мы подчеркнули, что язык служит опорой мышления и теоретического познания. Это поистине шаткая формулировка; ибо из неё не следует, например, поддерживает ли язык
То, что мышление определить ещё сложнее, связано не в последнюю очередь с тем, что легко и точно, независимо от медицинских и биологических исследований, можно зарегистрировать, когда и что говорит человек, но, независимо от медицинских и биологических исследований, нельзя точно набюдать, когда, что и как он думает.
(Gipper, 1971, 8)
Здесь имеются языковедческие, психологические, нейрофизиологические и антропологические аспекты, которые нельзя отделить от теории познания. С позиций эволюционной теории познания, мы рассмотрим некоторые аргументы, которые говорят о том, что имеется познание без языка(102).
a) Животные демонстрируют достижения, которые можно охарактеризовать как неназываемое мышление или авербальное образование понятий (см. стр. 74).
b) Не владеющий языком младенец, предпринимает, очевидно, с первых дней классификацию окружающих впечатлений (см. стр 93), которые только постепенно и только частично переходят в понятийное членение.
Врождённо ли, или как результат доязыкового обучения, ребёнок должен иметь большую склонность ассоциировать красный мяч с красным мячём, нежели с жёлтым; большую склонность ассоциировать красный мяч с красной лентой, нежели с голубой; и большую склонность отделять мяч от окружения, нежели части окружения друг от друга….
Действенное понимание вида "естественных классов", во всяком случае, тенденция реагировать на разные различия в различной степени, должно иметься в наличии, прежде, чем будет выучено слово «красный». С самого начала употребления языка слова выучиваются в связи с такими сходствами и отличиями, которые были земечены без помощи слов.
(Quine, 1957, 4)
c) Когнитивные достижения глухих и плохоговорящих детей не проявляют существенных отличий по отношению к контрольной группе нормально слышащих детей(103).
Гиппер (1971, 35) попытался объсянить b и c тем, что маленькие дети и глухонемые овладели языком, так как нечто выучили. Но это, кажется, petitio principii; ибо тем самым когнитивные достижения оцениваются как достаточный критерий овладения языком.
d) Уже на стр. 104 защищался взгляд, согласно которому, мышление в его начальной форме, как деятельность в пространстве представления, принципиально независит от наличия вербального языка. Наше мышление в словах, правда, есть говорение, отделённое от моторики речи.