Эволюция Генри 2
Шрифт:
— Лучше забудь, что я тут был. — Посоветовали Фреду напоследок. — Бывай.
И силуэт, одетый в нескладный костюм, спокойно вышел из банка. Не потревожив, что характерно, ни одной сторожевой лески — просто перешагивая через них, словно знал, где они находятся…
Сержант не рванул к рации, прозорливо спрятанной за нагромождением камней. Не собирался он и начать осторожное преследование. Даже автомат, отставленный в сторону — и тот проигнорировал. Толку-то от него сейчас?
Тиллман просто замер минут на пять на кресле — в страхе, что сейчас незнакомец передумает, вернется и убьет его.
Потом, чуть оттаяв, сержант все-таки встал
А как понял, что видит, покрылся холодным потом и, воровато оглянувшись, резко навалился на дверь сейфа, закрывая ее ко всем чертям. Провернув массивным штурвалом по часовой, закрыл замок и несколькими движениями по двум крутилкам сбил кодовые комбинации.
Дверь снова была надежно закрыта.
Тиллман выдохнул и отошел в сторону, глядя на результат своих трудов. Потом рухнул обратно в кресло и трясущимися руками раскурил новую сигарету.
К демонам рацию, к демонам лампы. Форму купит, патроны спишет.
Фред Тиллман не был идиотом и прекрасно понял, что в сейфе проходил эволюцию какой-то близкий начальству Корпуса человек. Несложно догадаться — по искалеченной ванне, по мешкам с мудреными надписями. У них на весь взвод была одна такая ванна — вместе проходили, получая первый уровень «выносливости до трехсот фунтов», чтобы таскать на себе уродливые, но сумасшедшие по силе арбалеты, когда началась кутерьма в Сан-Диего. Тут — на одного человека.
И этого человека ждали почетным караулом все три года.
Фред Тиллман не стал бы сержантом, если бы не умел правильно смотреть и делать верные выводы. И он видел на полу сейфа две пары следов — пол был покрыт взвесью какого-то порошка. А еще он видел два разных отпечатка ног, словно въевшихся в металл монструозного вида ванны. Один — крупнее, под обладателя солидных форм, начальственного брюха… Такому темно-синий костюм был бы по размеру. Второй размер следов принадлежал молодому человеку — такому, знаете ли, харизматичному, безобидному с виду…
Во всяком случае, «точка пять» — не самое плохое место на карте.
Начальство найдет для Фреда Тиллмана место гораздо дерьмовее и закатает его туда до конца жизни, если узнает, что из сейфа вышел не тот человек, которого они ждали.
Так что…
Никто не выходил, он никого не видел.
Глава 1
То, что эта мрачная ржавая ерунда, гремящая составленными внахлест железными листами, прикрывавшими колеса — местный рейсовый автобус, верить не хотелось просто из чувства самосохранения. Мне ж на нем ехать, не дай Бог…
Когда-то это было самосвалом и таскало за собой тонн тридцать щебенки — металлическое корыто кузова тянулось назад метров на двадцать. Борта самосвала с тех пор были наращены на метр вверх и накрыты навесом из профлиста. В железе по бокам сделаны вентиляционные отверстия — где просто неровно просверленной перфорацией — по низу и центру, где и полноценными окнами — вверху. Получался своеобразный корабль, где на первом ярусе — он читался по следам сварки, идущей вдоль кузова — находились те, кто победнее, готовые ехать сидя в металлическом корпусе, а ярусом выше люди побогаче могли прикупить полноценную комнату-кубрик. Был и третий ярус — в виде плетеных шарообразных корзин, закрепленных на веревках
Честно, я надеялся на добронированный автобус, а не на вот такое. Даже пропустил бы, не выходя на дорогу, подумав, что едет нечто постороннее — но над лобовым стеклом красовался огромный баннер «Едем в Сан-Франциско, крошка!».
Хотя, если вспомнить торговцев, навещавших «Грин Хоум» — примерно на таком они и передвигались. Только до плетеных клеток на внешнем подвесе не додумались.
Но этот рейс шел в большой город — и спрос явно превышал объем сидений внутри. А раз так, то отчего-то бы не заработать. Людей силком же не загоняют…
Грузовой автобус, на самом деле, ехал где-то в километре от меня — я пока что его еле-еле слышал. Но видел отчетливо — слово над ним была подвешена камера.
Новая грань таланта, эволюция непонятно какого уровня, давала объемную и подвижную картинку над головой в радиусе нескольких кварталов надо мной — не всего объема сразу, но ту самую «точку обзора», которую можно было двигать, цеплять усилием воли за подвижный объект и менять угол наблюдения. Внутрь здания обновленный талант не проникал (разве что в окошко подсмотреть) и минут через пять применения начинал давить в висках отголосками будущей мигрени. Но даже так — очень круто.
Признаюсь, игрался новой способностью всю дорогу от банка до объездной города, состыкованной с трассой эль-восемьдесят. Дважды падал, один раз крепко врезался лбом в столб — картинки с «высоты» и из глаз не совмещались, приходилось идти по памяти. Потом стал делать остановки, больше не рискуя — то есть, без возможности бездарно сдохнуть, расшибив череп или упав в открытый люк. Позорище-то было бы какое — эволюция непонятного уровня таланта «Видеть», эволюция первого уровня таланта «Харизма» — и истечь кровью с открытым переломом ног, глядя на небо со дна канализационного колодца.
Эх, мне бы что-нибудь на живучесть. Смотреть далеко, конечно, неплохо… Но вот симпатию я и так во всех вызывал — сколько раз меня кинуть пытались, действуя исключительно ради моего блага?.. В общем, не очень эффективно я три года использовал.
Времени, потерянных на прогресс таланта, было не то чтобы жаль… Жалеть там особенного и нечего — не было в прошлом ничего особенного, за что хотелось бы удержаться. Ни большой любви, ни обязательств, ни друзей. Перелистнул страницу, вычеркнул из памяти, настроился на дорогу — как и хотел в самом начале — на север страны. И постарался задавить тоску в груди — потому как все равно хотелось прийти к Саре и объясниться, поговорить с Леткой, сломать что-нибудь Хоффу и сказать прозрачно-серому наставнику Дэвиду «так тебе и надо». Только все это наверняка обернулось бы для меня крупными проблемами. Перетерплю…