Эволюция Генри 2
Шрифт:
Оставив третью машину на нужной улочке, позволил себе понаблюдать на залив и цель в нем — водорослей у катера больше не было, моряки ругались, распутывая сети. Трупы лежали в темноте трюма.
Я снова шел по улице, когда что-то гулко ухнуло со стороны залива — почти неразличимо, на границе слышимости, но ночь и вода быстро разносят звуки.
Вновь взгляд сверху — рыбацкий корабль тяжело завалился на левый борт, лебедка с сетями накренилась почти к воде, фонарь потух. На палубе паниковали два мексиканца, под светом
«Ну же», — приблизил я храбреца.
Вот он — намотав футболку на низ лица, спустился ниже и через дым от пожара после взрыва вглядывается в алое, белое и серое, раскиданное по доскам. Его изгибает в порыве рвоты — и в этот момент он видит кейс.
Шлепая босыми ногами по морской воде, наполняющей трюм, мексиканец ухватил кейс и быстро полез вверх. Корабль уже сильно наклонен, мексиканцу приходится сделать усилие, чтобы добраться до борта с лодкой и прыгнуть в нее. Он так и не отпускает кейс от груди — и из-за этого падает неудачно, нога выворачивается под неестественным углом. К нему спешат подельники, видят его, кейс, смотрят на ногу. Один из партнеров достает пистолет. Короткая вспышка в ночи. Тело сталкивают в море, кейс у новых хозяев.
С движков моторки снимают максировку, заводят все четыре — и спешат по широкой дуге прочь от тонущего, вспыхнувшего под конец огненной вспышкой, судна. Видимо, огонь добрался до запасов горючего.
И тут весь залив будто бы вскипел движением! Вслед моторке, наперерез ей, заводя движки и скидывая ненужные паруса, мчали десятки малых и больших лодок! А с берега, где стояла подводная лодка, быстро набирая высоту, поднимался аэростат.
«Удачи желать не стану», — проводил я беглеца взглядом.
Не после того, как пристрелили своего.
— Четвертая машина, — вслух напомнил я себе.
Раз взрыв прозвучал, монахини уже на берегу. А у меня еще ничего не готово.
Впрочем, к нашему серебристому Форду я вернулся не так чтобы с большим опозданием. Главное, чтобы украденные машины не нашли раньше положенного. Не должны — у местных органов правопорядка сейчас полно дел в порту.
— Три части у нас, — стараясь давить счастье в себе, произнесла Агнес вместо приветствия.
— Как вместе положили, они такие подвижные стали, — подтвердила Марла.
— Стекло не прогрызут?
Мы переложили их толстыми стеклами, пока в кейсе были две части — они пытались царапаться в направлении друг друга, но не очень активно. Хотя чем им царапать?.. А стекло не всякий реактив возьмет.
— Не должны, — пожала шеф плечами. — Ты ведь предложил.
— А я сильно разбираюсь, значит, — оставалось вздохнуть.
Ладно, ответственность на мне. Да и три части, если объединятся — это не пять. Нормально.
Светало.
— Едет наш китаец? — Ерзала Агнес на месте.
По мне так, имея три необходимые части, да еще две
На себе его талант проверять не хотелось — это, все же, не ментальная атака, а первый встреченный мною ударный спелл, действующий с дистанции. Вдруг разница в уровнях сработает так, что он прорежет не все, а только сонную артерию?.. Мне и этого хватит.
В общем, была бы моя воля — жить китайскому деду и жить. Но: «воля Ордена должна быть выполнена», и крутись как хочешь. Клинит монахинь иногда — но это, наверное, и должно быть так. Если повеления Ордена потеряют высший смысл, то появятся сомнения в собственной безгрешности. А там — «ой, что я наделала!» над кучей трупов. В общем, секта тут пострашнее той, что в Грин Хоум. Там под речи об общем благе выпалывают сорняки, тут — людей.
— Генри? — ткнула на заднем сидении меня локотком Марла.
— Да, едет, — кивнул я.
Задумка сработала — вряд ли китаец, у которого была назначена встреча на утро, останется спокойным, услышав про взрывы и погоню в порту.
В конце концов, он уже полагал третий кейс своим. И ему надо быть тут хотя бы ради того, чтобы договориться с новым обладателем — я не особо следил за гонкой в заливе, пока что катер все равно лидировал в забеге. Но его преследовали помнили, что горючка рано или поздно закончится, и в сторону не отворачивали. Особой бойни между погоней пока не было — ее черед настанет, когда или кончится бензин, или беглецы вылезут на берег.
— Раз едет, что ты сидишь?! — Возмутилась шеф.
— Вы за рулем, — напомнил я.
— Так ты молчишь, — проворчала брюнетка, заводя мотор и выруливая из закутка. — Генри, поактивней!
— Он активный! — Заикнулась в мою защиту Марла. — Он очень, очень активный!
— А ведь мне про ваши спецоперации еще отчеты писать, — погрустнела Агнес, даже не став ругаться.
— Разве триумфаторы пишут отчеты? — Полюбопытствовал я.
— Мы вообще-то серьезная организация, Генри. Без отчетов — никуда.
— А я, я тоже пишу?! — Поерзала от нетерпения Марла.
— Ты — нет! — Рявкнула шеф.
— Но мне есть о чем написать!
— Нет! Потому что нет настолько дальнего монастыря, куда тебя можно было бы за этот отчет законопатить!
— Она слишком много кричит, — доверительно шепнула Марла. — Это означает, что приближаются «они».
— «Они» — это кто? — Не сразу сообразил я.
— Суровые будни, разумеется. Без убийств, погонь и разврата с симпатичными мальчиками.
— Слава Ему, — выдохнул я невольно.