Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.
Шрифт:
Лишь тот, кто способен был постичь великую тайну Лабиринта, мог найти выход из него, возвратиться к родному очагу здравым и невредимым. Хранителем тайны был Астерий, «звездный» симбиоз быка и человека. И еще эту тайну знали критские кормчие. Созвездие Быка вело их ладьи, украшенные бычьими головами, в запутанном лабиринте островов, скал и рифов Эгейского моря. Страбон пишет, что «в прежние времена критяне господствовали на море; и даже пошла поговорка о тех, кто прикидывается незнающим того, что им известно: "Критянин не знает моря"». Симбиоз Быка с Человеком. «Когда человек узнает, что движет звездами, Сфинкс засмеется и жизнь на Земле иссякнет»,- высек неведомый скептик на скале в пустыне Египта. Сфинкс не смеялся. Люди узнали пути светил, но жизнь не только не иссякла на Земле, она появилась и в морских просторах. Море не было больше пустыней, его бороздили критские и финикийские корабли. В лабиринтах Эгейского моря исчезали
Бык вообще высоко почитался на Крите, а в глазах иноплеменников его культ носил зловещий характер, нашедший художественное воплощение в мифах. Предполагают, что раньше в виде быка почитался и египетский Усир, а его жена Исет - в виде коровы. Позднее Усир приобрел человеческий облик, а у Исет навсегда остались на голове рога. Священные функции этих животных до сего дня живут в индийских мифах: корова олицетворяет производящую силу земли, бык - производительную силу (в Индии бык - символ Шивы). Если эта гипотеза верна, то проясняется и роль быка Миноса в критском пантеоне. Это было верховное божество, ставшее символом острова. Возможно, его тоже стали бы в конце концов изображать в человеческом облике, если бы уцелел Крит. Шаг к этой метаморфозе уже был сделан: Минотавр был наполовину человеком...
Шло время, Афины уже дважды платили Криту позорную дань. Когда пришел срок третьей жертвы, в число афинских юношей Эгей включил Тесея: ведь из-за него, собственно, и был убит Андрогей двадцать семь лет назад. Тесей решил раз и навсегда освободить Афины от дани Миносу. Он был уверен в успехе, так как уже имел дело с быками, и дело это тоже было связано с Критом.
В стаде Миноса был особый бык, настолько прекрасный, что царь опрометчиво обязался принести его в жертву Посейдону. Но когда подошло время жертвы, ему стало жаль расставаться с чудесным животным, и он заклал на алтаре другого быка. Однако богов обмануть нелегко. Разгневанный Посейдон наслал на быка бешенство, и обезумевшее животное, изрыгая из пасти пламя, носилось по Криту так, что в конце концов разорило его. Оно продолжало наводить ужас на критян, пока его не поймал Геракл и не увез в Микены к царю Эврисфею. Но Эврисфей отпустил его на свободу, после чего истосковавшийся в неволе бык переключил свое внимание на Аттику и изрядно опустошил ее. Вот этого-то быка и поймал Тесей на Марафонском поле, укротил и принес в жертву Аполлону в Дельфах.
Легенды Крита и Греции, связанные с укрощением быка, имеют глубокие исторические корни. По словам римского теоретика сельского хозяйства Лукия Колумеллы, «бык так высоко почитался у древних, что за убиение быка карали так же, как за убиение гражданина» - изгнанием. Именно поэтому Геракл отпустил его с миром, но когда похождения быка стали угрожать безопасности государства, Тесей убил его, как убил бы и гражданина.
Около 1700 года до н. э. на Крите разразилась какая-то катастрофа, совпавшая по времени с всеобщим восстанием египетских низов, описанным жрецом Ипуером: «Воистину, ожесточились сердца, а бедствие разлилось по стране, кровь повсюду и<...> смерть... Река стала могилой, местом бальзамирования стали воды реки... Воистину, перевернулась земля, подобно гончарному кругу... Воистину, река полна крови, и все же пьют из нее, хотя и отворачиваются люди... Воистину, не находит пути своего корабль Юга, разрушены города, опустел Верхний Египет». Можно предположить, что толчком к восстанию послужило мощное извержение вулкана, сопровождавшееся земле- и моретрясением и разорившее все Восточное Средиземноморье. Не об этом ли извержении сохранилось воспоминание в легенде о бешеном быке, изрыгающем пламя, который разорил Крит и Аттику, вытоптал посевы и погубил много людей? Вероятно, воспользовавшись катастрофой, Криту изменили многие союзники - прежде всего острова, чье положение создавало благоприятные условия для обороны.
Все эти события немедленно находят отражение в мифах.
Тесей убивает Минотавра - Афины освобождаются от ига обессиленного Крита. Крит лежит в руинах. Погиб флот, разрушены корабельные стоянки Гераклей и Амнисий близ Кносса, многие города и дворцы. Пострадал и кносский дворец Миноса - символ и гордость Крита. Эванс обнаружил на его стенах следы пожара.
Дедалу удается бежать с Крита и обрести убежище в Сицилии, неподвластной Миносу. Местом гибели Миноса миф называет Сицилию. Миносу пришлось даже осаждать ее, чтобы вернуть Дедала: с ним критяне связывали представление о своем расцвете и благополучии.
Дальнейшие легенды рисуют безотрадную картину. Крит разрушен и потерял гегемонию на море. Улетел Дедал, погиб Минос. Кому теперь быть царем? Старший сын Миноса, Андрогей, убит Эгеем, значит, очередь среднего. И Катрей принял царство отца.
По воцарении его был оракул: Катрея должен убить его собственный сын Алтемен. Узнав это, Алтемен, безумно любивший отца,
Достигнув преклонного возраста, Катрей задумался, кому передать царство. Дочерей Аэропу и Климену он давным-давно продал царю Навплию. Впрочем, они не имели права наследования. Алтемен скитался неизвестно где, да и жив ли он? В случае смерти Алтемена царем должен был стать Идоменей - внук Миноса, сын Девкалиона и племянник Катрея.
Катрей решил либо увидеть сына, либо убедиться в его смерти и тогда передать престол Идоменею. Он снарядил флот и взял курс на Родос. Однако родосцы подумали, что это очередная вылазка пиратов (флот прибыл ночью), и затеяли битву с пришельцами, бросая в них камни, как это делал Тал на Крите. В этой битве их предводитель Алтемен убил дротиком не узнанного в темноте отца. Вскоре страшная истина открылась ему, Алтемен проклял сам себя и стал умолять небо покарать его. Боги охотно вняли мольбам несчастного, земля разверзлась, и Алтемен провалился в Аид, где он встретился со своим отцом и где судьей был его дед.
Царем Крита стал кузен Алтемена - Идоменей, будущий союзник Менелая в Троянской войне.
Смерть Катрея привела к неожиданным последствиям для истории Эгеиды.
Название Критского моря нередко в то время распространялось на весь Эгейский бассейн. Критяне очистили архипелаги от пиратов и утвердили себя хозяевами Запада, закрыв судоходство в Миртойском море. На Кифере и Эгилии они держали в постоянной готовности пиратские эскадры: эти острова расположены на одинаковом расстоянии друг от друга, между Критом и Малеей, а их высоты служат прекрасными наблюдательными пунктами и позволяют установить практически мгновенную сигнальную связь. Союзниками минойцев были здесь бурные водовороты, образованные столкновением Средиземноморского течения, идущего от берегов Малой Азии и обходящего Крит с двух сторон, и Эгейского, приходящего сюда от Киклад. Бури и кораблекрушения у мыса Малея вошли в поговорку, а из Фукидида известно, что на Кифере еще во время Пелопоннесской войны спартанцы устроили заставу, чтобы оградить себя от пиратских нападений с юга и обеспечить безопасность судоходства между Грецией и Египтом. Геродот свидетельствует, что один из семи греческих мудрецов - спартанец Хилон «всегда ожидал с этого острова какого-нибудь нападения... С этого-то острова... корабли и войско держат в страхе лакедемонян».
На Кикладах также повсюду были выстроены критские укрепления и оборудованы надежные гавани;глав- нейшей базой, преграждавшей путь финикийским пиратам, стал остров Наксос с прекрасным рейдом. Он лежал на основной морской трассе, соединявшей Крит с севером (как ни спешил Тесей домой после победы над Минотавром, он не смог миновать этот остров, и именно на Наксосе, когда герой уснул богатырским сном, Дионис как заправский пират похитил у него Ариадну).
Когда Минос отправился в Грецию, чтобы отомстить за сына, его корабли вели дельфины. (Крит и сам с высоты птичьего полета напоминает очертаниями это священное животное.) В память об этом событии он учредил культ и святилище Аполлона Дельфийского (Дельфийского) в Крисейской долине Плистского ущелья близ источника Кассота, назвав это место Дельфами. Жрицами Дельфийского храма всегда должны были быть критянки. Их называли пифиями - в память о том, что именно здесь Аполлон сразил страшного дракона Пифона, чье смрадное дыхание помогало жрицам приводить себя в полубессознательное состояние, необходимое для общения с богами. Критяне учредили культ и святилище Аполлона на острове Делос (в те седые времена он еще носил имя Ортигия - Перепелиный), куда греки ежегодно с тех пор отправляли архифеории - священные посольства. Аполлон Эпибатерий (Мореходный) почитался на Крите как бог мореходов, и если соединить на карте древнейшие святилища этого бога с Критом, то эти линии совпадут с наиболее оживленными морскими трассами - «тропами Аполлона». Эти тропы проложили для него дельфины. Ведут они и в западные моря. На западе Минос уверенно владеет Сицилией (критяне основали там город Миною), а на северо-востоке его брат Радамант посещает Беотию, где еще много веков спустя показывали его могилу. Судя по некоторым находкам в Сардинии, критские корабли навещали и этот остров.
«Власть над Грецией - власть над морем»,- говорили греки, называвшие Эгейское море «Царь- морем». Морское могущество минойцев неумолимо подтачивало время. Державы, еще вчера пребывавшие в безвестности, обзаводятся флотами. Караваны с диковинными товарами Востока находят новые пути. Финикияне не справляются с возросшим потоком восточных редкостей, и верблюды протаптывают тропы дальше к северу - в Малую Азию. На ее западном побережье процветают морские цивилизации карийцев, ликийцев, мисийцев.