Евреи и деньги. История одного стереотипа
Шрифт:
Возможно, кому-то покажется, что мое беспокойство по поводу использования антисемитских стереотипов в юмористических шоу еврейских комиков объясняется всего лишь моей неспособностью оценить силу смеха. Юмор действительно может быть мощным оружием в войне против невежества и нетерпимости. Но он работает не за счет упрощенного, карикатурного показа унизительных образов евреев. Совсем наоборот – за счет творческого переворачивания этих стереотипов с ног на голову.
Глава 7. Так или эдак, а еврей всегда виноват
Стереотипы могут быть смертельными. За последние два тысячелетия стереотипы о евреях привели, непосредственно или косвенно, к поистине ужасающим человеческим жертвам. Несть числа тем безымянным евреям, которых третировали, выселяли, бросали в тюрьму, мучили и убивали за несуществующие
Все мы, евреи и неевреи, никогда не должны забывать об убийственной силе, скрытой в стереотипах. Но в равной степени важно знать о более коварном влиянии стереотипов на всех нас в повседневной жизни.
Слава богу, в современной Америке антисемитизм обычно не поднимается до уровня беспощадной ненависти. Это явление приняло форму хронического заболевания: оно не смертельно, но его невозможно излечить окончательно; мы вынуждены научиться жить с ним. Однако, как и у большинства хронических болезней, у антисемитизма тоже есть далеко идущие скрытые последствия, и они намного опаснее лежащих на поверхности.
Как и у большинства хронических болезней, у антисемитизма тоже есть далеко идущие скрытые последствия, и они намного опаснее лежащих на поверхности
Одно из этих последствий заключается в слепоте большой части общества к реалиям, не соответствующим мифам и стереотипам. Во многих случаях такая слепота просто вызывает раздражение. Однако в других она оборачивается для евреев настоящей бедой. Об этом красноречиво написал в своей газетной колонке «Евреи без денег» Йонасан Гершом.
Многие малообеспеченные евреи, честно говоря, боятся признаваться в том, что они евреи, поскольку опасаются насмешек и третирования. Такое особенно часто встречается в многоквартирных социальных домах, где от того, принимают ли тебя другие жильцы, зависит твое участие в программе социального жилья для малоимущих. Паранойя? Возможно. Но мне знакомо это чувство, потому что и самому доводилось сталкиваться с неприятными стереотипами.
Например, наш управдом, когда собирал с жильцов плату за коммунальные и другие услуги, просто отказывался верить, что я безработный и у меня нет наличных. В то время я был раввином, и управдому, очевидно, об этом рассказали. Но, по его мнению, любой раввин обязательно получает жирное жалованье в какой-нибудь пригородной синагоге. (Моя духовная деятельность, по большей части, добровольная и неоплачиваемая, а средства к существованию я зарабатываю различными светскими профессиями.) Однажды этот несносный человек даже пригрозил рассказать о моих долгах моей «пастве». Для нас с женой его угроза на несколько месяцев стала излюбленной темой для шуток. Мы представляли себе, как этот малый в своем костюме с жилеткой шагает по Франклин-авеню и держит плакат, на котором написано, что ребе Гершом задолжал телефонной компании пятьдесят долларов!
В конце концов я нашел работу, а вместе с ней и новый набор еврейских стереотипов, начиная с открытого непонимания моими коллегами того, почему еврей согласился на столь низкооплачиваемую должность. (Да будет вам известно, что евреи, как и все люди, тоже испытывают чувство голода.) И почти всегда мне рассказывали историю о своем знакомом, который где-то когда-то работал на какого-то богатого еврея. При этом каждый рассказчик почему-то забывал, что люди, которые могут нанять прислугу, богаты по определению, независимо от расовой, религиозной или национальной принадлежности.
Быть бедным евреем – значит быть невидимым. Вы не вписываетесь в статистику, пока не станете богатым. В течение десяти лет я жил в районе Филипс или возле него, каждые несколько лет меняя съемное жилье, когда очередной хозяин поднимал арендную плату. Таким образом, для статистиков я был безымянной частью городского населения. Но когда у нас с женой
Рассказ Гершома живописует сознательную слепоту людей, которые сжились со своими стереотипами и уже не замечают ограниченности своих взглядов. Любое, даже незначительное свидетельство богатства еврея – как, например, покупка семьей Гершома собственного дома после многолетних мытарств по чужим углам и строгой экономии – воспринимается как очередное подтверждение стереотипа «у всех евреев есть деньги». А все доказательства обратного либо игнорируются (вспомним управдома, который отказывался верить в возможность денежных затруднений у еврея), либо, что еще хуже, становятся предлогом для несправедливого обращения с человеком, имевшего дерзость не оправдать ожиданий. Так бывает, когда третируют малоимущих жителей многоквартирных домов за неспособность вносить деньги на общие нужды.
Разум человека – удивительное явление. Если ему не хочется расставаться с ошибочными убеждениями, даже несмотря на явные доказательства обратного, он найдет тысячу способов это сделать, причем без малейших сомнений в своей правоте.
Вот почему нетерпимость очень искажает жизнь тех, кто ее исповедует. Как замечает Йонасан Гершом, «быть бедным евреем – значит быть невидимым». Каково рассматривать человечество через призму, делающую невидимыми миллионы людей? И не только малоимущих евреев, но также честных евреев, великодушных евреев, евреев, занимающихся благотворительностью… Не говоря уже об умных и талантливых афроамериканцах, трудолюбивых латиноамериканцах, надежных азиатах и всех других людях, своими поступками разрушающих мифы и делающих наш реальный мир богаче и многограннее. Но все эти замечательные люди не существуют в мире тех, кто преисполнен предрассудков и ненависти к «другим».
От самых распространенных мифов о себе страдают и те, на кого направлены национальная или религиозная нетерпимость и стереотипное отношение. Причем страдают не только от очевидных неприятностей, таких как оскорбления, насмешки и нападки.
Одно из печальных последствий нетерпимости заключается в нарушениях эмоциональной, социальной и политической жизни евреев из-за распространенных стереотипов. Как обнаруживают многие представители этой национальности, они подсознательно меняют свое мышление и даже поведение специально для того, чтобы не привлекать к себе внимания – к своему экономическому положению, к культурным характеристикам и происхождению. А в результате – болезненное самосознание, психологические комплексы, которые мешают многим евреям просто жить и быть самими собой, не бояться попасть в одну из бесконечных ловушек, расставленных для них социальными требованиями и ожиданиями. Рассказ равви Гершома о малоимущих евреях, не желающих признаваться в своей бедности (или попросить о необходимой им помощи) из страха пробудить антисемитскую враждебность, – это только один пример. Другие можно встретить на разных ступенях социально-экономической лестницы.
В американском обществе считается вполне нормальным испытывать гордость своими успехами в бизнесе, карьерными и другими достижениями. Люди стараются изо всех сил, чтобы иметь возможность в обществе надеть золотой медальон почтенного братства студентов и выпускников «Фи-бета-каппа», похвалиться своей виллой, рассказать о том, что их дети учатся в одном из колледжей престижной Лиги плюща. Такое поведение вполне обычно и не считается хвастовством, если только не выходит за рамки умеренности и хорошего вкуса.
Однако многие евреи, прежде чем повести себя в обществе подобным образом, крепко призадумаются. «Если я обмолвлюсь, что недавно получил повышение по службе, не начнут ли мои нееврейские друзья с пренебрежением называть меня еще одним евреем-карьеристом? Или гадать, кто же из моих единоверцев потянул за нужные ниточки, чтобы я получил эту должность? А если куплю этот престижный автомобиль, не привлеку ли к себе повышенное внимание соседей по кварталу? Если моя дочь пойдет завтра в школу со своей чудной новой сумочкой, не назовут ли ее одноклассники типичной JAP, еврейско-американской принцессой?..»