Евреи и секс
Шрифт:
Повторим, в этом нет никакой мистики – отличить менструальную кровь по цвету, консистенции, специфическому запаху, наличию небольших сгустков и другим признакам от всех прочих видов крови может на глаз любой опытный врач, и этим искусством, кстати, всегда славились русские земские врачи, не имевшие зачастую под рукой более совершенных видов анализа, чем их собственные органы чувств. (Кстати, умели русские земские врачи и многое другое – например, по запаху и цвету, а также по вкусу мочи продиагностировать диабет.) В наши дни таких врачей остается все меньше и меньше, и современные гинекологи предпочитают полагаться на данные биохимических и других анализов, которые, кстати, у менструальной крови тоже разнятся с данными крови обычной артериальной.
Само
Смыть эту нечистоту можно только водой – этим универсальным очистителем не только от грязи, но и от мистической, невидимой глазу скверны. Но если грязь смывается любой водой, то «тум’а» только водами миквы, при условии соблюдения определенных ритуалов.
В сущности, миквой может служить любой естественный водоем с проточной или бассейн с дождевой (то есть наполнившийся в результате льющего с неба дождя) водой – принцип естественности воды, которой не касалась рука человека, является основным принципом миквы. Однако во все времена евреи строили миквы, заполняя их дождевой водой и строго определяя их минимальные размеры – они должны были быть таковыми, чтобы человек мог окунуться в микве целиком.
Археологические раскопки, проведенные на территории древних израильских царств и местах компактного проживания евреев за их пределами, однозначно доказывают, что всюду, где бы они ни жили, они сооружали миквы, устройство которых в разных местах мало чем отличалось друг от друга. Особенно много микв – десятки, а то и сотни – было обнаружено при раскопках территории, прилегающей к Иерусалимскому Храму. И это понятно: ведь для того, чтобы иметь право войти непосредственно в храмовый двор, еврей обязан быть ритуально чистым. И десятки тысяч паломников, приходивших в Храм на три главных еврейских праздника, предварительно совершали обязательные омовения.
Мало кто знает, что такой важный христианский обряд как обряд крещения является ничем иным, как окунанием в микву. Знаменитый Иоанн Креститель, проводя крещение первых христиан, видел в Иордане именно микву, окунувшись в которую, сторонники учения Иисуса как бы очищались для новой жизни…
Миква играла огромную роль не только в жизни отдельной еврейской семьи, но и всего народа. Вот почему, обосновавшись на новом месте, евреи прежде всего были обязаны построить микву. А если у них не было средств для такой постройки, то им следовало продать все свои ценности, включая свитки Торы – ведь без миквы, согласно еврейской традиции, невозможно продолжать нормальную супружескую жизнь.
С заповедью окунания в микве еврейские мудрецы связывали саму вечность еврейского народа, то, что евреев не постигнет «карет», что у них будет рождаться умственно и физически здоровое потомство. И, напротив, отказ от этой заповеди, по утверждению мудрецов и комментаторов Торы, приводил к вырождению, к тому, что рождалось потомство, «отмеченное печатью скверны, которую уже невозможно снять».
Любопытно, что во все времена гонители евреев прилагали все возможные усилия для того, чтобы запретить их женщинам окунаться в микве. Так было во времена правления Иудеей греков и римлян, так было в ряде христианских стран, но особенно активно боролись против микв в Советском Союзе. Но чем больше микв закрывалось советской властью с подачи активистов так называемой «Еврейской секции Коминтерна» и других яростных борцов с иудаизмом, тем хуже становились условия в еще действующих при синагогах миквах. Нехватка дождевой воды, обилие посетителей приводило к тому, что во многих из них создавались откровенно антисанитарные условия. И это давало советским органам власти еще один и весьма весомый повод для окончательного закрытия микв по всей стране.
Сохранились протоколы сотен судебных процессов
На одном из таких процессов выступавший в качестве свидетеля врач-еврей, будучи атеистом, но, понимая всю важность существования микв для религиозных евреев, заявил, что воды миквы не представляют никакой угрозы для здоровья тех, кто в них окунается. Когда же прокурор с иронией спросил у него, каким образом он может это доказать, врач открыл бутылку со стоявшей перед ним взятой из миквы водой и на глазах судей выпил ее до дна, уничтожив таким образом «вещественное доказательство». Разумеется, он сделал это не потому, что считал воды миквы идеально чистыми – напротив, вероятнее всего, врач понимал, что в этой воде вполне возможно наличие различных, в том числе и весьма болезнетворных микроорганизмов. Но, будучи евреем, он понимал и то, что в случае закрытия миквы та часть живущих в городе евреев, которая соблюдают заповеди Торы, вынуждена будет отказаться от интимной жизни. И чтобы нормальная жизнь еврейской общины продолжилась, он и пошел на столь эпатажный и вполне возможно связанный с риском для здоровья поступок.
Лишенные возможности строить миквы легально, советские евреи строили их подпольно – в сараях или даже внутри домов, используя для их наполнения снег или лед – считается, что вода, полученная от растаявшей глыбы льда, даже если та была принесена человеком, все равно остается «природной водой» и может быть использована для миквы, так как человек, вырубая лед и траснспортируя его, касается руками и железными инструментами лишь малой части этой воды. Нередки были случаи, когда еврейки с риском для жизни окунались в качестве миквы в реке или в море, причем не только летом, но и зимой, в проруби.
Вообще на протяжении столетий для религиозного еврея было просто немыслимо лечь в постель с женщиной, не совершившей окунания в микве – такая женщина вызывала у него отвращение.
Чрезвычайно характерен в этом смысле эпизод из романа классика еврейской литературы Ицхака Башевиса-Зингера «Раб», действие которого происходит в позднее Средневековье. Между героем этого произведения, – проданного казаками Хмельницкого в рабство евреем – и дочерью его хозяина, – вспыхивает глубокое чувство. Но прежде, чем овладеть ею, он, сгорая от страсти, просит ее окунуться в ручье…
В ХХ веке все больше и больше евреев стали отходить от религии и, соответственно, от законов соблюдения ритуальной чистоты. Немалую роль в этом сыграло появление в квартирах ванных комнат и утверждения реформистских раввинов, что купание в ванной вполне может заменить окунание в микве. Но это, безусловно, противоречит основному принципу миквы – ведь насосы, которые гонят эту воду, трубы, в которые она поступает, краны, из которых она льется, являются творениями человека, да и, кроме того, водопроводная вода зачастую проходит химическую обработку, в то время, как уже было сказано, миква должна быть наполнена природными водами.
Все эти «прогрессивные процессы» вызывали тревогу у выдающихся раввинов первой половины ХХ века. Они прекрасно знали, какими карами грозит Тора тем, кто не соблюдает законы ритуальной чистоты.
Для того чтобы понять, насколько далеко зашел отказ евреев от миквы в начале ХХ века, стоит вспомнить одно из писем Франца Кафки. Он – привыкший совершать, как минимум, раз в неделю окунание в микве и веривший, что оно наделяет человека новыми духовными силами, сетует в письме Максу Броду, что на всю Прагу осталась только одна действующая миква, да и та находится в ужасающем санитарном состоянии. А ведь еще несколько десятилетий назад в Праге действовали десятки ритуальных бассейнов!