Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

Кандель Феликс Соломонович

Весной 1881 года таинственные люди появились на юге России и намекали полицейским начальникам‚ чтобы не мешали развитию событий при «взрыве народного негодования против евреев». «Взрывы негодования» проходили по единому сценарию, чаще всего в населенных пунктах возле железных дорог. Распускали слухи о намеченной дате погрома; евреи бежали к начальству с просьбой о помощи‚ но им советовали не выходить на улицу – и только. В назначенный день приезжали на поезде оборванцы с испитыми лицами‚ которых поили водкой в кабаке‚ а затем вели на погром по намеченным заранее адресам. Местные жители поначалу присматривались к пришельцам, не вмешиваясь в их действия‚ но убедившись в полной безнаказанности‚

тоже принимались за грабежи. А затем они и сами устраивали погромы‚ без посторонней помощи – при молчаливом одобрении или равнодушии полиции и соседей.

5

Это началось 15 апреля 1881 года в городе Елисаветграде Херсонской губернии‚ в дни христианской Пасхи. Впоследствии стало известно, что «за день или накануне по железной дороге приехало около двадцати «молодцов». Они и стали предводителями нескольких шаек‚ которые разбрелись по городу‚ грабя и разоряя еврейские жилища и магазины…» В ответ на увещевания погромщики кричали: «Да ведь это жидовское‚ – можно!»; когда появлялось местное начальство‚ перед ним расстилали по земле материи и ковры – для почета и «чтобы не промочили ноги».

«Приказчики‚ служители трактиров и гостиниц‚ мастеровые‚ кучера‚ лакеи‚ казенные денщики‚ солдаты нестроевой команды – всё это примкнуло к движению‚ – написано в секретном отчете правительственной комиссии. – Город представлял необычайное зрелище: улицы‚ покрытые пухом‚ были завалены изломанною и выброшенною из домов мебелью‚ дома с разломанными дверьми и окнами‚ неистовствующая толпа‚ с криком и свистом разбегающаяся по всем направлениям‚ беспрепятственно продолжающая свое дело разрушения‚ и в дополнение к этой картине – полное равнодушие со стороны местных обывателей нееврейского происхождения к совершающемуся разгрому…» Погром продолжался три дня‚ затем в город вошли войска и восстановили порядок.

Следующим на очереди оказался Киев‚ где местные власти знали о дне погрома‚ но ничего не сделали для его предотвращения‚ хотя у них было немало солдат и полицейских. В городе появились «молодцы»‚ которые уверяли жителей‚ что «дозволено трое суток потешиться над жидами‚ за это ничего не будет‚ а нашему брату не мешает поживиться». Погром в Киеве начался 26 апреля‚ и сторонний наблюдатель с изумлением отметил: «Это чистый разбой среди белого дня‚ с криком‚ свистом‚ гиканьем… Эти сорванцы говорили‚ что многие из них приехали нарочно из Москвы‚ и что еще едут к ним на помощь… Я сам убедился‚ что действиями толпы руководили‚ в некоторых случаях‚ интеллигентные люди».

Всё началось с Подола. «В двенадцать часов дня воздух вдруг огласился диким криком‚ свистом‚ гиканьем‚ ревом и хохотом. Шла громадная масса мальчишек‚ мастеровых и рабочих. Полетели стекла‚ двери‚ стали выбрасывать на улицу из домов и магазинов решительно всё‚ что попадалось под руку. Толпа бросилась на синагогу и несмотря на крепкие запоры мигом разнесла ее. Свитки Торы рвались в клочки‚ топтались в грязь и уничтожались…» Затем разбой перекинулся на прочие улицы Киева. Пьяная‚ озверелая толпа сокрушала всё на своем пути‚ а солдаты с полицией лишь сопровождали погромщиков с места на место, предлагая им разойтись. Изредка к толпе подъезжал генерал-губернатор и «увещевал народ»‚ а когда он уезжал‚ всё начиналось сызнова. Ночью в предместье Киева толпа разграбила кабаки‚ перепилась‚ а затем подожгла еврейские дома. За сутки погромщики разрушили около тысячи еврейских домов и магазинов‚ ранили несколько десятков мужчин‚ насиловали женщин. На другой день войска стали разгонять толпу прикладами‚ кое-где даже стреляли‚ чтобы остановить озверевших людей‚ и разбой прекратился‚ – хотя справиться с ним можно было в первые минуты погрома.

После Киева

подошла очередь деревень и местечек Киевской и Черниговской губерний‚ Жмеринки и Конотопа‚ Нежина и Бердянска, Мариуполя и земледельческих колоний Новороссии; в местечке Смела погромщики убили семилетнего еврейского мальчика‚ который отказался перекреститься. Кое-где крестьяне решали на сходах‚ что и они «обязаны» громить своих евреев‚ так как царь этого требует; в одной из деревень полиция попросила не буйствовать‚ и крестьяне потребовали письменное удостоверение‚ чтобы не отвечать перед властями за невыполнение царского указа. В другом месте крестьян успокоили таким доводом: «Если бы правительство хотело бить евреев‚ то ведь у него достаточно для этого войск‚ – мужики почесали затылки и разошлись по домам».

Правительственный ревизор докладывал: «Взволнованная масса составила себе странное убеждение: если само начальство не останавливает нападение на евреев‚ то‚ следовательно‚ оно дозволено; отсюда уже пошли толки‚ что оно разрешено самим царем‚ а это разрешение народ объяснял тем‚ что евреи – непосредственные виновники события первого марта‚ что они убили царя». Сообщение в еженедельнике «Рассвет»: «Старый еврей-шинкарь жил в деревне двадцать лет и пребывал в самых дружественных отношениях с крестьянами. Заслышав о погроме‚ он собрал вещи и выбрался из деревни. Мужики‚ узнав об этом‚ послали за ним в погоню и‚ нагнав‚ начали укорять: «Гершко‚ Гершко! Як тоби не грих? Що ты робишь?! Тут треба жидов бити‚ а ты у нас един був жид‚ то и тий втикаешь. Кого ж мы будем бити и грабувати?»…»

Евреи Одессы жили в ожидании погрома две недели. «И с каждым днем становилось всё яснее и яснее‚ что они не будут обмануты‚ – вспоминал М. Бен-Ами. – Паника росла с каждым днем‚ с каждым часом… Всех точила и сверлила одна неотступная мысль: куда бежать? куда деть детей‚ когда начнется?.. Чувствовалось‚ как атмосфера сгущается‚ как злоба и свирепость растут кругом с каждым днем… Ожидали только сигнала. Откуда? Никто не знал. Но все дикие силы были наготове и с нетерпением ожидали этого сигнала‚ чтобы ринуться на несчастное еврейское население и выместить на нем всю злобу‚ которая накипела в них с того дня‚ когда на Руси вместо «обилия» массам преподнесли «порядок»…»

Погром в Одессе начался 3 мая 1881 года. «Не прошло и четверти часа‚ – сообщали в газету‚ – как вся рыночная площадь превратилась в громадную кучу обломков – досок‚ железа‚ стекла‚ посуды‚ одежды‚ обуви‚ разбитых бочек и ящиков с текущим из них пивом‚ водкой‚ маслом‚ нефтью и т. п. Везде были разбиты окна и двери‚ разорвана одежда‚ подушки и перины‚ сломана мебель‚ – и всё это огромными кучами загромождало улицы». Газета «Одесский вестник» сообщила: «В одной еврейской лавке после погрома оказалось тридцать пар старых сапог – это толпа сбросила‚ надев новые сапоги… Погромщики разгуливали по улицам в напяленных на себя женских платьях разного цвета‚ в черных сюртуках поверх собственной одежды или в двух-трех костюмах – один на другом…»

В городе с многотысячным еврейским населением результаты могли быть более устрашающими‚ но войска действовали активно‚ да и евреи – студенты‚ мясники, извозчики – вооружились топорами, дубинами‚ железными палицами и отгоняли толпу от своих кварталов. Вместе с погромщиками полиция арестовала 150 евреев‚ обвинив в «хранении оружия»‚ – да и в других местах власти не допускали еврейскую самооборону. В Бердичеве местная община заплатила полицмейстеру города большие деньги‚ и он разрешил евреям дежурить на вокзале. Дважды группа оборванцев приезжала в город‚ но на платформе их встречала стража с дубинами и не позволяла выйти из вагонов. Таким способом Бердичев избежал грабежей и разбоя.