Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

Кандель Феликс Соломонович

Правители Варшавского герцогства предполагали‚ что в скором времени Наполеон победит Россию‚ польские земли со значительным еврейским населением‚ отторгнутые во время разделов‚ снова войдут в состав герцогства‚ и следует заранее подготовить ограничения для евреев – будущих подданных. Министр полиции писал: «Вскоре ожидаются многие перемены, и на очереди окажется много спешных дел. Теперь же удобно воспользоваться свободным временем‚ которое нам еще остается‚ для введения таких мер‚ провести которые впоследствии будет затруднительно». Перемены действительно произошли‚ и в скором времени‚ но совсем не те‚ которых ожидали в Варшавском герцогстве.

4

Перед

войной 1812 года снова возникли подозрения: сохранят ли евреи верность российскому престолу или же‚ озлобленные притеснениями и изгнаниями последних лет‚ перейдут на сторону неприятеля. Этот вопрос волновал власти и помещиков, а также польскую шляхту‚ которая с победой Наполеона связывала свои мечты о национальной независимости. Не случайно в начале 1812 года российский император повелел установить особое наблюдение за жителями западных губерний‚ и минский губернатор сообщил в ответ‚ что подозрительными являются «все жиды».

Опасались не только евреев в преддверии новой войны с Францией. Атмосфера в стране была неспокойной; из рук в руки передавали анонимное письмо с крамольным текстом: «Дворянство‚ духовенство‚ купцы‚ крестьяне одинаково исполнены чувствами негодования и отчаяния‚ – все ропщут… Жиды‚ притесняемые в гражданском их существовании без всякой основательной причины‚ побуждаемые внешним влиянием‚ готовы предпринять всё против такого правительства…» Московский генерал-губернатор докладывал: «Сословие слуг ждет Бонапарта‚ чтобы быть вольными». Помещик сообщал с беспокойством: «Французы проповедуют всюду о вольности крестьян‚ – так и ожидай всеобщего восстания». Высылали из столицы иностранцев и подозрительных лиц; из Москвы в Рязань – среди прочих «колодников и арестантов» – отправили по этапу группу евреев: «двадцать двух мужчин‚ шесть женщин и десять детей».

24 июня 1812 года огромная наполеоновская армия переправилась через Неман‚ без боя заняла Вильно, и в русских газетах напечатали манифест Александра I: «Французские войска вошли в пределы нашей Империи… Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в Царстве моем». Польское население западных губерний с энтузиазмом встречало Наполеона; его называли «избавителем Польши»‚ «нашим мстителем»‚ даже «земным богом». Молодежь «горела нетерпением вооружиться и вступить в ряды единоплеменников», а городской голова Вильно взывал к полякам:. «Граждане! Цепей больше нет! Вы можете свободно дышать родным воздухом‚ свободно мыслить‚ чувствовать и действовать. Сибирь уже не ожидает вас‚ москали сами принуждены искать спасения в ее дебрях!»

Путь наполеоновской армии на Москву лежал через города и местечки западных губерний‚ заселенных евреями, и теперь уже на деле русское правительство могло проверить прежние свои опасения. Но война показала‚ что еврейство осталось преданным России. Евреи, отмечали в те дни, «опасались возвращения польского правительства‚ при котором подвергались всевозможным несправедливостям и насилиям‚ горячо желали успеха нашему оружию и помогали нам». Были также надежды‚ что после войны всё изменится к лучшему, и рабби Шнеур Залман говорил: «Когда Всевышний поможет государю, и враги его будут повержены‚ он‚ наверное‚ вспомнит о евреях‚ улучшит положение их среди народов, дарует им навсегда всякие свободы». И еще одно‚ немаловажное: евреи Восточной Европы не доверяли Наполеону и той атмосфере безбожия‚ которая грозила отменить законы Торы‚ нарушить традиционный образ жизни‚ а потому они встали на сторону русских войск.

В то время российские евреи еще не служили в армии‚ только единицы участвовали добровольцами в военных действиях. Герой войны 1812 года Денис

Давыдов вспоминал про стычку с французами: «Один улан с саблею в руке гнался за французским егерем. Каждый раз как егерь прицеливался‚ улан отъезжал в сторону и вновь начинал преследовать‚ когда егерь обращался в бегство. Заметив это‚ я закричал улану: «Улан‚ стыдно!» Не ответив ни слова‚ он поворотил лошадь‚ выдержал выстрел французского егеря‚ бросился на него и рассек ему голову. После сего‚ подъехав ко мне‚ он спросил меня: «Теперь довольны ли‚ ваше высокоблагородие?» – и в эту минуту охнул: какая-то бешеная пуля перебила ему правую ногу. Весьма странно то‚ что сей улан‚ получив за этот подвиг Георгиевский знак‚ не мог носить его. Он был бердичевский еврей‚ завербованный в уланы».

Не участвуя в военных действиях‚ евреи поставляли русской армии важные разведывательные сведения. Еще до начала войны‚ когда французы стояли на границе с Россией‚ евреи – жители пограничной полосы – добывали сведения о передвижениях, численности и вооружении их войск, а также о местах возможных переправ. Разведчиков снабжали особыми купонами с именами и приметами, чтобы таможни пропускали их беспрепятственно в обе стороны. «Имя – еврей из Вильямполя Юдель Самойлович. Рост – двух аршин, четырех вершков. Лицо – немного ряб. Нос – тонок и продолговат. Волосы – черные», «Имя – Юрбургский житель еврей Меер Марковский. Рост – два аршина, три вершка с третью. Лицо – овальное. Глаза – темно-карие. Нос – средний, ровный. Волосы – на голове черные, на бакенбардах русые, бороду бреет».

Особо отличился Гирш Альперн из Белостока‚ поставлявший чрезвычайно важную информацию. Военный министр отметил его «похвальное усердие к общей пользе» при выполнении особых поручений, вручил от имени Александра I драгоценный перстень и 50 червонцев (по окончании военных действий Гирш Альперн был награжден золотой медалью «За усердие»). Тогда же отличились российские лазутчики в Герцогстве Варшавском – Захария Нафтелович из Ковно, Гирш Гордон из Вильно, Мовша Давидович из Средника, Давид Валах из Белостока, «весьма расторопный, пронырливый и скрытный», а в Пруссии – агенты российской разведки Лейба Медведев и Янкель Иоселевич.

Ушер Жолковер из Дубно «был неоднократно, а наипаче в 1811 и 1812 годах употребляемым в посылках за границу… в немаловажных препоручениях, кои исполнял верно и аккуратно, подвергая себя часто большим опасностям… Почему, будучи отвлекаем от своего хозяйства, понес как в имении, так и в здоровии своем немалый убыток и лишился от пожара собственного дома…» Арестованный французами, Жолквер выдержал пытки, уничтожил тайную инструкцию, полученную от П. Багратиона, и бежал из плена.

Купец Исаак Адельсон из Вильно собирал разведывательные данные, за что получил золотую медаль «За усердие», а затем и золотую медаль с надписью «За полезное». Его жена Тауба Адельсон была единственной женщиной, выполнявшей разведывательные задания за рубежом под видом коммерческих операций.

5

Во время войны ценность разведывательных сведений еще более возросла; евреи-лазутчики – Зелик Персиц‚ Захарий Фриденталь‚ Меер Марковский‚ Лейба Медведев‚ Гирш Гордон‚ Янкель Иоселевич и другие‚ отмеченные в рапортах русских отрядов‚ добывали эти сведения с риском для жизни. В документе о награждении Бейниша Лабковского из Витебска золотой медалью «За усердие» сказано: «В 1812 году разведывал о неприятеле и участвовал в захвачении в Бабиновичах французского префекта с бумагами, причем от раны лишился употребления руки». Берка Нейман из Ковно получил такую же медаль, выполняя секретные поручения «в Москве во время нахождения там французов».