Евреи в древности и в Средние века
Шрифт:
области малоазийского полуострова и соответственно наиболее заметное влияние их на жизнь этих областей наблюдалось
в западной его половине вследствие того, что именно западное
побережье полуострова еще в доисторические времена покрыто было сплошной цепью греческих колоний. Напротив, уже
вдоль южной береговой полосы, где греки, как мы только что
видели, за немногими исключениями, почти не имели колоний
и в большинстве случаев вынуждены были ограничиваться основанием простых факторий, они вступали в непосредственные торговые сношения только
первом же их появлении приходилось сталкиваться с развитой местной торговлей и с сильной конкуренцией со стороны
местного населения, где благодаря этому они совершенно не
имели возможности утвердиться даже и на морском берегу, им, по-видимому, вовсе не удавалось проникать вглубь страны далее прибрежных городов. В этих крупных торговых центрах
сбывали они свои товары, дальнейшее же распространение греческих товаров производилось уже туземными купцами-посред-
никами. Если присутствие в Иерусалиме финикийских торговцев можно считать не только предполагаемым, но и доказанным непосредственным свидетельством современника6, причем финикияне образовали там, по-видимому, целый квартал7, то, с другой стороны, напротив, не имеется никаких следов или
указаний на появление там греков или греческих купцов.
Наконец, у Иосифа Флавия мы находим не только прямое
свидетельство того, что греки не вступали в непосредственные
6 Захария 14, 21; ср. Софония 1, 4.
7 G.AS. (Smith) статья о торговле Иудеи (Trade and Commerce) в Encyclopedia Byblica (edited by Cheyne and Black). Vol. IV. London, 1903. P. 5175.
146
торговые сношения с Иудеей и не приходили в непосредственное соприкосновение с ее населением, но рядом с этим и указание причины этого обстоятельства, заключавшейся по его мнению в отдаленности области Иудеи от морского берега. В параллель с молчанием греческих писателей относительно Иудеи
и ее населения Иосиф Флавий указывает вообще на меньшую
осведомленность их относительно племен и народов, живущих
на некотором отдалении от морского берега, по сравнению с
теми сведениями, какими они располагали относительно жителей прибрежных местностей. В виде примера он ссылается на
аналогичный факт почти полного молчания авторов классического периода о Риме. Рассуждения наблюдательного еврейского писателя по этому поводу настолько интересны, что
мы считаем не лишним привести их здесь полностью, с небольшими лишь сокращениями.
«Мы не населяем страны прибрежной, - пишет Иосиф, объясняя молчание греческих писателей и историков о своем народе, -
и не питаем склонности ни к торговле, ни к вызываемому ею
общению с другими народами. Наши города отстоят далеко от
моря, и так как мы наделены хорошей землей, то ее возделываем… Если к сказанному еще прибавить своеобразность нашей
жизни, то окажется, что в древние времена у нас не было ничего, что могло бы служить поводом
Наши предки также не предпринимали, подобно другим народам, войн для грабежа или усиления своего могущества, хотя
наша страна и изобиловала храбрыми людьми. Поэтому фи-
никиняне, которые ради торговых целей сами отправлялись
морем к грекам, стали им скоро известны, а через них уже
египтяне и все те, от которых они к ним привозили грузы, переплывая большие моря… После мидяне и персы, достигшие господства над Азией, стали выдвигаться и обращать на себя внимание… фракийцы же сделались известны грекам благодаря
своему соседству с ними, а скифы через посредство тех, которые совершали плавания по Понту. Вообще все народы прибрежные, живущие к востоку и западу от моря, были более
знакомы тем, которые желали писать историю, тогда как народы, обитающие дальше от моря, остались им, по большей части, неизвестными. И то же явление замечается в отношении
Европы, ведь даже о городе Риме… помину нет ни у Геродота, 147
ни у Фукидида, ни у кого-либо из их современников, и о нем
только поздно и постепенно кое-какие сведения доходят до
греков»8. Интересно, что отмечаемое Иосифом молчание греческих писателей классического периода относительно Рима
обращало на себя внимание уже историков более раннего
времени, Полибия и Дионисия Галикарнасского. Более обстоятельные сведения о Риме начали проникать в греческую литературу не ранее времени пунических войн9.
Посещая с торговыми целями прибрежные финикийские
и филистимские города, греки не проникали далее узкой, занятой этими городами полосы сколько-нибудь вглубь материка, в частности в Иудею. Нет ничего удивительного потому в
том, что, обнаруживая относительно хорошее знакомство с прибрежной финикийской и филистимской областью и прежде
всего с ее городами, они ничего не знали или же имели лишь
самые смутные и неопределенные сведения и представления
относительно глубже лежащих местностей Палестины и Сирии. Такие крупные приморские города, как Газа10, Асколон11, Азот12, Иоппия (современная Яффа)13, Дора14, Акка15, были известны грекам еще в доэллинистическую эпоху и упоминаются, по большей части, еще Геродотом, как нам уже известно, лично посетившим Финикию и область филистимлян и знакомым с крупными городскими центрами, расположенными в этой
местности, следовательно, не только понаслышке16. Посещение
Финикии приписывается также еще Пифагору; однако, как и
остальные касающиеся жизни этого философа известия, факт
8 Jos. Flavius. Contra Apionem 1, 12; цитировано по русскому переводу Израэльсона и Генкеля, стр. 12-14.
9 Gutschmid. Kleine Schriften. Band IV. S. 416.
10 Газа упоминается еще Геродотом (II, 159, III, 5), причем он называет Газу городом, не меньшим столичного города Сард.
11 Herodot 1, 105.