Еврейская мудрость. Этические, духовные и исторические уроки по трудам великих мудрецов
Шрифт:
В Столпце (Польша) 23 сентября 1942 года, немецкие солдаты окружили гетто. За городом уже были готовы ямы. Немцы вошли в гетто, рыская кругом и стреляя во все, что казалось им подозрительным. Элиезер Меламед со своей девушкой спрятались в какой-то комнате за мешком муки. В дом прокралась мать с тремя детьми. Она спряталась в одном углу, а дети – в другом.
Немцы нашли детей. Маленький мальчик начал плакать: «Мама! Мама!» Но другой ребенок, четырех лет от роду, прошипел ему на идиш: «Zog nit “Mameh”. Men vet ir oich zunemen» («He кричи “Мама”. Они тогда ее тоже заберут»).
Мальчик перестал плакать. Мать не шелохнулась. Немцы забрали детей. Мать была спасена. Я часто слышу эти слова, особенно по ночам: «Zog nit “Mameh”» – «Не кричи – “Мама”». И я никогда не забуду лицо матери. (Потом)
Американский раввин Берл Байн встретил в Израиле одного пастора, который приставал к нему с провокационными и явно недоброжелательными вопросами, например: «Чего же вы, евреи, хотите?»
Байн рассказал пастору эту историю и добавил: «Чего мы хотим? Я скажу вам, чего мы хотим. Я просто хочу, чтобы мои внуки могли спокойно звать маму. Мы просто хотим, чтобы мир оставил нас в покое» (Доктор Джеймс Давид Вайс, «Виноградное вино»).
Я расскажу про один день, обычный день, такой же, как и все остальные. В этот день я чистил ангар… В потолочной балке застрял какой-то зонт, и эсэсовец Пауль Грот приказал мальчику снять его. Мальчик забрался на крышу, но упал и повредил себе что-то. Грот наказал его двадцатью пятью ударами плеткой. Ему понравилось это развлечение, он позвал другого эсэсовца и сказал, что нашел евреев-«парашютистов». Нам приказали подняться на крышу одному за другим.
…Результаты у большинства были плачевны. Они упали, сломали ноги, их пороли, их кусала овчарка Барри и, в конце концов, их пристрелили.
Но Грот еще не наигрался.
Вокруг было много мышей, и каждому из нас приказали поймать мышь. Он заставил пятерых узников снять штаны, а нас – бросить туда своих мышей. Потом он приказал им стоять смирно, чего они сделать никак не могли. За это их пороли.
Но и этого было недостаточно. Он заставил одного еврея выпить столько спирта, что бедняга умер… Нам приказали положить труп на доски и медленно унести его, напевая похоронный марш.
Вот описание обычного дня. А бывало и хуже.
Еще о концентрационных лагерях: Эли Визель – «Ночь», Яффа Элия – «Хасидские истории о Холокосте», Виктор Франкл – «Человек в поисках смысла», Теренс Дес Прес – «Выжившие: анатомия жизни в лагере смерти», Беньямин Ференц – «Хуже рабов: евреи на нацистском производстве и требования компенсации»
Через три дня после освобождения Бухенвальда, я получил пищевое отравление. Меня перевели в лазарет и я провел две недели между жизнью и смертью.
Однажды я встал, собрав все свои силы. Я хотел посмотреть на себя в зеркало, висевшее на стене. Я не видел своего отражения (с тех пор, как попал из гетто в лагерь).
Из глубины зеркала на меня смотрел труп. Я никогда не забуду его взгляд.
73. До и во время Холокоста
Реакция Запада
Фантастическим подтверждением бесчеловечности нашей эпохи является тот факт, что для тысяч людей клочок бумаги с печатью стал вопросом жизни и смерти.
Эта фраза была произнесена Томпсон при обращении к Конгрессу с просьбой провести билль Вагнера-Роджерса, позволивший бы двадцати тысячам немецких еврейских детей в возрасте до четырнадцати лет въехать в США. Предполагалось, что дети получат финансовую поддержку из независимых источников (от еврейских организаций) и не потребуют вложения общественных средств.
Хотя сенатор Вагнер и член конгресса мисс Роджерс представили этот проект через три месяца после кровавой «Хрустальной ночи», мало кто поддержал их. Одна уважаемая организация – Американский легион, поставила под сомнение допустимость отделения детей от родителей: «Американский легион убедительно возражает против разрушения семей, предлагаемого авторами этого проекта». Это было жестокой насмешкой над родителями, мечтавшими спасти жизни своих детей. Явно, как пишет Элиезер Беркович, руководство Легиона гордилось
Президент Франклин Делано Рузвельт, которого многие евреи ошибочно считали своим союзником, не сказал ни слова в пользу проекта. Однако его жена Элеонора яростно выступала в поддержку билля. Его молчание вместе с противодействием изоляционистов привело к тому, что идея умерла в зародыше. Большая часть этих детей погибла в газовых камерах. Будем надеяться, что руководство Легиона было довольно, когда узнало, что они умирали вместе со своими семьями.
Историк Вальтер Лэйкер пишет, что год спустя, когда Рузвельт уже наверняка знал об убийствах евреев, он все же уверял своего друга, члена Верховного суда – еврея Феликса Франкфуртера, что нет причин волноваться за евреев Европы. Якобы, их используют для постройки укреплений на границе СССР. Президент явно надеялся, что этот обман уменьшит давление еврейского лобби на союзников с целью заставить их более агрессивно бороться с геноцидом («Ужасный секрет»).
«Ты – еврей?» – спросил охранник.
«Да» – ответил ребенок, стоявший за оградой.
«Евреям вход запрещен» – заученно произнес охранник.
«Пожалуйста, пропустите меня. Я ведь очень маленький еврей».
В такие игры играли еврейские дети на борту «Сент-Луиса» в мае 1939 года.
Девятьсот тридцать семь евреев с кубинскими визами отплыли на борту корабля «Сент-Луис» от берегов Германии 27 мая 1939 года. Пока они плыли, на Кубе сменилось правительство, и их визы оказались недействительными. Вынужденный отчалить с острова, корабль направился к американским территориальным водам (находящимся меньше чем в ста милях от Кубы), где пограничные войска встретили их предупредительным выстрелом.
В конце концов, после многих недель интенсивных переговоров «Джойнта» с представителями четырех европейских государств (Англии, Бельгии, Нидерландов и Франции), беженцы получили право на въезд в эти страны. Однако, так как позже Германия оккупировала все эти страны, кроме Англии, больше половины евреев – участников «проклятого круиза», погибли в лагерях смерти.
Пусть Бог простит мне эти слова, но тот факт, что в последние месяцы большая часть американских евреев не пополнила собой ряды обитателей психиатрических клиник, никак не говорит об их психическом здоровье.
Хаим Гринберг, лидер движения Рабочих сионистов, выразил свой гнев и недоумение по поводу будничного, спокойного поведения американских евреев после того, как они узнали о гибели двух миллионов своих европейских собратьев. С горьким сарказмом, он предлагает установить пост в память не европейских евреев, а евреев Америки, которые «не выполнили (и не попытались выполнить) свой элементарный долг перед миллионами евреев, захваченных в плен в европейском аду».
Вместо того чтобы объединиться в попытках надавить на американскую администрацию и спасти хотя бы кого-нибудь, еврейские организации погрязли в мелких склоках и борьбе за власть. Гринберг вспоминает о заседании Еврейского трудового комитета, на котором еврей, бежавший из Польши, обвинил присутствующих в бездействии, за что его обозвали «истериком». Именно этот инцидент заставил Гринберга произнести гневные слова, которые я привел выше.
Сегодня эссе Гринберга часто приводится как доказательство того, что Западу, как и евреям Америки, было известно, по крайней мере в общих чертах, об ужасах Холокоста даже еще во время войны.
74. «Как овцы на заклание»
Почему евреи не сражались за свою жизнь?
Везде мне задавали один и тот же вопрос: почему евреи не защищались? Почему они, как овцы, шли на заклание? Вдруг я понял, что мы стыдимся тех, кто был сожжен, кого пытали, расстреливали… Подсознательно мы приняли взгляд немцев на евреев как на «недочеловеков»… История сыграла с нами злую шутку: разве не мы сами смеем осуждать шесть миллионов?