Еврейская мудрость. Этические, духовные и исторические уроки по трудам великих мудрецов
Шрифт:
Если понимать требование «говорить на семидесяти языках мира» буквально, то оно кажется невыполнимым. Возможно, здесь имеются в виду различные диалекты. Скорее всего, число «семьдесят» символизирует умение говорить на нескольких языках, а не только на родном.
Кроме того, что такое требование позволяет судьям не зависеть от переводчика, оно также гарантирует, что судьи будут знакомы с культурой народов, живущих вокруг них.
Мы не назначаем в Санhедрин стариков, евнухов и бездетных.
Так как в еврейской традиции возраст ассоциируется с мудростью, то термин «старики» здесь касается глубоких старцев.
Закон исключает из числа судей евнухов и бездетных,
Сатира на несправедливость
Александр Македонский посетил (мифического) царя Катью, который показал ему огромные хранилища с золотом и серебром.
Александр сказал: «Мне не нужно твое золото и серебро. Я приехал, чтобы изучить ваши обычаи, узнать, как вы вершите справедливость».
В это время к царю пришел человек, купивший луг у соседа и нашедший на нем мешок золотых монет.
Покупатель говорил: «Я купил луг, а не сокровище», а продавец возражал: «Я продал луг и все, что на нем есть».
Царь спросил одного из них: «У тебя есть сын?»
Тот ответил: «Да».
«У тебя есть дочь?», – спросил царь другого.
«Да».
«Пусть они поженятся, отдайте им сокровище».
Александр засмеялся, и царь спросил его: «Почему ты смеешься? Разве я не прав? Если бы к тебе пришли с таким делом, как бы ты рассудил их?»
«Я бы казнил обоих и забрал сокровище».
«Ты так любишь золото?»
И царь устроил Александру пир, на котором угощал его золотыми котлетами и золотыми цыплятами.
«Я не ем золота!» – закричал Александр.
«Если ты не ешь золото, почему ты его так любишь? В твоей стране светит солнце?»
«Конечно».
«Там идет дождь?»
«Да».
«И живут разные зверушки?»
«Ну конечно!..»
«Вам позволено жить только из-за них».
33
С небольшими изменениями я следовал переводу бен Циона Боксера в книге «Талмуд: избранные истории»
Луис Джейкобс считает, что мораль этой истории такова: «Когда человек несправедлив, он хуже любой скотины» («Еврейское право»).
58. Убийство и смертная казнь
Взгляды Талмуда и Торы
Кто прольет кровь человека, того кровь прольется рукой человека.
Так как человек создан по образу Бога, его убийство также считается преступлением против Бога.
Кто ударит человека так, что тот умрет, да будет он предан смерти. Но если кто не злоумышлял, а Бог подвел ему под руку, то Я тебе назначу место, куда ему убежать.
И не берите выкупа за душу убийцы, грешника, которому надлежит умереть, а должен он быть предан смерти.
У народов, живших вокруг древних евреев, семья жертвы могла принять выкуп от убийцы, согласившись не преследовать его и не искать мести. Как объясняет Маймонид, Тора запрещает это, так как «Душа жертвы принадлежит не его семье, но Богу» (Мишне Тора, «Законы об убийстве и защите жизни», 1:4).
Тора приводит два аргумента в пользу смертной казни, как наказания для убийц и других, совершивших тяжкие преступления (тех, кто лжесвидетельствуют, клевещут на ближних, обвиняя их в несовершенных ими преступлениях, тех, кто крадут людей с целью обратить их в рабство).
1. А остальные
То есть, смертная казнь является мерой профилактики. В последнее время противники смертной казни пытаются подвергнуть сомнению ее действенность в этом аспекте. Судья Роберт Борк с юмором заметил: «Взгляд, утверждающий, что наказание не способно отпугнуть потенциального преступника, противоречит здравому смыслу обычных людей. Возможно, именно поэтому его столь рьяно защищают многие социологи».
2. И искорени зло из среды своей.
Танах заставляет верующих ненавидеть зло (но необязательно тех, кто творит зло) и уничтожать тех, кто совершает особенно бесчеловечные поступки. В конце концов, союзники повесили главных нацистов в Нюрнберге, а израильтяне казнили Адольфа Эйхмана не потому, что хотели испугать будущих преступников или думали, что, оставшись в живых, эти люди продолжат свое злое дело. Они просто считали, что зло, причиненное нацистами, столь огромно, что заслуживает соответствующего наказания. Говоря словами раввинов, «мидда к’неhhед мидда» – мера за меру.
Однако не только организаторы массовых убийств заслуживают смертной казни, ибо ценность каждой жизни бесконечна. Поэтому убийство одного невинного человека представляет собой бесконечное зло. Убийство еще десяти – увеличит лишь масштаб преступления, но не его тяжесть.
Во многих случаях убийство одного человека является, по сути, массовым убийством. Раввины считают так на основании эпизода из Брейшит (4:10). Когда Каин убивает Авеля, Бог говорит ему: «Кровь брата твоего вопиет ко мне из земли». Слово «дмай» буквально означает «крови». Раввины говорят: «Почему говорится «крови», а не «кровь»? Речь идет о его крови и крови его потомков (которые никогда не родятся) (Мишна Санhедрин 4:5). Поэтому убийца также несет вину за нерожденных детей жертвы и всех его потомков до конца времен.
В Торе не дается особых ограничений на применение смертной казни. Необходимо, чтобы два свидетеля присутствовали при преступлении (Дварим 17:6).
Взгляд Талмуда на смертную казнь
Нигде взгляды Талмуда и Торы не расходятся так сильно, как в вопросе о смертной казни. Авторы Талмуда, в основном, хотя есть и исключения, настроены против смертной казни даже в случае предумышленного убийства. На судебную власть здесь накладывается столько ограничений, что почти не остается возможности приговорить убийцу к высшей мере наказания.
Вот некоторые из этих ограничений.
Человек не может свидетельствовать против себя (буквально – «не может говорить о себе плохо»).
Поэтому суд не принимал добровольное признание в делах о преступлениях, заслуживающих смертной казни. Основываясь на своем опыте врача и на знании Талмуда, Маймонид пишет: «Это мог быть один из тех несчастных, чья душа страдает, кто не хочет жить… И это заставило бы его признаться в преступлении, которого он не совершал, чтобы добиться желанной смерти» (Мишне Тора, «Законы о Санhедрине», 18:6).
Отрицание признаний привело к тому, что еврейские суды – единственные в древнем мире! – отказались от применения пыток. (В денежных делах еврейское право принимает признание, так как человек волен поступать со своими деньгами, как хочет. Его жизнь, однако, ему не принадлежит.) Так как римская, католическая и другие судебные системы считали признание самым лучшим доказательством, в них широко применялись пытки подозреваемых.
У еврейских судов, однако, не было такого соблазна, так как признание все равно не имело бы юридической силы.