Еврейская сага
Шрифт:
– А тебе нужны ещё доказательства?
Он встал с дивана, поднял её и понёс в спальню. Она обвила руками его шею и поцеловала.
– Я думала, мы сходим с тобой в кино, – с усмешкой сказала она.
– Завтра. А сегодня я пьян тобою.
Он положил её на постель и лёг рядом с ней. Им предстояла волшебная ночь любви.
В кинотеатре их увидела сотрудница отдела кадров. Он узнал об этом на работе только на следующий день. К нему подошёл начальник отдела кадров Зыков.
– Лев Самойлович, Вас видели вчера вместе с Верой Лебеденко. Я
– Хорошо, Дмитрий Павлович, я подумаю, – ответил он, понимая, что в управлении всё уже знают и оправдываться бессмысленно.
В конце дня Вера зашла к нему в кабинет.
– Мне показалось, что нас уже вычислили, Лёвушка, – озабоченно проговорила она.
– Ко мне подходил Зыков. Он откровенно заявил, что не потерпит адюльтера и не остановится и перед тем, чтобы тебя уволить. Я не могу этого допустить. Давай расстанемся на какое-то время, пока все не угомонятся, – проговорил он, глядя ей в глаза.
– Я думала, у тебя есть мужество, – грустно сказала Вера. – А ты такой, как все. – Она с укоризной взглянула на него. – Пожалуй, делать нечего. Я вынуждена согласиться, мы разбегаемся. Я вынесу тебе твои вещи.
10
Возвратившись домой, Лев Самойлович постарался восстановить отношения с женой. Елена Моисеевна обратила внимания на попытки мужа и с некоторым удивлением принимала его неловкие ухаживания, не понимая причину происшедших в нём перемен. Конечно, она связывала их с командировкой и полагала, что так он, возможно, замаливает какие-то свои грешки. Но она не могла не почувствовать его глубоко потаённые страдания.
Лев Самойлович болезненно переживал разлуку с Верой. Он скучал по её ласкам и нежным рукам, по её волнующему шёпоту и тонкой иронии. Она не заходила к нему в кабинет и, когда он проходил мимо, опускала взгляд долу. Она пыталась казаться равнодушной и не смотрела на него, когда он обращался к ней за какими-то бумагами или письмами.
Прошёл месяц, и Вера почувствовала в себе большие перемены. У неё стала набухать грудь, и возникали неприятные ощущения, когда она касалась её руками, чуть температурило, появились боли в нижней части живота. Однажды утром перед выходом на работу её затошнило, и она обеспокоенная вышла на лестничную клетку и нажала на дверной звонок соседней квартиры. Женщина лет шестидесяти в байковом халате открыла дверь.
– Что случилось, милая? – спросила она. – Ты белая, как мел.
– Валя, мне плохо, тошнит, живот болит. Я не знаю, что делать, – тяжело дыша, ответила Вера.
– Идём к тебе, Верочка.
– Мне на работу пора уходить.
– Сегодня ты ни на какую работу не пойдёшь, – решительно сказала соседка. – Возможно, ты беременна. Скажи, последние месячные когда были?
– Месяца полтора, как прошли.
– Думаю, так и есть. Ты сегодня ела что-нибудь?
– Только собиралась перекусить перед выходом.
– Так, иди, ложись на
Она зашла в маленькую кухню, открыла холодильник и достала яйцо, сливочное масло, голландский сыр и лимон. Потом зажгла конфорку и поставила на неё маленькую кастрюльку с яйцом.
– Верочка, как ты себя чувствуешь? – спросила она, вернувшись в спальню.
– Немножечко лучше. Спасибо, Валя, – поблагодарила Вера. – А откуда ты всё это знаешь?
– Я всю жизнь проработала в больнице, милая. Кстати, в родильном отделении. Так что тебе повезло. Вот яйцо всмятку, бутерброд и солёные огурчики нежинские нашла у тебя. – Она положила перед ней поднос на одеяло. – Поешь, потом дам тебе чай с лимоном.
– Я всё же не понимаю, ведь рождение ребёнка – подарок для женщины. Почему тогда возникает токсикоз, почему организм как бы отторгает его?
– Понимаешь, милая, ты получила мужские хромосомы, и твоя иммунная система реагирует на них. Ведь это чужие клетки. А потом всё балансируется и организм принимает их, – объяснила Валентина. – Ну, ты ешь, а я тебе чаю принесу.
Вера ела, а Валентина посматривала на неё с любопытством. Болезненное состояние девушки каким-то непостижимым образом подчёркивало её особенную красоту. Каштановые волосы спадали на пергамент бледного лица, на котором пронзительным светом горели серые глаза, лебединая шея гармонично возвышалась над роскошными плечами, маленькая упругая грудь волнующе вздымалась под голубой блузой. «И такая красавица должна страдать? Нет правды под Луной. Куда подевались настоящие мужчины?»
– Скажи, Верочка, а где тот молодой мужчина, с которым я видела тебя месяц назад? Такой симпатичный, черноволосый, интеллигентный, – спросила она. – Он отец ребёнка?
– Мы с ним расстались, Валя, – печально вымолвила Вера. – На нас настучали в конторе, и нам предложили разойтись.
– Да что же это такое! Как сегодня можно бить людей за любовь?! – возмутилась Валентина.
– Ещё как можно! Сталин умер, но его слуги живут и здравствуют.
– Знаешь что? Ты всё-таки сделай тест на беременность.
Когда Валентина ушла, Вера набрала номер телефона секретаря директора.
– Светлана, привет. Я сегодня неважно себя чувствую и на работу не приду. Возьму больничный.
– Хорошо, Вера, я передам в отдел кадров.
Тошнота прошла. Она подошла к зеркалу, поправила причёску, подвела губы ярко красной помадой и придирчиво осмотрела коричневый шерстяной костюм. Потом надела курточку и вышла из дома. Участковый, знающий её много лет, осмотрев Веру, выписала ей освобождение на два дня. Тест подтвердил предположения Валентины.
На следующий день она позвонила Льву Самойловичу.
– Лев Мирский слушает, – прозвучало в телефонной трубке.
– Здравствуй, это Вера. Мне нужно с тобой переговорить.