Еврейская сага

Азарэль Пётр

Она поднесла бокал к губам и выпила его залпом. Илюша выпил вслед за ней и отдал ей бокал.

– Я тоже люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда помнил о нашей сегодняшней встрече, – сказала Яна. – Поиграй мне что-нибудь.

Она взяла его за руку и потянула к пианино, стоящему в её комнате. Он открыл его, размял руки, взглянул на Яну, и соната Шопена заполнила всё пространство.

– С этой сонатой я чуть не победил в Варшаве, – произнёс он, закрыв глаза.

– А я бы присудила тебе первую премию.

Она подошла к нему сбоку и, наклонившись, поцеловала в губы. Он прекратил играть, поднялся со стула и обнял её.

– Ты останешься

сегодня? – спросила она. – Я не хочу, чтобы ты уходил.

– Я не уйду, – ответил он.

Она простёрла правую руку за спину, и освобождённое от застёжек платье плавно упало на пол. Яна стояла перед ним нагая и прекрасная, как Афродита, вышедшая из пены волн у острова Кипр. Он подошёл к ней, поднял и понёс на постель. Потом разделся, прилёг рядом с ней, любуясь её безукоризненным телом, и, почувствовав прилив необоримого желания, вошёл в неё.

Рано утром они проснулись и она, найдя его плоть под одеялом, оседлала его и, достигнув оргазма, упала на его вздымающуюся от страсти грудь.

Они встретились ещё раз накануне отлёта в Вену, не в силах оторваться друг от друга. В аэропорту Шереметьево Яна поцеловала его и ушла вслед за родителями. Она не сказала ему ничего, но уже знала, что носит в себе их будущего ребёнка.

12

Рома работал в строительно-монтажном управлении, при поддержке отца, Льва Самойловича, постигая премудрости строительной отрасли. Ясный аналитический ум, тренированный в шахматном клубе и университете, помог ему вскоре разобраться в запутанном хозяйстве, и понять серьёзные проблемы, не позволяющие ей стать прибыльной. Он не раз говорил об этом с отцом, звоня ему домой по вечерам.

– У нас какое-то крепостное право. Люди, как рабы, работать за гроши в стуже и жаре не хотят, всё из-под палки. Надо поощрять трудяг, улучшать условия труда, внедрять современную строительную технику. Тогда и объекты будут качественней, и сдаваться в срок без никому не нужных авралов и нагоняев.

– Ты прав, Рома. Но ты же знаешь, в какой стране мы живём. Выбрось из головы фантазии и делай то, что должно.

– Ладно, папа. Привет Вере и целуй Андрюху.

По выходным он встречался с Машей и без ума от её дозволенного поцелуя возвращался домой поздно вечером. Они ходили на симфонические концерты, в театр, в кино и на каток, и с каждым разом он всё сильнее ощущал, что крепость даёт трещины и скоро падёт. Он был умён и напорист, а женщины любят таких мужчин. Однажды в начале марта ударил, как порою бывает на исходе зимы, двадцатиградусный мороз. Мария от прогулки отказалась и пригласила его на день рождения к подруге. Он согласился, видя в этом многообещающий знак. Света, так её звали, была со своим парнем, артистом балета, который всё время красиво танцевал с ней под музыку группы Пинк Флойд. Он принёс её альбом «Тёмная сторона Луны» и с наслаждением подпевал и лез целоваться. Потом они взяли двух подруг, скучавших без парней, чтобы развезти их по домам.

– Маша, я оставляю тебе квартиру, – бросила она на выходе. – Не теряйся, Рома – отличный парень. Будь счастлива. Я заночую у Игоря. Завтра к обеду вернусь.

– Ладно, Света. Может быть, мы ещё потанцуем.

– Маша, не будь дурой, – сказала подруга и скрылась за дверью.

Она вернулась в гостиную и подошла к Роману.

– Правда, у меня замечательная подруга?

– Но ты лучше. Я уже просто не могу без тебя. Я засыпаю и просыпаюсь с тобою в голове. Это мука, видеть тебя и не сметь дотронуться.

– Ты

хочешь потанцевать? – спросила она.

– Да с тобой хоть на край света.

Он быстро поднялся, обнял её и попытался вести, стараясь попасть в такт музыке. Она прижалась к нему и вдруг поцеловала в губы. Он остановился и, не скрывая удивления, взглянул на неё.

– Света вернётся только завтра днём. Квартира наша, милый.

Рома опомнился, поднял её и понёс в спальню. Теперь уже не нужно было никаких слов. Он раздел её, разделся сам и, трепеща от страсти, вошёл в неё.

– Ты меня так любишь? – всё время спрашивала она, пока оргазм не опалил их своим жарким всепоглощающим огнём.

Потом они лежали, тесно прижавшись друг к другу, и он, счастливый и нежный, ещё не мог знать, что через месяц она согласится выйти за него замуж.

13

Илюша долго переживал разлуку с Яной, перенося свои нерастраченные чувства в музыку. Его игра, эмоциональная и вдохновенная, привлекла внимание профессионалов, и на страницах Московских газет и журналов появились статьи о нём. Однажды он получил письмо, содержащее копию обращения оргкомитета международного конкурса имени Артура Рубинштейна в министерство культуры СССР, – его приглашали принять участие в конкурсе пианистов в Израиле. Москонцерт подготовил рекомендацию министерству, но директор Сергеев во время беседы с ним откровенно заявил, что в связи с тем, что после Шестидневной войны 1967 года СССР разорвала дипломатические отношения с Израилем, не верит, что он, Илья Вайсман, получит разрешение на поездку во враждебную страну. Через месяц его вызвали в министерство культуры. Моложавый хорошо выбритый мужчина указал ему на кресло возле стола.

– Илья Леонидович, садитесь, пожалуйста, – подчёркнуто вежливо сказал он. – Я давно слежу за Вами. Вы быстро прогрессируете, и мы возлагаем на Вас большие надежды. Я, конечно, чтобы удовлетворить просьбу об участии в конкурсе, обратился за советом в наши славные органы. Вчера получил ответ. Они не рекомендуют посылать Вас в страну, с которой нет дипломатических, культурных и прочих отношений.

– Очень жаль, – произнёс Илюша. – У меня большие шансы победить на этом престижном международном конкурсе. Это добавило бы славы советской пианистической школе. Музыканты ведь на самом деле являются лучшими дипломатами.

– Я с Вами согласен, но ничем помочь не могу, – ответил чиновник негромко, боясь не без основания, что его разговоры в кабинете прослушиваются. – У Вас впереди блестящее будущее. В девяностом году состоится конкурс Чайковского и я уверен, Вы станете лауреатом. А это открывает огромные возможности для гастролей по всему миру. Не переживайте. Всего доброго.

Чиновник подошёл к Илюше и крепко пожал руку.

Отказ был ожидаем, но Илюша надеялся на чудо. Увы, чуда не произошло, и сказка не стала былью. А он в глубине души так надеялся встретиться с Яной.

Он продолжал гастролировать и несколько его концертов состоялись и в Москве. Однажды в феврале после исполнения сонаты и фантазии до мажор Франца Шуберта Илюша отдыхал в артистической уборной, когда к нему подошла молодая женщина, одетая в строгий шерстяной костюм синего цвета. Он был ей к лицу и, несомненно, подчёркивал её стройную фигурку.

– Здравствуйте, Илья Леонидович, – смело обратилась она.

– Здравствуйте, – дружелюбно улыбнулся он. – Вы что-то хотели спросить?

– Я из журнала «Музыкальная жизнь». Мира Альтшулер меня зовут.