Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины»
Шрифт:
Многие евреи бежали и укрылись в св. общине Полонное, которая была укреплена лучше, чем Бар, и там собралось также много панов, спасавшихся от меча православных. И к городу прошли бунтовщики, они хотели захватить город и перебить всех находившихся в нем.
Но евреи, укрывшиеся в Полонном, были мужественны; они знали военное дело, и они, стоя у стен крепости с ее внешней стороны, храбро защищались от бунтовщиков, в которых стреляли также и паны. И бунтовщики увидели, что они ничего не смогут сделать. Но им пришла на помощь измена православных жителей города. Православные горожане давно таили ненависть к евреям, и они, учинив между собою совет, быстро порешили перебить стражу у ворот и защитников крепости для того, чтобы впустить в город бунтовщиков. И гнусные изменники, православные горожане, напали на защитников города, и бунтовщики, что стояли под городом, ворвались в него, перебили безжалостно всех — и старых и молодых, — а потом подожгли город. Да падет возмездие на головы поджигателей!
Наступил мрачный день, все покрылось облаками; страх, ужас и смятение охватили всех, когда неприятель ворвался в Полонное. Евреи были перебиты тысячами — юноши и девушки, седовласые старики и мальчики, — кровь переливалась через окошки домов. Проклятые бунтовщики, убивая еврейских детей, предварительно ощупывали их, словно ягнят и телят, чтобы узнать, жирны и здоровы ли они, а потом они осматривали их внутренности, устанавливали — подражая еврейским
Подобных злодеяний, как в этот год, не совершалось со дня сотворения мира. По городам и деревням, полям и виноградникам убивали католиков и племя, живущее обособленно от всех народов [18] .
В Гомеле укрывалось множество евреев, и они были охвачены смертельным страхом, и слышались над городом стенание и плач, и несчастное племя, заброшенное в чужую землю, возносило свои молитвы к небесам. А бунтовщики между тем подкупили начальника города с тем, чтобы он выдал семя Израилево и все их богатства. И злодей-начальник с поспешностью согласился на все, к великой радости и торжеству православных, и ужас, словно тлеющие угли, обжег сердца евреев. С обнаженными саблями и пиками окружали православные со всех сторон евреев, и они сказали: «Почему вы еще верите в Бога, который не спасет вас от смерти, в грозный час не внемлет вашим молитвам, который отвернулся от своего осужденного народа? Измените ему и вы станете господами». И еще говорили наглецы: «Смотрите, ваш Бог молчит. Мы разоряем и уничтожаем вас, а он вас не спасает. А изменившие ему все остались невредимы и целы. Если вы будете держаться своей веры, вы все погибнете, как погибли ваши братья на Украине, Покутьи [19] и в Литве; там были перебиты сотни тысяч; и в живых никто не был оставлен. Где же обещание царя вашего и Бога, что он не нарушит союза, заключенного с вами?». И воскликнул тамошний раввин р. Элиэзер: «Братья, подобно нашим братьям, отдадим свои жизни за святость имени и своей смертью заслужим вечную жизнь». И он сам, подавая пример, первый отдал себя на смерть…
18
Т.е. евреев.
19
Покутьем называется юго-западная часть Галиции.
Убеленные сединой старцы и подростки, девушки и юноши, они слышали, как, несмотря на ужасные пытки и страшные мучения, которым подвергался раввин, он продолжал увещевать их погибнуть за святость имени. И, преисполненные благочестия, они в один голос отвечали: «учитель наш и наставник, мы отдаем себя на смерть, может быть, этим мы искупим свои прегрешения». Испросив прощение друг у друга, они сказали злодеям: «Совершайте свое дело и поступайте с нами так, как вам заблагорассудится, но мы не примем вашей веры…». И злодеи стали избивать евреев палками (для того, чтобы они не сразу умерли). Трупы громоздились кучами, но их не предали земле, и они стали пищей собак и свиней, и иссохшие кости, руки и ноги валялись по улицам. Спасшиеся от меча, израненные и ослабевшие бродили по полям, и они погибали от холода и становились добычей волков. А малые дети, оставшиеся сиротами, бродили по улицам, словно стадо без пастуха, искали тела своих родителей и видели, как те, плавая в крови, корчились в предсмертных муках. А евреи, прятавшиеся в пещерах, расщелинах скал и оврагах, изнемогая от голода и жажды, сами отдавались в руки злодеев. И те ужасными пытками замучивали их до смерти. И они оставили в живых — себе в утеху, для блуда и разврата — только красивых молодых женщин и девушек [20] .
20
Интересно отметить, что в то время, как Ганновер посвятил разгрому Гомеля всего две строчки, хронисты, происходящие из Польши и особенно из Литвы (ср. страницы, посвященные Гомелю у Саббатая Гакогена), уделяют особое внимание благочестию и мученичеству гомельских евреев. Очевидно, в этом сказалась их тенденция наделить особым ореолом литовских евреев. Рассказ о Гомеле выдержан в строгом соответствии с созданным в клерикально-националистической еврейской летописной традиции стандартным описанием гибели за «святость Имени». Ср. написанный в этом же традиционном стиле рассказ Ганновера о Тульчине.
Разбойники, оставшиеся в Литве, продолжали грабить до последнего гроша и убивать евреев. А оттуда вершители злодейских дел отправились в Стародуб, где они действовали безудержно, словно звери, и перебили множество евреев. Также и в Чернигове и в св. общине Брагин были подвергнуты всевозможным пыткам и убиты очень многие, и погибло тогда вообще в той стране несчетное число евреев. Жители многих городов скрылись в Гродно, а другие в Вильно, жители которой оставались на месте. Всех бедствий невозможно перечислить. Жители св. общины Пинск, бежав из города, обещали горожанам-неевреям ценные подарки, если те будут следить, чтобы бунтовщики не подожгли еврейскую улицу, не разорили синагоги и молельни. И когда неприятель пришел в город, он пощадил только православных, а множество бедных и нищих евреев, не смогших по недостатку средств бежать [21] , было погребено самыми мучительными способами. Когда паны и храбрые воины узнали об этом, они окружили город, занятый бунтовщиками, и подожгли его со всех четырех концов; бунтовщики, ища спасения, бросились к лодкам и кораблям, но паны топили их, пускали ко дну; многие нашли свою гибель в огне. Так князь Радзивилл и военачальники отомстили бунтовщикам и сожгли город дотла.
21
Как документальную параллель к этому месту — напомним, что и ковельский ксендз сообщал, что многие евреи не смогли оставить город перед занятием его повстанцами «по причине великой бедности своей» (Архив Юго-западной России, ч. VI, т. 1, стр. 5)
Также и в округе Пинска на протяжении многих верст евреи подвергались насилиям со стороны неприятеля. А жители св. общины столичного города Брест разбежались в разные стороны; бежал также и раввин, а оставшиеся в городе евреи охраняли синагоги и молельные дома. И когда пришел неприятель, они были подвергнуты жесточайшим пыткам; женщины и малые дети были перебиты, святилища разорены, дома все разрушены до основания. В запустении развалились врата города и обезлюдел край [22] . Да воздаст им Господь по заслугам!
22
«Исайя», 24, 12.
В св. общине Владава укрывались тысячи евреев, но неприятель налетел на них, как коршун, и перебил множество — почти десять тысяч душ. И так в Литве, по которой проходил неприятель, были разрушены сотни городов и деревень, также и в Заднепровье были разорены бесчисленные общины; сожжены,
В св. общине Борисполь было перебито множество евреев, а их дети зарезаны, как ягнята; св. община Переяслав несколько раз испивала от чаши горечи, в смятении евреи бежали в св. общину Борисовка. Но бунтовщики пришли туда; они убили множество евреев, зарезали их младенцев, а над теми евреями, что остались в живых, неевреи, знавшие их, сжалились и возвратили их домой в Переяслав, где они оставались взаперти, словно заключенные, в своих домах, ибо они боялись показаться на глаза бунтовщикам; и вечером они не ведали, что принесет им утро, а утром — что сулит им вечер [23] .
23
Ср. «Второзаконие», 28, 67.
В св. общине Пирятин, также, как и в Лубнах, злодеи учинили великое избиение, а город обратили в развалины. Лубенского раввина, которому были открыты многие таинства торы, они обвили свитками пятикнижья и сожгли; многие почтенные жители были убиты на кладбище. В Покутье и Подляшье [24] были разорены сотни городов, городков и деревень, перечислить я все не в силах, и там были убиты и замучены за святость имени десятки тысяч евреев…
Евреи из прославленной своими учеными и писателями, благочестивыми и почтенными жителями св. общины Острог, столицы Руси, порешили не медля, не откладывая на следующий день, бежать в Польшу. И община бежала, побросав все свое имущество и добро. Но многие из слабости и дряхлости не смогли бежать, и они остались, исполненные скорби и стеная. Бунтовщики явились так скоро, словно они прилетели на крыльях орлиных, и они договорились с горожанами, присоединившимися к ним, и они сообща убили всех оставшихся евреев, подвергая их жестоким мучениям. И так была разрушена св. община. Синагога была обращена в конюшню; в домах выламывали окна и двери, ломали всю утварь, в поисках зарытых сокровищ выкапывали ямы; каменные дома оставались стоять без крыш, окон, дверей, печей, а деревянные дома были сожжены после того, как было разграблено все находившееся в них. Потом были разрушены все окрестные города, которым нет числа. К бунтовщикам, разграбившим Немиров, присоединилось громадное число селян, и они убивали евреев, где бы ни встретили их, никого не оставляя в живых.
24
Подляшье — историческое название одной из частей Польши, населенной частично белорусами и украинцами, вытеснившими древних насельников — ятвягов. С XIV в. по 1569 г. входило в состав Литвы. С 1569 г. образовало самостоятельное воеводство.
В св. общину большого и укрепленного города Константинова явились вооруженные православные, и они мучительными и жестокими способами перебили евреев. Не было числа исколотым и замученным жертвам, валявшимся по всем улицам, а многие были раздавлены колесами телег.
Князь и великий вельможа Вишневецкий выказал по отношению к евреям много добра и справедливости. Во всех местах, где угрожала опасность, он давал возможность евреям идти впереди, защищая их с тыла, словно щит и панцирь; когда же опасность грозила спереди, — тогда Вишневецкий, пройдя со своими войсками вперед, разгонял бунтовщиков, которые бежали от него; князь защищал и оберегал евреев, словно орел своих птенцов, словно милосердный отец своих младенцев [25] . И страшась князя, бунтовщики не совершали нападений на евреев, следовавших с его войском. В разрушенный Немиров, в котором бунтовщиками были перебиты все евреи, от стариков до юношей, князь послал своих воинов для того, чтобы они хорошенько отомстили неприятелю.
25
Князь Вишневецкий («Ярема» украинских хроник и песен), награжденный нашим хронистом (как и другими еврейскими летописцами тех лет) чертами безупречного рыцаря и «защитника Израиля», отличался, как известно, исключительной жестокостью, «Пусть они чувствуют, что умирают» — кричал он, по преданию, присутствуя на массовых казнях восставших хлопов.
Когда люди князя, вооруженные с головы до ног, вступили в опустошенный Немиров и перебили множество бунтовщиков и горожан, последние стали молить заключить с ними мир и союз и не оставаться в городе. Они обещали, что в случае, если снова придут бунтовщики, они выступят против них с оружием в руках. Это предложение было сообщено князю, оно ему пришлось по душе, и он поверил проклятым горожанам. Он направил к ним почтенных панов, а с ними множество слуг и подчиненных, и они были приняты горожанами со всевозможными почестями. Они оставались в городе в течение многих дней. А между тем горожане вступили со злодеями в дружескую переписку и приглашали их немедленно явиться тайком в город, чтобы перебить панов, и они обещали открыть перед ними ворота. Разбойникам, всегда готовым на всякое злодеяние, как нельзя больше понравилось приглашение горожан, — вооруженные с ног до головы, они тайком проникли в город и вероломно перебили, не пощадив ни одного, всех панов, находившихся в домах. Весть об этом распространилась повсеместно, и панами немедленно был выбран князь Доминик [26] главнокомандующим всем войском. И паны стали собираться со всех сторон, всего в числе 70 тысяч воинов, чтобы истребить и расправиться с крестьянами. А бунтовщиков собралось сотни тысяч, и все они были вооружены; и они решили окончательно уничтожить католиков. Поляки, которые все были опытные и обученные воины, говорили: нам нечего бояться неприятеля, хоть он так многочислен; ведь он не обучен военному делу. И бунтовщики, столкнувшись с поляками, пали духом и оробели; и они уже порешили было тайком бежать. Но тут к ним присоединились татары, они издавали такие громкие крики, что казалось, что под ними разверзается земля. Тогда поляков охватила робость и оторопь, и они незаметно отступили ночью, порешив, что им не устоять против бесчисленного врага, подкрепленного союзниками-татарами. Поляки оставили палатки, сотни и тысячи телег и лошадей, золото и серебро, а оружие они побросали по дороге, ибо их охватил страх… А бунтовщики не поверили, что поляки бежали; они решили, что те устроили им засаду, и поэтому они сначала не преследовали поляков. Но потом явились лазутчики и сказали: «Вам нечего опасаться, поляки бежали и находятся сейчас уже далеко отсюда, по дорогам бродит множество лошадей, валяется золото и серебро, которое никто не подбирает». Только тогда бунтовщики напали на стан поляков, перебили оставшихся там оруженосцев и овладели всей добычей [27] .
26
Хронист, конечно, без всякого основания связывает со вторым разгромом Немирова назначение князя Доминика Заславского одним из главнокомандующих польских армий (вместе с Остророгом и Конецпольским).
27
Описанное здесь поражение поляков известно под названием пилявецкой битвы (весьма подробно описана Ганновером).