Евроняня
Шрифт:
В одном из модельных агентств славный паренек, безуспешно пробивающийся в модели, открыл ей страшную тайну:
– Без денег не пробьешься. У тебя одна дорога – удачно выйти замуж. Например, за олигарха. Тогда от твоих коллекций все будут просто пищать!
«Что ж, пожалуй, этот добрый человек прав, – поразмыслив, решила Ника. – Другого пути нет. Замуж так замуж и – на подиумы!»
Но как? Где найти этого олигарха?
Следующие несколько дней Вероника посвятила поискам, теоретическим изысканиям и тщательному научному изучению мира настоящих олигархов, неизведанного
Когда курс теоретической подготовки был окончен, наступило время практических действий.
Основную часть дня Ника проводила в якобы легкомысленных прогулках возле фешенебельных офисов, расточая ослепительные улыбки всем мужчинам, входящим и выходящим из солидных дверей. Увы, хозяева жизни вечно спешили, их сопровождали целые толпы равнодушных бритоголовых головорезов, именуемых охраной, бесцеремонно оттеснявших девушку с олигархического пути. Поэтому олигархи своего счастья просто не замечали.
Через неделю, прошедшую откровенно впустую, Ника сообразила, что пора менять тактику. В каком-то кино она видела, как простая сельская девушка с американского ранчо случайно попала под колеса дорогой машины, хозяин которой сначала испугался, а потом влюбился и женился. Ника все тщательно взвесила, обдумала и решила поступить точно так же.
В один из последних ноябрьских дней, когда девушка быстрыми перебежками, чтобы не замерзнуть, двигалась в сторону примеченного офиса, вывеска которого показалась ей вполне подходящей – «Газпром», она действительно угодила под машину. Глупо, бездарно, метрах в трехстах от намеченной к замужеству площадки.
Машина, серебристая, ладная, блестящая, как раковина, начищенная содой, двигалась очень странно: какими-то рваными зигзагами, выписывая на дороге странную синусоиду.
Вероника остановилась прямо посередине яркой зебры, прикидывая, куда серебристое ландо вильнет в следующую секунду. Решила, что влево, а машина вдруг поехала совершенно прямо. Ника закричала, замахала руками, приковывая внимание странного водилы, и очнулась уже на бордюре. Короткая светлая, искусственной кожи юбка, треснув по шву, задралась на живот, на колене – огромная дырища (колготки, между прочим, были последними), а тонкий длинный каблук от одного из белых испанских сапожек купленных за бешеные деньги на распродаже в универмаге «Московский», почему-то оказался зажат в руке…
Сначала Ника просто до ужаса обрадовалась: повезло! Но…
– Боже! Что с вами? Вы живы? – Автоубийца в белой норковой шубе, явно женского пола, страшно и громко перепуганная, кудахтала, как десяток всполошенных куриц.
Вполне осознав масштабы трагедии: сапоги всмятку, колготок нет, юбки – тоже, а главное, никаким олигархом и не пахнет, – Вероника решила умереть, не приходя в сознание.
– Господи! Да скажите хоть слово! Или вы немая? – Убийца неловко потянула лежащую Нику за курточку, пытаясь пристроить ее за автомобиль, то есть скрыть от любопытствующей проезжей части; стильная, искусственного меха парка, пошитая по лекалам «Бурды», громко треснула и разъехалась по боковому шву.
– Милочка,
Лежать голой попой на дороге и впрямь было неуютно. И мокро. И холодно. Но что неудобства, когда только что закончилась жизнь?
«Белая норка» засуетилась еще пуще: уцепила Нику за плечи, поднатужилась – и впихнула прямо лицом на заднее сиденье машины. Помогая себе коленями, засунула бездыханное практически тело дальше в салон, подняла, согнув в коленях, остававшиеся еще на асфальте Никины ноги и захлопнула дверцу. Беспомощно упираясь лбом и носом в мягкую светлую кожу сиденья, с бесстыдно задранными над голой попой ногами, Ника очень ярко представила себя со стороны и громко взвыла. Обида, унижение, боль, страх, несбывшиеся мечты и утраченные иллюзии выплакивались бурно, с всхлипами и вскрикиваниями.
Горе-водительница, решив, что основная часть работы по спасению сбитой девушки успешно завершена, посчитала излишним дальнейшее пребывание на месте трагического происшествия и, резко газанув, унеслась в невидимые толпе дали. Крутя баранку и изредка оглядываясь на рыдающую жертву, «норка» чертыхалась и расстроенно приговаривала:
– Ну, что же ты так убиваешься? Жива ведь, не насмерть же я тебя сбила! До свадьбы заживет!
Ника же, как никогда отчетливо понимая, что свадьбы с олигархом, а значит, и вожделенной модельерской славы ей теперь вовек не видать, принималась рыдать еще сильнее.
Наконец машина прекратила свою бессмысленную гонку по Москве и встала. «Норка» обернулась к пребывающей в шоке пассажирке и ворчливо спросила:
– Куда тебя везти-то?
– Как куда? – на минуточку пришла в себя жертва. – В больницу! И милицию вызвать не забудьте, чтобы протокол материального ущерба составить.
«Норка» задумалась. Видимо, такой поворот событий не вписывался в ее стройные планы. Она достала из белой же сумочки флакон с духами, не жалея, побрызгалась.
«Французские!» – оценила Ника.
Следом из той же сумочки была извлечена синяя перламутровая пудреница с золотыми буквами «Ланком».
«Богатая, – поняла девушка. – И машина, наверное, тоже французская».
Почему-то эта мысль удивительно пришлась ей по сердцу: осознание того, что она передвигается по Москве на этом серебристом, изысканном, как Елисейские поля, мустанге, грело необычайно.
– Давай знакомиться! – сладким голосом произнесла «норка». – Генриетта! Надеюсь, мы станем подругами!
– Вероника! – Пострадавшая, как и полагается, протянула новой знакомой ладошку, но тут со стыдом увидела, что рука вся в грязи и застывших уже кровавых царапинах.
Генриетта тоже углядела Никины травмы.
– Слушай, ну как же тебя такую грязную в больницу везти? Ведь и не примут! Давай заедем к тебе, помоешься, переоденешься, а потом отвезу тебя, куда скажешь.
– Мне некуда ехать и не во что переодеваться, – уныло доложила жертва. – Я приезжая, живу у тетки, если она меня в таком виде встретит, то сначала вам глаза выцарапает, а потом в милицию сдаст.
Генриетта снова задумалась:
– Что же делать? Ладно! – на что-то решившись, махнула она рукой. – Мужа дома нет, поехали ко мне! Умоешься, переоденешься…