Европеец
Шрифт:
XI. Смесь
а) Литературные новости
В Англии недавно вышла книга под названием: Записки о Себастиане Каботе [1] , с приложением обозрения морских открытий. Конечно, немногие из наших читателей знают о Себастиане Каботе, и несмотря на то, он оспаривает у Колумба и Америга Веспуция [2] честь открытия Америки. Чтобы рассеять незаслуженный мрак, лежавший на имени славного мореходца, автор написал вышеназванную книгу, — имея возможность пользоваться из архивов такими документами, которые уничтожают всякое сомнение. Себастиан Кабот, по словам испанского писателя Гомары [3] и других, был сын одного венецианца, жившего в Бристоле. Там он родился, рано сделался моряком и во время одного из своих путешествий по северным морям дошел до гораздо высшего градуса с. широты, нежели как до сих пор думали. Кабот хотел найти дорогу в Китай через северные моря, чтобы сократить переезд в Индию; он достиг, по словам де-Бри, Бельфореста Шофтопа и других, 68-го С. Ш. [4] , был, как кажется, истинным открытелем залива, который
[1] Кабот Себастьян (ок. 1475–1557) — мореплаватель, исследователь Американского материка. Имеется в виду книга: Biddle. Memoir of Seb. Cabot. L., 1832.
[2] Америго Веспуций — Веспуччи Америго (между 1451 и 1454–1512) — мореплаватель, по происхождению флорентиец. Его именем названа Америка.
[3] Гомара Франциск Лопес де (1510—ок. 1560) — испанский историк, описавший завоевание Вест-Индии и Мексики.
[4] …он достиг, по словам де-Бри… 68-го С. Ш. — Источник этого высказывания установить не удалось.
О времени первого открытия Американского материка Каботом многие писатели говорили совершенно несправедливо. Но один патент, найденный в архиве, уничтожает всякое сомнение и бесспорно отдает Каботу высокую честь истинного открытия Америки. Этот документ, писанный 5 февраля 1498, заключает в себе подробное исчисление всех земель и островов, уже открытых Каботом, и это исчисление, вместе с картою, им начертанною (которая несколько лет висела в Вайтгале [5] (Whitehall), доказывает ясно, что Кабот был в тех странах прежде Колумба и Веспуция.
[5] Вайтгал — Уайтхол, дворец в Лондоне.
Далеко ли Кабот был на юге американского берега, не ясно видно из упоминаемого сочинения; кажется, однако же, что он доходил почти до Флориды. Впрочем, это неважно. Довольно того, что он видел Америку за целые четырнадцать месяцев до Колумба и за целые два года прежде, нежели Америго Веспуцци, которого именем называется весь новый мир, был на запад от Канарских островов.
В 1512 году Кабот вступил в испанскую службу, предводительствовал многими экспедициями в новооткрытую землю и открыл много нового. Он был и в Южной Америке, устремлял свои взгляды на Перу и просил Императора (Карла V), чтоб он позволил ему исполнить задуманные планы. Но Карл нуждался тогда в деньгах и должен был отказать ему в помощи. Удалец Писсарро [6] был счастливее. В 1528 году он получил позволения, средства и открыл Перу. Кабот кончил жизнь в Англии, и вероятно, в Лондоне. Но никто не знает, где покоятся его кости, и Англия, которая так гордится своими великими людьми, почти совершенно забыла одного из величайших мореходцев, оказавшего ей неисчислимые услуги.
[6] Писарро Франсиско (между 1470 и 1475–1541) — испанский конкистадор, участвовал в завоевании Панамы и Перу, основал г. Лима (1535).
Купер [7] издал новый роман под названием: il Bravo, Венецианская повесть.
Вашингтон Ирвинг [8] оканчивает и скоро издаст Историю Магомета, составленную из Восточных преданий.
Недавно вышло в Германии пятое пополненное издание стихотворений Лудвига Уланда [9] , одного из первоклассных немецких лириков, известного у нас по некоторым переводам В. А. Жуковского.
[7] Купер Фенимор (1789–1851) — американский писатель. Его роман «Браво», вышедший в 1831 г., входит в трилогию из истории европейского феодализма и описывает прошлое Венеции.
[8] Ирвинг Уошингтон (1783–1859) — американский писатель. С середины 1820-х годов переводы его произведений постоянно появлялись в русских журналах. Ирвинг был широко представлен в библиотеке Пушкина. Вышедшая в 1828 г. трехтомная «История жизни и путешествий Христофора Колумба» раскрыла новые стороны его дарования, присоединив к его репутации беллетриста репутацию ученого историка. Он был избран членом Королевской Академии Истории в Мадриде, получил почетную степень доктора права Оксфордского университета. Поэтому известие о новом выступлении Ирвинга на историческом поприще должно было вызвать большой интерес и напряженное ожидание. Однако историко-биографическое сочинение Ирвинга «Магомет и его преемники» вышло значительно позднее — в 1849–1850 гг.
[9] Уланд Людвиг (1787–1862) — немецкий поэт-романтик. Имеется в виду издание: Gedichte von Ludwig Uhland. 5., vermehrte Aufl. Stuttgart u. Tubingen, 1831.
Литературная репутация Уланда особенно замечательна. Несмотря на множество журналов в Германии, ни один из них не сказал ни слова в похвалу поэту в продолжении долгого времени, и только некоторые отзывались об нем с неуважением и даже с насмешкою. Между тем его звучные, глубоко-поэтические создания передавались с любовью из уст в уста, из сердца к сердцу и таким образом успели обойти всю Германию прежде, чем журналисты вздумали отдать им должную справедливость.
Но с тех пор как рукоплесканья немецких литераторов гремят поэту со всех концов немецкой земли, выражая ему любовь и сочувствие немецкой публики, в нем превозносят более всего его песни и романсы, обращая менее внимания на его патриотические оды и гимны, которые, однако ж, заключают в себе не менее достоинства. «Причина этому, — говорит Менцель, — находилась в обстоятельствах того времени; обстоятельства переменяются, и Германия отзывается с новым восторгом; и вдохновенные звуки Уланда, и те гимны, которые лира «его издала тому пятнадцать лет, кажутся нам теперь только созданными, ибо мы теперь только способны сочувствовать им» [10] .
[10] Причина
В Германии явился новый поэт Густав Пфицер [11] . Вот, что говорят об нем в Literatur-Blatt: «Мы находим в стихотворениях Пфицера благородно-нравственное направление Шиллера и Уланда, пламенное и чистое вдохновение, возвышенный и быстрый полет, и сладкозвучие и силу языка. При этом согласии, которое мы назовем сердечным, развивает он незаимствованное богатство духа самобытного и неподражательного. Но в большей части его стихотворений господствует, как у Шиллера, направление дидактическое. Когда он то с грустью и тоскою, то с чувством наслаждения воспевает природу, любовь, древнюю Грецию, женщин, свое отечество и собственную душу, то в этих песнях всегда отзывается Поэт-философ, который в каждой капле слезы, в каждой росинке ищет отражение целого мироздания. Редко оставляет он этот возвышенный полет, чтобы беззаботно предаться сердцу и утонуть в чувстве внутреннего счастья, как в следующей скромной песенке [12] :
[11] Пфицер Густав (1807–1890) — немецкий поэт, эпигон романтизма.
[12] Мы находим в стихотворениях Пфицера… как в следующей скромной песенке… — Слова Менцеля. Эта цитата, как и нижеприводимый текст песенки Пфицера, взяты из рецензии: Gedichte von Gustav Pfizer. Stuttgart; Neff, 1831 (Literatur-Blatt 1831. 5.XII N 123. S. 490–492).
10 Есть люди, живые и счастливые, которым все в жизни удается. То, что они говорят, удачно, то, чем они занимаются, вызывает одобрение. Они всегда приходят в нужный день, их влияние везде к месту, стрелка весов в их руке не дрожит и не движется. Они всегда преуспевают в любви, когда не принимают ее еще близко к сердцу. И веселых, и печальных они рассматривают как свою добычу. То, что они создают, — это жизнь, то, что они говорят — поэзия, без жалоб, без домогательства — их называют виртуозами. Едва ли я хотел бы поменяться с ними, идущими так высоко и уверенно, прислушиваться к одной двери, находиться у одного очага. Нередко я тоже почти впадаю в уныние: «Ты не заслуживаешь их внимания!» Ах, сладкий воздух услаждает даже муку сомнения. Робко несу я стихотворения, которые пою в дали очарования. Перед чудными лицами я робко жду решения. Завидуйте мне, виртуозы! Если вам нравится только одно! Если вы с любовью подносите мне розовые уста! (нем.)
Нет сомнения, что в этой песенке много красот, которые обнаруживают истинный талант. Однако, не во гнев Менцелю, многие стихи в ней доказывают еще незрелость и неопытность дарования. Так, напр., слово Virtuosen здесь не настоящее. Стих: Zittert und bewegt sich nicht, представляет двойной смысл; т. е. Zittert nicht und bewegt sich nicht 11* , или: Zittert nur, aber bewegt sich nicht 12* Кроме того, многие стихи слабы, а конец слишком обыкновенен. Но Мендель между своими похвалами не упоминает о других недостатках, кроме дурных рифм, следовательно, мы в нраве заключить, что его рецензия писана пристрастно, и хотя много можем ожидать от Пфицера, но не во всем поверить на слово его рецензенту.
11 Не дрожит и не движется (нем.).
12 Лишь дрожит, но не движется (нем.).
b) Северно-американский сенат
Вашингтон избрали как самое приличное место для американского сената. Палата представителей очень во многом не сходна с английским нижним парламентом: не только в архитектуре и украшениях, но и в самом ходе дела. Члены нижнего парламента стеснены в старинной, длинной зале, где, однако же, голос говорящего явственно слышен, когда он несколько возвышается над обыкновенным разговорным тоном. Скамьи уставлены рядами, возвышающимися один над другим; посетители сжаты в маленькой, узкой галерее.
Вашингтонская палата представителей, напротив того, великолепная полукружная зала 96 футов в ширину и 40 футов в высоту. Вдоль по ее полукругу стоят четырнадцать мраморных колонн, доходящих до самого потолочного свода и под капителями красиво убранных фестонами из красной камки. Галерея для публики возвышена около 20 футов над полом залы и занимает пространство за колоннами. Внизу, в середине залы, сидит оратор, от кресел которого семь ходов в виде лучей ведут к окружности, а представители одноцентральными полукружиями сидят против оратора — так, что все вместе похоже на половину паутинного круга. Все члены сидят на красных, мягких креслах, а перед ними письменные столы с перьями, бумагой и выдвижными ящиками, от которых у них ключи.