Европейская поэзия XVII века

Коллектив авторов

ПРОПОВЕДЬ О ВЕЛИКУЮ ПЯТНИЦУ

Пил в Четверток Великий викарий с плебаном, Допились до рассвета, уж и к прихожанам Им пора, а плебан вдруг викарию: «Отче! Жаль Христа Иисуса мне очень и очень. Слезы в горле мешают. Так что, милый пане, Вы уж людям глагольте о скорбном преданье!» А подпитый викарий в ответ: «Между прочим, Жаль и мне — он ведь тоже, Христос, мне не отчим!» И ксендзы, ко мирянам не явившись в пору, Вместо Ерусалима спать пошли в камору.

К ПАНАМ

Близко ордынец, ждут нас

утраты, Король под Львовом сбирает отряды. Чего мы ждем-то! Гей, сарматы рьяны, Неужто ж резне уготованы паны? Кто храбр — по коням! А в Рим — кто трусливый, Или ж — до Гданьска, кто торопливый! Первый в застолье иль паче на сходе — Вижу, от войска далече он вроде. Лично сражаться — дурацкая мода! Нет, пане маршал, пане воевода!

ВОДУ ВАРИТЬ — ВОДА И БУДЕТ

ПРО ТО ЖЕ В ШЕСТОЙ РАЗ

Что-то нынче поэты ох дёшевы стали — Пишут все, даже дети и те бы писали. Хоть она и не главна забота поляков — Лишь поэзии учат бакалавры жаков. Тут вино не поможет — кто чужд сей науке, К стихотворчеству тщетно прикладывать руки. Особливо же к польску, строку несогласну Исхитряет порою иной понапрасну. И напрасно гордыня из нас так и пышет, Ничего, что бы ново, сегодня не пишут. Без понятья толмачим латынцев и греков И, присвоив их строки, дурим человеков. Правда, те, кто латынский хоть малость да знают, Говно с померанцем никак не равняют. Да и каждая с каждой субстанция розна — Что в той речи приятно, в другой пренавозпо. Особливо же в польской цветочки сникают, Каковые в латыни столь благоухают. Так что многи истории сколь ни читаешь, Точно к носу безвонну траву подтыкаешь. Уж не лучше ли сказку слагать, небылицу, Словно няньки детишкам, про царя да царицу.

ВЕСПАЗИАН КОХОВСКИЙ

НАДГРОБЬЕ ХРАБРЫМ ВОИНАМ, НА БАТОЖСКИХ ПОЛЯХ ПОЛЕГШИМ И С ГЕТМАНОМ М. КАЛИНОВСКИМ, ВОЕВОДОЙ ЧЕРНИГОВСКИМ

Не в гробнице Мавзольской И не в саркофаге — Спишь на равнине польской, Изрядный в отваге. О храбрый и сердечный, Тебя земля польска Дарит славой вечной В окруженье войска. Идут полки казацки Вероломные драться, Тебе же долг солдатский Велит не сдаваться. Валит Орда озверело, «Алла!» дико воя, Метки пуская стрелы Каждой тетивою. Смерть не спугнет рубаку, Ратна рана тоже, Ибо слава поляку И жизни дороже. Несчислимой ватаге Уступая в силе, Леониду в отваге Подобны вы были. Польски рати разбиты Сим сонмом несметным, Срамотою покрыты — Позором бессмертным. Сей позор всех славнее, Сей есть подвиг ратный, Живота не жалея, Рок принять превратный. Что же, души святые, Покойтеся в Боге, Коих орды лихие Посекли на Батоге. Помня доблести ваши, На безымянном гробе, Насыпали руки наши Это вам надгробье.

О СИИХ СТИХАХ

Как на дворах господских,

хоть рожденны разно, Слуги ходят одеты все однообразно, Будь то словаки, шведы, венгерцы иль немцы — Все друг дружке подобны, хотя иноземцы. Так и я — у кого-то стишок прочитаю, Приукрашу и сразу за свой почитаю.

ВАСНЁВСКИЕ ПОЖЕЛАНИЯ

Смирения набравшись, пивопийца некий Усердно бога просит, молясь в кои веки, Вздыхает и взывает: «Боже, ежли б ты бы Моря наполнил пивом, а мы были б рыбы. Настали б дни прекрасны душе и утробе — Там жили б, умирали б и спали б в том гробе».

ТИТУЛОВАННОМУ PRAETEREAQUE NIHIL [21]

В корчме бахвал хвалился, хоть и худородный, Своей титулатурой, вельми разнородной. Спросил жолнер захожий: «Как зоветесь, пане?» А тот: «Я Гипербольский haeres [22] Глухомани, Marchio [23] Зазадворский, comes de [24] Сохаты, Baro de [25] Шишка, там, где три двора, две хаты». А жолнер замечает на это любезно: «Стольким титулам, папе, в корчме чтой-то тесно!»

21

Ничего сверх того (лат.).

22

Наследник (лат.).

23

Маркиз (лат.).

24

Граф (лат.).

25

Барон (лат.).

ИЗ «ПСАЛМОДИИ ПОЛЬСКОЙ»

ПСАЛОМ XXIV

Venite exultemus domino.

(Пс. 94)

Воспоминание о подмоге, оказанной Вене в лето Господне 1683 сентября 13 дня.

1. Приидите, возрадуемтесь Господу, воспоем Богу Избавителю нашему, предстанем лпду его с благодарением, в песнях и гимнах восславим неизреченную милость Его.

2. Ибо Господь есть Бог великий, сотворивший все из ничего; и Царь Всемогущий, который из глубины неизреченной заблудших снасти может.

3. Он же тебя, отчаявшаяся Вена, вырвет пз руки великана, за горло тебя дерягащего, и поразит зверя кровавого, пасть на тебя разевающего.

4. Который Константина утвердил в знаке креста о победе, тот и тебе некое знамение дает, что в том же знаке скорого достигнешь избавления.

5. Вознеси глаза свои ко взгорьям и узришь там знамена несметные, с тем знамением на помощь тебе идущие.

6. Озри взглядом, сколь охватишь, поднебесные деревами покрытые крутизны, с которых на всем скаку вылетают орлы неустрашимые во избавление твое.

7. Вот, вот уже, Кара Мустафа, льва афрического детеныш, завидя крест, тревожиться собой начинает; и сие сатанинской гордыни исполненное сердце велит шатры снимать.

8. Отцепил уже он от чалмы драгой султан, в путь ли готовится, голову ли облегчает, по которую вскорости царьградские ярлыки придут.

9. Пашей и воевод гордых страх пронзил, скорей-де в дорогу, где уже бессчетные обозы в сильном замешательстве прочь поилеклись.

10. Пушки и мортиры не грохочут, но воют, а выброшенная камуфлетами земля на них же летит, тщась погресть еще живущих.

11. Так поспешайте со всех ног, осажденные, и упадите перед престолом Господним, возблагодарите Господа, который вас сотворил, и возлюбите его, который вам сейчас снова избавление дает.

12. Ныне же голос помощь несущих услышите, не утверждайте страхом сердец ваших, но, благодарные спасению, к небесам руки вознесите.

13. Нападайте, кто молод и оружие нести может, на объятого страхом неприятеля, а кто стар, с людом небранным на зубцах стен победный гимн запевайте.