Европейские каникулы
Шрифт:
Мерл отвлекся на проходящих мимо девушек в японских национальных костюмах с выбеленными лицами и высокими прическами, пошел за ними, оставив друзей где-то позади.
Зашел в интересный, абсолютно европейский кабак, с музыкой, шоу и столиками, что-то невнятно побурчал встретившей его симпатичной хостес, и буквально через минуту был усажен за столик к нереально симпатичной девочке.
Мерл решил, что японский сервис на высоте, сразу предлагают не только выпивку, но и девочку, и обрадовался. Девочка, прекрасно владевшая
И как же он орал в конце вечера, как возмущался, когда выяснилось, что девочка-то не шлюха! Что это такая услуга, в Японии, оказывается, очень распространенная, консумация называется! Когда в ресторанах за столиками сидят такие вот милые девочки, призванные скрасить досуг гостей интересной беседой, флиртом, общением.
И ни в коем случае не сексом! Их вообще выводить за пределы ресторана нельзя! И даже если гость вдруг очень понравился девочке, встречаться с ним в нерабочее время она не имеет права! Иначе выгонят с волчьим билетом.
От каждого заказанного коктейля девочке идет процент, поэтому в их интересах общаться с гостем так мило и так долго, чтоб он заказывал как можно больше и как можно дороже!
Все это Мерлу пояснили уже в японской полиции, куда доставили в бессознательном практически состоянии, избитым в мясо, потому что профи-то он, конечно, профи, но против десятерых самураев, блядь, все же не потянул.
Хотя покрушил там все знатно, отвел душу.
Ресторанчик этот потом еще долго восстанавливали после погрома Диксона.
Когда он узнал об этом, то лишь поржал, что могли бы обойтись малой кровью, отдав все-таки ему девочку на ночь.
Его за все подвиги отдали под трибунал, естественно, лишили всех званий и наград, и засунули в жопу мира, где баб он видел только через оптику.
Воспоминания об этом грустном периоде жизни промелькнули в мозгу легким сдерживающим фактором, но Диксон усилием воли отмел их, продолжая уверенно топать куда-то на нижний ярус за своей жопастенькой сопровождающей.
“Как Алиса за кроликом”, - мелькнуло в голове сравнение.
Ну посмотрим, чего там за Страна Чудес.
Сопровождающая распахнула двери, и Мерл только присвистнул, оценивая масштаб.
А он и не думал, что под обычным старым домом ТАКОЕ.
Клуб напоминал древний амфитеатр, с небольшой сценой в самом низу, и расходящимися по кругу ложами. Каждая ложа имела некоторое углубление и возможность отгородиться от окружающего мира ширмой.
Диксон сразу увидел разделение мест на несколько категорий, от вип до эконома.
Хотя, какой там, нахер, эконом. Нет уж, здесь было понятно,
И чего такое он сделал, чтоб сюда попасть, или, вернее, ЧТО ЕМУ НАДО БУДЕТ СДЕЛАТЬ…
Но об этом он подумает попозже. Потом. Слишком уж все интересно.
Диксона усадили в ложу с шикарным обзором на сцену, как почетного гостя. Ну-ну…
Мерл с комфортом уселся на удобный диванчик, тяпнул сразу бокал шампанского, скривился, позвал официанта и потребовал виски. И не успел даже уточнить, какого, как ему тут же принесли бокал.
Диксон отпил. Удовлетворенно крякнул. Ну очень неплохо. Хорошо даже.
Тут прозвучал сигнал к началу шоу, и Мерл прилип глазами к сцене.
А там было на что посмотреть.
Например, шикарное кресло, больше похожее на трон из фильма про Клеопатру. Или специальная стойка, очень однозначная стойка. С наручниками.
И женщина, затянутая в черную блестящую кожу. Сидящая в кресле.
Изящная, хрупкая даже, темноволосая. Высокая прическа с (блядь!) короной на голове!
Диксон присмотрелся.
И сразу понял два момента:
Первое. У него все-таки охренительная чуйка. Едва мелькнувшая ассоциация про Алису в Стране Чудес оказалась реальностью. Перед ним на сцене сидела Чёрная королева.
И второе. Королевой была их синеглазый гид. Доун.
Спасибо родной стране за вбитое в подсознание умение делать правильные выводы на основе косвенных фактов.
Диксон привстал, облокотился на перила, чтоб видеть происходящее на сцене во всей красе.
Он уже понял, куда его позвали. И, в принципе, даже понял зачем. Про роль свою в шоу он ещё выяснит, а вот с его наклонностями Доун слегка просчиталась.
Диксон не любил причинять боль. Хотя и умел. Но вот кайфа от этого точно не ловил.
И не любил, когда ему делают больно. Очень сильно не любил.
И очень серьёзно наказывал тех, кто пытался.
Да и смотреть, как кому-то делают больно тоже не особо желал.
Но, может, он ошибся? Хотя чуйка…
Тут Доун жестом пригласила кого-то из зала на сцену, помощники, одетые в прикольные такие костюмы придворных валетов, пристегнули радостно выбежавшего мужика к стойке, заведя ему руки над головой и оставив свободными ноги. А Королева Доун достала хлыст.
Диксон несдержанно выругался.
Нет, блядь, ну его нахуй.
— Вам не нравится? — раздался тихий мужской голос из соседней ложи.
Диксон обернулся, окинул взглядом посетителя, одетого в строгий костюм мужчину средних лет, в одиночестве попивающего шампанское.
— Нет, — коротко ответил он, — не люблю я эту хрень.
— А зря… — протянул мужчина, — Королева знает свое дело… Что же вы здесь делаете в таком случае?
— А хрен его знает, — честно ответил Диксон, — сваливаю, наверно… Найду обычный притон, без этих понтов.