Европейский сезон
Шрифт:
— Раньше я никогда не заставляла тебя так рисковать, — Катрин надела на подругу темные спортивные очки.
— Риск? — Блоод пренебрежительно фыркнула. — Я сказала что могу. И пришла. Плавать в вонючем Тинтадже куда страшнее. Здесь будем плавать?
— Вряд ли. Но будет уйма иных развлечений. Тебе, наверное, не все понравится. Садись в машину.
— Это то, что ездит? — Блоод обозрела "Хонду". — Твоими глазами выглядит иначе.
Ехали молча. Мышка напряглась за рулем. Блоод крутила головой, рассматривая мелькающий за окнами
— Большой город. Яркий. Но я выдержу. Не волнуйся.
Катрин закрыла глаза и опустила голову на плечо подруги. Густые и буйные локоны пахли знакомо. Почему Блоод способна так чутко чувствовать подругу? Суккуб, так или иначе, знала все, что происходило с Катрин в другом мире. Конечно, в общих чертах. Очень несправедливо. Катрин мучительно тосковала по "Двум лапам". В самые неподходящие моменты приходили мысли о необходимости ремонта стены, о реконструкции прачечной, о детях, подрастающих в мрачных, совсем неприспособленных для младенцев, стенах. Катрин беспокоилась, — убрали ли на зиму под крышу "ее" челнок? Даже какие-то дикие мысли об уходе за садами у заброшенной деревни, лезли в голову.
Катрин осторожно трясли за плечо, потом основательно ткнули под ребра. Девушка замычала и проснулась. Машина стояла на стоянке перед домом. На Катрин смотрела бледная Мышка, и, похожая на инопланетянку, Блоод.
— Ты стала совсем старой, — сообщила суккуб. — Любишь поспать.
— Угу, — согласилась Катрин. — Попробуй снять маску. Если не расчихаешься сразу, мы доберемся до кровати, где мне будет гораздо удобнее стареть.
Лифт весьма занял суккуба, и она начала чихать только у дверей квартиры. Катрин бросила куртку в прихожей, и на автопилоте направилась в спальню. Идея выпить кофе сейчас казалась утопией. Тут и десятью литрами не поможешь. Катрин повалилась лицом в подушку.
Ресницы разлепились, и Катрин увидела пробивающиеся сквозь жалюзи полосы серого дневного света. Сколько сейчас времени? Мысль промелькнула и исчезла. Импульс возбуждения прошел по всему телу. К спине прижималось что-то прохладное и невообразимо приятное.
— Еще спать? — прошелестела Блоод в самое ухо.
— Нет. У нас полно дел. Нужно встать, умыться, проинструктировать тебя. Я боюсь…
— Не бойся. Я тебя сама про-ин-струк-тирую, — руки суккуба занялись делом, и изголодавшаяся Катрин заныла от панического удовольствия.
Колени все еще тряслись. Катрин сидела на полу, прислонившись спиной к кровати. Блоод грациозно вытянувшаяся на развороченной постели, обнимала подругу за шею, и издавала едва слышное удовлетворенное урчание.
Катрин
— Да, многое мы успели за половину дня.
— Главное успели. Остальное — наверстаем, — рассудительно сообщила суккуб и вкрадчиво лизнула подругу в ухо.
Катрин содрогнулась. Закинув руку, погрузила пальцы в густую иссиня-черную гриву:
— Перестань, пожалуйста. У нас действительно много дел.
— Обязанности? У Энгуса обязанности, у тебя обязанности, — проворчала суккуб. — Одна я ленивая.
— Мы всего лишь люди. Я тебя вспоминала так часто, и все равно забыла как хорошо с тобой.
— Я тоже. Забыла. Ты лучшая женщина. Правда, я без тебя других не пробовала, — отметила Блоод. — Берегла аппетит.
— Ты чудовище, — блаженно вздохнула Катрин.
— Я монстр, — с удовольствием подтвердила суккуб. — Будем одеваться? Или?
— Одеваться, — Катрин с трудом поднялась и принялась разыскивать свои трусы. — Никаких "или" до вечера. Я веду войну.
— Мы ведем, — поправила Блоод, вытягиваясь на постели.
— Оденься, — взвизгнула Катрин. — Я и раньше на тебя смотреть не могла. А сейчас уж совсем…. Хороша та война будет.
— Извини, — суккуб перевернулась на живот. Катрин никакого облегчения не испытала, — с тыльной стороны подруга выглядела ни менее соблазнительно. Катрин молча принялась кидать на постель все тряпки что попадались под руку.
— Хватит, — Блоод ухмыльнулась. — Одевай меня сама. Я не умею носить это.
— Я там специально для тебя вещи приготовила. Сейчас принесу. Интересно, чем там Найни занята?
— В третий раз разогревает завтрак. Она хорошая служанка. Второе одеяло мне принесла.
— Найни не совсем служанка, — пробормотала Катрин, натягивая джинсы. — Она….
— Не объясняй. Здесь много странных слов. Найни — Мышь — Грызун — твоя. Полностью. Хорошо.
— Спасибо что одобряешь, — пробормотала Катрин. — Сейчас принесу одежду.
Найни в белом фартучке возилась на кухне.
— Подавать завтрак, Госпожа?
— Немного подожди, — Катрин чувствовала некоторое смущение. Они с Блоод вели себя крайне разнузданно. Наверняка Мышка слышала уйму подробностей. Экая она сегодня бледная.
— С тобой все нормально, слайв?
— Да, Госпожа. Нет, Госпожа… — углы маленького рта задергались. — Я не могу смотреть на нее спокойно. Госпожа, я виновата. Простите, я не могу справиться, — Найни в ужасе повалилась на колени. — Я не могу не думать о ней. И о вас вместе.
— Спокойнее, Мышь. Ты уже справилась. Сейчас немного свыкнешься. Ну, а если чуть-чуть не выдержишь, я пойму. Блоод — действительно не человек.
— Да, Госпожа. Но она не может выходить из дома. Она слишком иная.
— Вот именно ты, вместо того чтобы трястись от похоти, и подумай, как ее сделать человеком. Мы с тобой кое-что подготовили, но и сейчас твои советы пригодятся. Ты же у меня умная, слайв, — Катрин погладила девочку по щеке.
— Хорошее зеркало, — сказала Блоод, поворачиваясь перед большой зеркальной дверцей шкафа.