Эй ты, бастард!

Пламенев Владимир

Пусть с каждым из них у меня в голове и пулсьировала нарастающая боль.

Елисей ударил ногой по палубе. Снизу на меня устремились металлические копья.

Два!

Ещё два!

Три!

От каждого я едва уходил, успевая на пределе реакции смещаться в сторону телекинезом.

Но в итоге добрался до Елисея, нанося ему размашистый удар шпагой.

Он ушёл от него отскоком. Но в самый последний миг не заметил, как под ногой появляется тонкий Псионический Клинок, подрезающий его икры.

С

удивлением он рухнул, словно не веря, что только что произошло.

А я уже потянул к нему руку, чтобы захватить в Пространственную Тюрьму.

Над моей головой нависла тень. Я повернулся.

Огромная пасть, полная сотен бритвенно-острых зубов, разверзлась над нами, собираясь поглотить за один укус.

Ха! Не в этот раз, мегалодон!

Псионический Клинок, удлинённый до предела, разрезал громадную тварь легко, словно горячий нож слиток масла. Первый трофей!

Но я чуть не упустил главное — летящее на меня снизу металлическое копьё. Увернулся.

Одновременно с этим, Елисей попытался вынести себя за пределы корабля. Он создал новое металлическое копьё и ухватился за него, когда оно стало расти в сторону моря.

— Стоять! — крикнул я и обрубил Клинком это копьё у основания.

Крякнув от неожиданности, Елисей упал на палубу и, что есть сил, потащил себя одной рукой к борту.

Но я ухватил его телекинезом и резко подтащил к себе. Энергии у Елисея на сопротивление уже не оставалось.

— Нет! НЕТ! Я НЕ МОГУ ПРОВАЛИТЬСЯ! — он попытался отмахнуться и молниеносным ударом одной руки рассёк воздух. Я поймал её, удерживая левой ладонью и, одновременно, телекинезом.

— Уже, — сухо ответил я и отправил Елисея в Пространственную Тюрьму.

На голове тут же стало тяжело, будто туда налили расплавленного свинца. Удерживать в Тюрьме сильного человека оказалось очень непросто.

Однако я готов потерпеть. Потому что победа — моя!

Борт накренился. Это остальные мегалодоны потянули судно, в последней попытке порвать сталь «Арктиды» на куски.

Я двумя длинными Клинками рассёк ближайших их них. Опасные хозяева морей превратились в мёртвые туши.

Последний мегалодон отцепился сам. Из-за чего «Арктида» более-менее выправилась, несмотря на всё ещё идущий шторм.

— Сбрасывайте бомбы! — крикнул прямо в окно капитанского мостика Косаткин. — Сброс! Сброс! Сброс!

Матросы, вымотанные борьбой с тварями и стихией, несмотря на усталость бросились к механизмам бомбосброса.

Цилиндрические снаряды полетели в воду. Спустя десяток секунд, после сброса каждой, позади «Арктиды» взрывался столб морской воды.

Стоило отметить, через минуту всплыл плод этих усилий — четвёртый уничтоженный мегалодон. Тот самый, что отцепился от «Арктиды» последним.

На этом всё закончилось.

Через несколько минут

прекратился и шторм. Словно ответственная за него сила отступила. На смену пришёл полный штиль. Из-за туч показалось рассветное солнце.

А мы подсчитывали потери и искали корабли, разбросанные друг от друга стихией.

Пропало несколько малых судов. Скорее всего — затонули, растерзанные мегалодонами. Многие моряки так же пропали без вести.

«Арктида» получила наибольшие повреждения. Но твари напали не только на неё, но и почти на каждый корабль флота.

Из-за чего операцию было решено прекратить и вернуться во Владивосток, на ремонт.

Позже мы с Виталием встретились на палубе «Арктиды». Виталий, как и я, перевёлся на неё, чтобы лично охранять Косаткина после покушения.

— Мне доложили, что мегалодонов было не меньше двадцати… ну и здоровые твари, — флегматично сказал Виталий, смотря на берег. — Убили мы только шестерых. Из них трое — твоя заслуга.

— Как бы на их место не пришло ещё столько же, — ответил я. — Эти твари и не были живыми, когда напали на нас. Это были поднятые трупы, — я внимательно посмотрел в глаза Виталию. — Но откуда они берутся? Они же вымерли много лет назад.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Был клан, связанный с ними. Но я слышал о нём лишь мельком, подробнее расскажут, разве что, Акулины. Род на Камчатке, который приходился им дальними родственниками.

— Выходит, что так, — кивнул я, коснувшись восстановленного целителем ребра. Оно ещё чуть-чуть ныло.

— Господа, — неуверенно прозвучало сзади. Там стоял помощник Косаткина. — Адмирал вызывает вас к себе.

— Совет офицеров? — спросил Виталий, но нахмурился. — Или временно исполняющих их обязанности?

— Нет, — покачал помощник головой. — Господин чувствует недомогание, но очень хочет с вами поговорить.

Мы поднялись в адмиральскую каюту. Просторная, устланная коврами, на которых стояла деревянная мебель.

На стене висела карта Российской Империи. А в углу — карта Дальнего Востока, с масштабом поменьше.

Сам Косаткин сидел в кресле. Вид у него действительно был неважный.

На столе перед ним стояла чашка, с парящим напитком.

— Адмирал? — спросил я вместо приветствия.

— Я хочу допросить того, кто пытался убить меня, — сиплым голосом сказал он. — Он у тебя?

— Да, пока что.

Отнекиваться всё равно не было смысла. Многие матросы видели, как я закинул Елисея в Пространственную Тюрьму. На все вопросы я отговаривался «секретной техникой рода». А о них было принято не спрашивать.

— Придержи его, а потом мы поместим его в тюрьму при адмиралтействе. Там будут все условия, чтобы содержать такого преступника.

— Это дело контрразведки, — подметил Виталий.