Эй ты, бастард!
Шрифт:
Он появился на полу точно таким же, каким был пойман: раненым, ослабленным и полным страха.
Но всё ещё очень опасным.
Однако вместо того, чтобы нападать, он замер, тяжело дыша.
Уставился на нас, словно на привидений.
А потом откинулся назад и… заплакал.
— Простите, Учитель! Я не исполнил клятву, данную на вашей могиле! — Елисей взвыл. — Я не отомстил вашему убийце! — он ударил кулаком по полу. — Смерть настигла меня раньше! Я провалился, — он отчаявшимся взглядом посмотрел
Тишина.
Он что, думает, что уже умер?
Хотя… учитывая обстановку и эмоциональное состояние, его было сложно в этом винить.
Вот и Виталий с Косаткиным замерли в оцепенении. Но вот адмирал приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, как я его перебил.
— Грешник Елисей! — я торжественно распростёр руки. — Что ты видишь перед собой?!
— Я… — он шмыгнул носом и вытер слёзы. Потом глубоко вздохнул и ответил: — Вижу своего убийцу.
— Ещё кого ты видишь, грешник Елисей?!
— Того, кого должен был убить сам, — он скосил взгляд на Косаткина, который поджал губы.
— Ещё кого, грешник?!
— Эм… того, кто… заставил меня сбежать… — он неопределённо посмотрел на Виталия, который старался вообще не шевелиться. — Не знаю, он просто был сильным врагом.
Я поводил под собой руками, нагнетая загадочности и заодно просмотрел Елисея Истинным Виденьем. Его аура была истощена, а источник проклятья в центре груди едва пульсировал.
— Время для покаяния. Встань на колени, грешник!
Он с трудом исполнил приказ.
Мне даже стало совестно, что я заставлял раненого исполнять такие трюки, пусть и ради благого дела. Даже к врагам стоило быть милосердными и не мучить лишний раз.
Но потом я вспомнил четверых офицеров императорского флота, убитых им. И тот подлый удар, которым он чуть не отправил меня в могилу.
— При жизни ты посвятил себя большому злу.
— Да, судья, — он опустил голову.
— Каешься ли ты? — я навис сверху.
— Да, судья.
— В чём?!
— В том, что посвятил свою жизнь убийству человека.
— Не только в этом твои грехи!
Он дрогнул.
— А ещё я… служил плохому человеку… точнее… я не уверен, что он был человеком.
Косаткин и Виталий замерли, навострив уши.
— Как ты служил ему?
— Я должен был убить адмирала Косаткина, а взамен получить силу для своей мести.
— И кто надоумил тебя на это зло?!
— Эээ… тот плохой человек…
— Говори истину! — я щелкнул пальцами и тёмные щупальца появились вокруг, шевелясь к ужасу Елисея.
— Его звали Каин! Великий судья, Каин! Мы с ним встретились на далёком острове, на севере, ближе к Камчатке! Его нет на картах, но его можно найти, если пролить кровь на «Зубастом Алтаре»! Я так и сделал! Каин принял
Он схватился за грудь целой рукой, будто пытаясь что-то оттуда вытащить.
— Довольно! — сказал я и…
— Судья совести с тобой поговорил! — прозвучал из-за моей спины другой голос, полный могильного холода. Это был Косаткин, который решил мне подыграть и вжился в роль. — Теперь я — судья закона — буду задавать вопросы! Отвечай, ради кого ты предал закон империи?
— Эм… — Елисей, кажется, не понял.
— Говори! — голос Косаткина прозвучал как гром.
— Ради силы, о судья закона! — Елисей пал ниц. — Только ради силы! Я не участвовал в кознях и служил только Каину! Более ничего! Каюсь, я воровал, но только в детстве! И в искупление помогал старикам и бедным. Никогда не обижал младших учеников и всегда чтил учителей!
— Достаточно, — уже мягче сказал Косаткин. — Теперь время судьи чести, — и посмотрел на Виталия, который просто хлопал глазами.
Елисей же с трудом поднялся обратно на колени. Он посмотрел на Виталия со стыдом.
Виталий нахмурился и принял очень серьёзный вид. — Грешник, м… — он «завис» на несколько секунд. — Зачем ты нападал на людей, которые слабее тебя?
— Ради силы и мести, судья.
— Это было бесчестно.
— Я каюсь, судья, — и поник ещё сильнее. — Я недостоин той силы, которой обладал при жизни.
— Да, — осуждающе покивал Виталий. — Вот. Теперь пусть судья… м… — он посмотрел на меня. Видимо, забыв, какую роль я играл.
— Я — судья совести — выношу тебе приговор! — взял слово я. — Ты сильно прогневал небеса и не видать тебе покоя. Но ты ещё можешь искупить свою вину!
Елисей поднял на меня полный надежды взгляд. — Как?!
— Сначала ответь на вопрос: что ты усвоил сейчас, грешник?!
— Усвоил… — он растерянно уставился вперёд. — Что причина всех моих бед — это клятва забрать чью-то жизнь. И это бессмысленно. Потому что чужая смерть не вернёт к жизни того, кто был мне дорог.
— Ты не безнадёжен, грешник Елисей! Поэтому я возвращаю тебя к жизни, чтобы ты искупил каждый из своих грехов! — я подошёл к нему, несмотря на риск.
Он был ослаблен и сбит с толку, но всё ещё опасен.
С предельно торжественным видом я завёл руку ему за ухо и зажал одну из самых уязвимых, но и самых труднодоступных энергетических точек в теле.
Даже несмотря на монашескую подготовку, он моментально вырубился. А затем я закинул его обратно в Пространственную Тюрьму.
И стоящие рядом аристократы выдохнули.
— О, Косатка, чем я занимаюсь, — Косаткин покачал головой и повернулся к выходу. — Пойдём уже отсюда, я хочу вернуться на свой корабль.