Эйфория
Шрифт:
Норман сунул руки в карманы, понимая бесполезность этого жеста. Окружающая его комната была безлюдна, а его ярость медленно рассеивалась, хотя проектор продолжал излучать интенсивный белый свет на противоположную стену.
Почему я чувствую себя так, будто что-то упускаю?
Мелисса отдалялась от комнаты для конференций с такой разгорячённостью, которая была не свойственна её рассудительному характеру, и руками, плотно прижатыми к бокам. Её обувь сильно скрипела по отполированному полу. Вторгнувшись в ближайшую уборную и убедившись, что она была пуста, она тотчас
Молодая женщина остановилась перед раковиной. Когда она уставилась в большое зеркало, висящее над умывальником, встречая свой собственный пристальный взгляд, в бесчувственном стекле не отражалось сожаления.
Ради Бога, Мелисса, как ты можешь быть такой слабой?
Она отвела взгляд от своего двойника — хладнокровного, равнодушного.
Ты теперь взрослая женщина, не маленькая девочка! Не позволяй вновь ослабить твою защиту. Делай то, зачем тебя сюда отправили, и будь сосредоточена.
Почти механически поправляя выбившиеся пряди волос, агент мягко сказала сама себе:
— Просто покончи с этим.
Она слабо улыбнулась зеркалу, как будто для придания себе храбрости, а затем покинула уборную, чтобы вернуться в мрачный и требовательный мир ФБР.
========== Глава 5. Оптимизм ==========
Четверг, 14:12
Несколько часов спустя, напарники вновь обнаружили себя в машине Нормана, целенаправленно едя по направлению к докам в сердце Вашингтона, округ Колумбия. К счастью, настроение агента Джейдена несколько улучшилось за это время, и его беспокойство начинало рассеиваться.
Всё же немного триптокаина сейчас было бы весьма кстати…
Но всегда были мысли, которые нужно было блокировать до того, как они смогли бы набрать мощь, всегда была более глубокая часть его, которую он должен был держать на цепи.
Мимо них, когда они приблизились к реке, неслась череда заброшенных строений. Трафик быстро поредел: не у многих людей имелась причина посетить эти более индустриальные зоны города.
В небесах тучи продолжали яростно сгущаться. Время от времени крошечная бусина воды ударялась о лобовое стекло и ползла вдоль своим изломленным путём, но ещё не лило всерьёз. Для Нормана это пограничное состояние природы между затишьем и бурей – застывший сон – было едва ли не хуже, чем сам ливень.
Просто покончи с этим, почему бы и нет?
Чьё-то присутствие справа, однако, успокаивало его. Мелисса сидела рядом, а мысль об её обществе стала причиной того, что он ослабил силу, с которой хватался за рулевое колесо. Он столько видел агента за минувшие несколько дней, что думал, было бы странно – как-то неправильно, – если бы она пропала. Она уже стала привычным зрелищем для него: успокаивающим, неизменным, с упрямыми жёлтыми глазами. Нечто, за что он хотел продолжать держаться.
Чёрт, Норман! Ты мыслишь как испуганный ребёнок, кутающийся в своё одеялко.
— Реально ненавижу эту погоду, — внезапно произнёс Джейден, чтобы как минимум рассеять свои внутренние размышления.
Пристальный взгляд Донахью следовал за каплей
— Как ты можешь не любить дождь? Он красивый, очищающий. Я бы в любой день предпочла его летним засухам.
— Проклятый дождь хорош только для одной вещи, а именно — беспощадно губить костюмы, — возразил он. Женщина рядом с ним усмехнулась. Он мог бы испить её подобный бризу смех.
Тебе это легко, Мелисса. Сомневаюсь, что ты смогла бы ненавидеть хоть что-то, даже если бы попробовала.
Спустя несколько минут они приблизились к месту их назначения; мягкий рокочущий звук двигателя «Тауруса» успокаивал обоих его обитателей. Норман несколько раз искоса взглянул на свою напарницу. Сейчас она казалась чувствующей себя непринуждённо, несмотря на нервное бегство из комнаты для конференций ранее эти утром. Мелисса не так хорошо восприняла типичную жестокосердную критику Форрестера. И пока она была чуть более, чем излишне чувствительна, он был чуть более, чем излишне чёрствым, поэтому Норман предположил, что в итоге всё выровняется.
Потребовалось немного убеждения, чтобы она поехала вместе с ним в доки, в надежде обнаружить спрятанные наркотики, как посоветовал Дэвид Келлен. Поначалу Донахью категорично отказалась: если Форрестер сказал им не ездить, значит они не поедут.
Она действительно всерьёз восприняла то, что он сказал.
Джейден не ожидал от неё такого рода поведения, но насчёт этого она была тверда в своём решении строго придерживаться приказов.
Он по какой-то причине продолжал упорно добиваться своего. Она беспокойно кусала ногти, однако его уверенность в том, что никому не нужно знать об их поездке до тех пор, пока они действительно что-то не найдут, в купе с полным отсутствием у них улик и тем фактом, что они оба фактически сидели без дела, считая мух, пока не найдут что-то, в конечном итоге заставили её согласиться.
— Кроме того, — сказал тогда он, — Форрестер понятия не имеет, о чём говорит. Мы агенты ФБР, не его лакеи. Не имеет значения, что мы делаем, до тех пор, пока ловим преступников, и к концу дня даже ему будет наплевать на всё, кроме результатов.
Она сдалась: на самом деле Норман никогда не считал себя хорошим оратором, но казалось с ней это работало. Был ли он убедительным или же она нерешительной, Джейден предположил, что никогда не узнает. В любом случае они оба обнаружили себя внутри «Форда Тауруса» мрачным декабрьским днём, направляясь со скорость 35 миль в час к докам округа Колумбия.
Её голос прервал цепь размышлений Нормана:
— Джейден.
Он с нетерпением перевёл взгляд от монотонной дороги на неё, вопросительно поднимая брови.
— Думаю, это он.
Норман отчитал себя за невнимательность и резко послал машину в крутой поворот. Перед их взором возникали фабрики, различные строения, задействованные в производстве, и хранилища, сигнализирующие о начале района доков. Быстро сориентировавшись на местности, молодой человек направил их к пустому складу — ближайшему к доку, где был найден героин. Когда он мягко остановил «Форд», мир погрузился в тишину.