Эйна из Третьей зоны
Шрифт:
Если ко мне с предыдущего участка поступает бракованный модуль, – например, кто-то забыл вставить на место одну деталь, – я должна сбросить брак в выдвижной ящик и нажать кнопку вызова мастера. Мне это ничем не грозит, накажут того, кто на самом деле виноват, но после смены придётся задержаться всем, кто из-за него не выполнил норму.
Поэтому я всегда радуюсь, если за всю смену ни одного такого сбоя не случается. Это значит, что мы вернёмся в приют вовремя, как раз к ужину. Утренняя и вечерняя смены идут в столовую раньше, вместе с младшими воспитанницами, а для дневной смены оставляют ужин на отдельном столе.
Когда
– Эйна, ты нам нужна.
«Да неужели. Вот так неожиданность». Я ничего не ответила, просто посмотрела на неё с интересом.
– Мы тут какую-то записку нашли! Может, что-то важное? Прочитай, а?
Я взяла бумажку, которую они уже час вертели в руках и не знали, что с ней делать.
Медленно прочитала вслух, стараясь не хихикать. Девчонки слушали, не дыша от волнения. Потом начали ахать и охать:
– Золотое солнце!
– Причёска как золотое солнце! Как красиво!
– Да это же Валита! – крикнула одна из девочек.
– Точно, смотрите! Это ведь только у неё такая причёска!
Валита неожиданно покраснела. Вот это да! Я и не знала, что у неё тоже есть какие-то чувства. Я думала, только такие слабаки, как мы с Сарой, могут покраснеть.
Валита выхватила у меня записку и убежала в коридор. Я бросила куртку на кровать, пошла в столовую.
Другие воспитанницы, которые тоже пришли после дневной смены, уже начали есть. Я взяла тарелку с зеленоватой витаминной массой – у нас её называют салатом, там не хлопья, как в брикетах для каши и супа, а твёрдые кубики растительного концентрата, их надо тщательно пережёвывать. Это полезно для зубов: если питаться только мягкой пищей, зубы могут испортиться, так нам в школе говорили. А вот белковый напиток в кружке уже совсем остыл, пока я читала Валите письмо. Его лучше пить горячим, так он вкуснее. Да и приятнее пить горячее, когда придёшь с холодной улицы, озябший.
Краем глаза я увидела, что на скамейку рядом со мной кто-то присаживается. Оказалось, это Валита. Она достала из кармана галету, протянула мне:
– На, поешь. От обеда осталась.
– Спасибо! – Я обрадовалась, с наслаждением откусила хрустящую галету.
Валита развернула записку, робко спросила:
– Можешь ещё раз прочитать? Я не всё запомнила.
Я прожевала галету и прочитала своё сочинение ещё раз. Валита поправила волосы, потом смущённо сказала:
– Эйна… а что, это правда?
– Что – правда?
– Ну… что причёска у меня как золотое солнце?
Я посмотрела на Валиту, наклонила голову, нахмурилась, как будто размышляю.
– Слушай, а ведь и правда! На солнце похоже!
Лицо Валиты расплылось в улыбке. Она дружески хлопнула меня по плечу и убежала к своим подругам: Думаре и остальным. Те, кажется, расстроились, что не их признал красавицами таинственный незнакомец.
Похоже, мой план сработал. Теперь я нужна Валите. Она, кажется, поняла, в чём моя ценность: если я умею читать и писать, можно через меня переписываться с мальчиками. Значит, Валита больше не будет отнимать и прятать мои учебники. Может, и к Саре приставать перестанет.
А на следующий день Валита ещё больше меня удивила. В расписании у меня стояла вечерняя смена, на фабрику я должна
Мы шили пододеяльники, я спешила закончить свою норму. Вошла Наставница Фламия, крикнула противным резким голосом, чтобы заглушить стрёкот швейных машинок:
– Ва-а-а-аспитанницы! На-а-а-а пра-а-а-агулку!
Все вскочили, толпой вывалились в вестибюль – мастерские занимают весь первый этаж, по обе стороны от гардеробов. Девчонки схватили куртки и, одеваясь на ходу, выбежали на крыльцо. Спешили погреться на солнце после мрачных залов с бледным голубоватым освещением. У входной двери, как раз перед каморкой тётушки Марты, на стене висело зеркало. Все уже ушли, я плелась последней. Задержалась, чтобы посмотреть на себя: ничего особенного. Рост так себе, средний. Фигура как у всех – я и не такая мелкая, как Сара, но и не крупная, как Валита с Думарой. Тёмные волосы болтаются у плеч, как верёвки. Я их подрезаю ножницами каждый месяц – не люблю, когда отрастают. Глаза серые, как дым из фабричных труб. Что бы про меня написал «прекрасный незнакомец», если бы он на самом деле существовал? С чем бы он меня сравнил?
Впервые до меня дошло, что Валита в чём-то лучше меня! А я всегда считала её никчёмной дурой. А у неё зато причёска как золотое солнце! Хоть я и сама это придумала, но мне вдруг стало обидно: Валита самая заметная у нас в приюте, красавица. Не то что я. И что толку, что я в школе учусь. Всё равно потом на той же фабрике придётся работать. Ну, разве что до мастера дорасту, если попаду на курсы после школы.
С такими мрачными мыслями я вышла за дверь и невольно улыбнулась. На чистом небе сияло то самое солнце, о котором я только что думала. Оно ярко освещало двор, а вдоль забора лежали резкие тени железных прутьев, как будто кто-то расчертил асфальт чёрными полосками. Девчонки с визгом носились друг за другом, особенно малышня. Я не сразу разглядела своих: на дневную прогулку все группы выходят одновременно, все сто пятнадцать воспитанниц. Хотя строился наш приют на сто шестьдесят человек. В те годы тут, наверное, не протолкнуться было во время прогулок. А может, девочек выводили не всех сразу, как сейчас, а по очереди.
Наставница Фламия шепталась на скамейке с другими наставницами, на воспитанниц не смотрела. Думара сидела на качелях. Лужа прямо у неё под ногами ещё не просохла, она там почти до лета останется, но Валита с другими девчонками раскачивали подругу и хохотали. Наконец, я заметила Сару: она сидела на корточках у забора и что-то рассматривала. Я пошла к ней.
– Привет, малышка! Что делаешь?
– Да вот, смотри, что у меня есть! – Сара показала рыжий обломок кирпича. – Здорово, да? – Она провела обломком по асфальту, вдоль одной из полосок тени. Получилась красивая ровная линия.
– А можно мне?
Сара протянула мне свою драгоценность. Я быстро нарисовала круг, от него палочки во все стороны.
– Солнце! – улыбнулась Сара.
– А так? – Я провела внизу прямую линию, над ней нарисовала большой прямоугольник, закрасила его рыжим, оставила только маленькие пустые квадратики. А рядом с прямоугольником нарисовала человечков.
– Ой! Это же наш приют! И мы гуляем! – воскликнула Сара.
Мне хотелось её порадовать, и я начала рисовать деревья рядом с приютом – это уж совсем сказочная картинка получилась, ведь деревьев у нас нет. И вдруг сзади раздался крик: